Таисия Удальцова - Поляна чистых душ
Катя судорожно сжала пальцы, острые ногти больно впились в ладонь, и она хрипловато бросила:
– Вещи, конечно, жалко. Но ничего такого уж важного не пропало. Леля даже свою кроссовку сумела заменить. И пауки совсем не страшные. Тома просто с детства их боится, вот и закричала.
– А это кривоногое чудище?! – прошипела Снежана, кивком указывая на дремлющего Крыса.
– И что? – удивилась Катя. – С песиком ничего плохого не случилось. Не понравилось ему что-то, и он не пустил Тому в лес. И нас вместе с ней. За компанию.
Снежана недоверчиво хмыкнула. Крыс заскулил во сне. Тамара тут же положила руку ему на голову, и бультерьер затих.
Катя весело добавила:
– Зато сейчас белые ночи! И мы не потеряем ни дня. Спокойно дойдем сегодня же до намеченной стоянки, так? Поспим немного, а завтра сможем обследовать болото. По очереди, как предложил Коля, или все вместе, ну, для начала.
Коля кивнул и пробормотал:
– Можно и так.
Катя взволнованно воскликнула:
– Мы практически на месте, разве нет? А найдем мы цветы, не найдем, какая, собственно, разница?
– Ну ты даешь! – захохотал Миша. – Мы ж за этим шли!
Катя смущенно шепнула:
– Тут уж как повезет. Это ведь легенда!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Тамара споткнулась об узловатый корень и, пытаясь удержаться на ногах, ухватилась за ближайшую ветку. Естественно, еловую. Коротко взвизгнула и обиженно пробормотала:
– Белые ночи! Ни черта ж не видно!
– Тучи, – коротко бросил Коля, обгоняя ее.
Тамара выдрала из покрасневшей ладони пару иголок и поплелась следом, опять она замыкала цепочку. Хотя нет, последним трусил сонный Крыс.
– Эй, – жалобно окликнула она Колю, – далеко нам еще?
Коля даже не соизволил обернуться, только плечами пожал. Тамара со стоном прибавила шагу. Ей вдруг стало страшно оставаться одной среди темных, мрачных деревьев.
В сгустившихся сумерках высокие ели смотрелись безрадостно. Тамара то и дело вписывалась лицом в старую паутину или выбирала из волос сухие колкие иглы. Над головой дрожали корявые ветки, они переплелись, угрожающе раскачивались, за шиворот падали кусочки коры.
Тамара почувствовала шевеление в прогнившем валежнике и брезгливо вздрогнула. Осторожно обогнула огромный прямой ствол лиственницы, мертвый и сухой, он и сейчас отсвечивал рыжей медью чудом сохранившейся прошлогодней листвы.
Крыс вдруг заворчал и подобрался поближе к хозяйке. Бежал теперь рядом, путаясь в ногах. Пес с большим подозрением косился на сомкнувшиеся слева древние ели с опущенными до самой земли ветками. С них свисали длинные седые бороды лишайника. Тяжелый сырой воздух отдавал затхлостью.
Сердце рвануло куда-то к горлу, стало трудно дышать. Тамара перешла на бег, пытаясь догнать Колю.
***Неожиданно для себя она выпала из леса и едва не закричала от радости: перед ней отливала серебром узкая лента реки, неспешной и неглубокой. Тамара и отсюда видела заросшие осокой берега и небольшую прозрачную заводь, где уже суетились ребята, торопливо разбивая лагерь.
Крыс радостно взлаял, мячиком скатился к воде и звучно принялся лакать. Катя рассмеялась. Лелька крикнула сестре, чтоб не маячила над ними памятником, а принималась за дело – срочно нужен хворост для костра.
Тамара оглянулась на темную стену леса за спиной и поежилась: ни за что она туда не вернется. Лучше займется палатками. Или просто будет носиться по берегу, путаться у всех под ногами и создавать видимость занятости.
Что угодно, но не проклятый ельник! И без того сегодня надрожалась.
Тамара сбросила рюкзак, упала в траву и закрыла глаза: «Господи, как хорошо-то! И как мало нужно для счастья! Почему-то дома все по-другому, а жаль…»
***Впервые за два дня Тамара наелась по-настоящему. Она трижды брала добавку и вполне искренне хвалила Снежану, автора изумительной рисовой каши на сгущенном молоке.
Впрочем, позднему ужину отдали должное все. Снежана сияла, принимая комплименты, и даже как-то забыла о пропавшей косметичке и других неприятностях. Подкладывала кашу мужчинам и мило краснела, соприкасаясь пальцами, и играла ресницами, и со щек не сходил яркий румянец, а пухлые губы подрагивали в невольной улыбке.
Чай пили уже через силу, глаза слипались, головы то и дело падали на грудь. Только Лелька не сидела у костра зевающая и не прихлебывала лениво из кружки. Стояла спиной к огню и задумчиво смотрела на жмущиеся к земле тучи.
Да Коля пожаловался на желудок. Попросил Катю дать какую-нибудь таблетку, проглотил ее, а потом то и дело исчезал в дальнем кустарнике.
Когда Тамара почти дремала, забыв о недопитой кружке с чаем, а Крыс вообще откровенно всхрапывал, Лелька наконец села рядом. Подбросила в огонь сухую ветку и негромко спросила:
– Как планируем завтрашний день?
– Хочешь сказать – сегодняшний? – поправила Снежана.
Лелька посмотрела на часы – два ночи – и согласно кивнула. Снежана пожала плечами, бросила быстрый взгляд на Сашу и сказала:
– Я, как все.
Коля помассировал живот, поморщился и пробормотал:
– Нужно с утра пробежаться по болоту.
– Пробежаться, – усмехнулся Саша. – Это ж не Воскресенский проспект, тут как бы на брюхе не пришлось его утюжить.
– Я имел в виду: нужно осмотреться и прикинуть план действий, – уточнил Коля. – А потом разобьемся на группы. Одна будет дежурить по лагерю, а вторая отправится искать поляну. Можно поодиночке. Болото, если верить карте, огромное, мешать друг другу не будем.
– Поодиночке! Как ты быстро забыл о лешем, – воскликнула Снежана. – Я ни за что одна не пойду. И в лагере не останусь, вот еще!
Миша побледнел и брезгливо бросил:
– Ну, Белоснежка, ты умеешь сказать приятное! – И настороженно оглянулся на ельник.
Тамара тоже покосилась на близкую полосу леса и звонко объявила:
– Я дежурю по лагерю! Спагетти с тушенкой за мной, большего не обещаю. И учтите – я в болота ни ногой! И Крысеныша не пущу. Хоть ни в какого лешего и не верю!
– Но трусишь? – ехидно поинтересовалась Снежана.
– Я не трус, но я боюсь, – пробормотала Тамара.
– И правильно боишься, – фыркнула Снежана. Дотронулась до Сашиного локтя и спросила: – Что там по плану, не помнишь?
– Ты о чем? – удивился Саша.
– Ну… о Колиной статье.
Миша зло сплюнул. Коля виновато улыбнулся. Лелька посмотрела на часы. Катя укоризненно произнесла:
– Не буди лихо, пока оно тихо.
И будто нажала на невидимую кнопку: летние сумерки разорвал пронзительный, тоскливый вой.
Все вскочили. Снежана сжалась в комок и заскулила от страха. Коля трясущимися руками потянул к себе горящую ветку. Миша беспорядочно размахивал ножом, ухватил его с расстеленной клеенки. Саша вдруг оказался рядом с Катей. Стоял вплотную и поддерживал ее за локоть.
Тамара зачем-то схватила Крыса на руки и судорожно прижала к себе. Разбуженный диким воем бультерьер таращил на хозяйку круглые глаза, не в силах понять, что происходит.
Одна Лелька осталась сидеть на месте. Налила себе остывший чай и демонстративно начала пить.
Страшный вой прекратился так же внезапно, как и начался.
Снежана упала на покрывало и выдохнула:
– Что это, а? Волки?
– Если и волки, то летом они не опасны, – спокойно заметила Лелька и взяла конфету.
– Ну у тебя и нервы, – потрясенно признал Миша. Потом показал Снежане кулак и прорычал: – А ты придержи язык в следующий раз!
– Да что я такого сказала?!
– То! Нечего каркать!
Тамара по-прежнему завороженно смотрела на лес. Ей казалось, что он нехорошо ожил, она едва ли не слышала какие-то вздохи, шорох, хруст, шелест и странные всхлипы. От усилий хоть что-нибудь рассмотреть уставшие глаза слезились. Тамара старательно таращила их, страшась моргнуть.
Чудилось: стоит отвести взгляд, и из ельника бросятся на них страшные звери. Тамаре почему-то не верилось в волков, слишком обыденно на фоне происходящего. В голове мелькали смутные образы чудовищных тварей из фильмов ужасов, за плотным забором черного ельника уже перемигивались багровые огоньки их глаз, на нее явственно дохнуло смрадом…
Вдруг вспомнилось – «С-с-стр-р-ра-а-аж-ж-ж…»
Тамара непроизвольно попятилась. Катя за ее спиной удивленно прошептала:
– А Крыс даже не гавкнул.
– И понятно, – проворчал Миша. – У меня тоже дыхание сперло, до сих пор не по себе.
Их будничные голоса вывели Тамару из оцепенения. Она вздрогнула и опустилась в траву там, где стояла. Ее до сих пор трясло, а во рту остался неприятный солоноватый привкус, она нечаянно прокусила нижнюю губу.
Снежана внезапно тоненько рассмеялась. Катя успокаивающе похлопала ее по плечу, но Снежана сбросила ее руку и вызывающе воскликнула:
