Иоанна Хмелевская - Шифр «X»
– Я совсем не устала, – пыталась я протестовать. – И охотно продолжила бы экскурсию. Давно мне не доводилось водить такой прекрасной машины по такой прекрасной дороге.
Не удержавшись, патлатый бросил взгляд на внушительную выбоину на самой середине дороги, на краю которой я остановила машину. Да и вся дорога, если можно так выразиться, состояла из таких выбоин вперемешку с каменными глыбами самых разнообразных форм и размеров, так что моему вкусу можно было только удивляться. Но, как известно, о вкусах не спорят.
– А может быть, мадемуазель собиралась покинуть нас навсегда? – спросил он с притворным беспокойством. – Ведь такая прекрасная дорога так и манит ехать по ней без конца… А какой утратой это было бы для нас!
– Еще бы, конечно, утрата, – согласилась я. – Для любого человека мое отсутствие – утрата и большое несчастье. Я прекрасно знаю, насколько ценно мое общество, и отнюдь не собиралась лишать вас его навсегда. А куда ведет эта прекрасная дорога?
– Никуда, – ответствовал патлатый. – В горы и бездорожье.
– Ах, я обожаю горы и бездорожье, – попробовала было я продолжить светский разговор, но в этот момент появился вертолет. Садиться ему было негде, он повис над нами и спустил веревочную лестницу.
– Ни за что на свете! – вскричала я при виде ее. – Никакая сила не заставит меня подняться по этой веревке! Только через Мой труп!
Не очень логично это прозвучало, но, видимо, достаточно впечатляюще. Вряд ли они были заинтересованы в том, чтобы транспортировать мой труп. Да и живое существо, отчаянно вырывающееся, тоже нелегко поднять по этой лестнице. А по всему было видно, что сопротивляться я намерена отчаянно.
– Вы что, предпочитаете автомашину? – удивился толстяк.
– Предпочитаю! И вообще не против провести в автомашине всю оставшуюся жизнь.
Еще какое-то время они пытались склонить меня к занятию гимнастикой, но безуспешно. Вот он, желанный предлог отказаться от вертолета! Понятно, что в случае необходимости я вскарабкалась бы по этой веревке хоть десять раз, хотя мне это и не доставило бы удовольствия. По-моему, панический страх перед веревочной лестницей я изобразила достаточно убедительно.
– Ну что ж, садитесь, – отчаявшись, согласился патлатый. – Но вести машину вы не будете. Вы слишком устали, мадемуазель, и немного взволнованы.
Вел машину толстяк, а мне позволили сесть рядом с ним. Патлатый поместился на заднем сиденье, а над нами летел вертолет – там где мог, а где не мог, поднимался повыше. Может, они боялись, что на каком-нибудь опасном повороте я вытолкну толстяка из машины и опять попытаюсь бежать? Интересно, как бы я бежала, задом, что ли, ведь на опасном повороте развернуться невозможно.
Остаток этого, так прекрасно начатого дня я посвятила решению новой проблемы: как испортить вертолеты…
Через несколько дней жизнь вошла в обычную колею. К одиннадцати я спускалась на завтрак, после завтрака загорала у бассейна. Не купалась, а только пользовалась душами. Потом отправлялась в гараж, любовалась «ягуаром», если он был там, а если не было, осматривала помещение. Ключей от машины нигде не было. Потом шла отравлять жизнь охранникам.
Заключалось это в том, что каждый день минимум по часу я дотошно и скрупулезно обследовала вертолеты, стоявшие на террасе. Я общупывала все, что можно, залезла в кабину и пыталась открутить какие-то гайки, нажимала на кнопки на пульте управления, включала радио и все, что можно было включить. Вместо одного часового при вертолетах теперь постоянно дежурили двое, и они пытались мне всячески помешать. Поначалу мне недвусмысленно давали понять, чтобы я убиралась куда подальше, но я не реагировала на подобные выпады и продолжала с удвоенной энергией ковыряться в механизмах. Применять ко мне насилие им, видимо, было запрещено, поэтому они ограничивались тем, что следовали за мной по пятам и время от времени вежливо, но решительно отбирали у меня очередной винтик.
Вдоволь наиздевавшись над охраной и возбудив в бандитах как можно больше подозрений, я отправлялась отдыхать под пальму с видом на Европу, откуда возвращалась лишь к обеду. Когда я была уверена, что за мной никто не следит, тайком пробиралась к бухте, где по-прежнему стояла яхта. Я узнала, что на яхте есть рулевая рубка, а в ней – удобное кресло за рулем, или как оно там называется – такое колесо. Бинокль помог мне обнаружить место, куда, по всей вероятности, втыкается ключик, когда надо завести мотор. Или двигатель?
После обеда мы обычно отправлялись в игорный дом. Я не скрывала своей страсти к игре, да мне бы это и не удалось, но старалась не терять самообладания и не слишком увлекаться. Я приучила моих бандитов к тому, что выиграв, я прекращаю игру и мы возвращаемся. В моем распоряжении был вертолет и обе моторные лодки, находившиеся в постоянном движении. Черные бандиты отправляли меня обратно сразу же, как только я выражала желание уехать. Разумеется, я предпочитала пользоваться вертолетом, продолжая упорно демонстрировать свою нелюбовь к воде. Вернувшись в резиденцию, я сразу же отправлялась спать и больше нигде не показывалась.
У меня возник план, очень рискованный, но единственный, суливший кое-какие надежды на успех. На первый взгляд он представлялся чистой авантюрой и поэтому должен был удаться. С помощью английского словаря я проштудировала пособие для яхтсмена-любителя и узнала множество интересных вещей. Правда, в справочнике речь шла о небольших моторках, но там упоминались и такие большие яхты, как та, что стояла в бухте. По мере чтения мой план приобретал все более четкие очертания.
На сей раз я решила бежать на яхте. В этом месте проходит пояс экваториальных спокойных широт, где мореплавателю не угрожают никакие циклоны и смерчи, так что спокойно можно добраться до Африки, от которой меня отделяют, если верить атласу, какие-то пять тысяч километров по прямой линии. Правда, прямая линия не получалась, потому что мне пришлось бы тогда прихватить на северо-востоке кусок материка, но даже если учесть, что придется огибать этот торчащий кусок Бразилии, выходило не больше шести тысяч километров. Сидя под пальмой, я произвела необходимые расчеты.
В справочнике содержалось много полезных сведений. Я узнала, например, что существуют полицейские яхты, развивающие скорость до сорока узлов. От этих узлов мне еще в самом начале чтения стало нехорошо. Я никогда не могла понять, что это такое. В словаре говорилось, что узел – это морская миля в час, календарик Дома книги в свою очередь сообщал, что морская миля равняется тысяче восьмистам пятидесяти двум метрам и скольким-то там сантиметрам. Я еще помнила таблицу умножения, и мне удалось вычислить, что яхты экстра-класса выжимают семьдесят четыре километра в час. Что моя яхта принадлежит к экстра-классу, я ни минуты не сомневалась, да и патлатый упомянул об этом на конференции.
Далее из того же учебника я узнала неприятную новость, что мотор на такой яхте расходует от тридцати до пятидесяти литров горючего в час. Мне трудно было перестроиться на такую форму расчета, я привыкла рассчитывать горючее на каждые сто километров, но ничего не поделаешь, пришлось опять браться за арифметику. Исходные данные: шесть тысяч километров расстояния и семьдесят километров в час, – значит, до Африки плыть свыше восьмидесяти пяти часов. Ну, пусть девяносто. Значит, мне надо четыре тысячи пятьсот литров бензина.
Я напрягла свое воображение и попыталась представить это количество бензина. Обычная ванна вмещает в себя около трехсот литров воды и даже триста пятьдесят, если ее наполнить до краев. Значит, мне надо иметь в запасе около двенадцати ванн бензина. На этой яхте двенадцать ванн запросто поместятся!
Может быть, глупо исчислять в ваннах расход бензина, но в этом нагромождении чуждых для меня понятий и определений мне просто необходимо было выискать что-то понятное и близкое, иначе я совсем бы запуталась. Кстати, а как заправляют яхту? Яхта, стоявшая в бухте, наверняка заправлена горючим, раз она готова отплыть в любую минуту, но вот наберется ли там двенадцать ванн?
Мне никогда в жизни не только не приходилось управлять яхтой, но и плыть на ней в качестве пассажира. Предприятие, конечно, рискованное. Мое исчезновение будет обнаружено быстро, в этом я не сомневалась, но рассчитывала, что искать меня будут не там, где надо. Кому придет в голову, что я попытаюсь одна пересечь Атлантический океан, даже если они не очень верили в мою водобоязнь?
Чтобы меня не смогли догнать, мне надо иметь в запасе хотя бы одни сутки форы. Как добиться этого? Сделать вид, что я бежала в другом направлении и другим способом. Что бы такое придумать? Увести «ягуар» или вертолет и где-нибудь их спрятать? Что касается вертолетов, то они могли сколько угодно подозревать меня и стеречь их как зеницу ока, но я-то знала, что пилотаж и я – понятия несовместимые. Может, при других обстоятельствах и под руководством инструктора я и попробовала бы, но теперь… А вот «ягуар» – дело другое. Машину они не охраняли, ограничившись тем, что спрятали ключи и посадили сторожа в диспетчерской. Подъемный мост был постоянно поднят, а шлагбаум опущен. Сторож – бандит в белом костюме – весь день сидел в диспетчерской, на ночь же уходил, предварительно заперев двери.
