Дмитрий Черкасов - Шансон для братвы
Словом, обстановка была торжественная. Рыбаков и приехавший Антонов сидели на втором этаже за столиком и тихо беседовали. Антон внешне не производил устрашающего впечатления — он выступал в первом легком весе, и занятия йогой помогали ему всегда сохранять спокойствие. Это помогло ему выиграть пять чемпионатов мира и взять два Олимпийских золота. Количество побед на Союзе и в Европе он и не помнил.
— Мне вот что непонятно, — Денис стряхнул пепел с сигареты, — почему именно на этих двоих барыга показывает? Паниковского-то вообще на месте не было...
— Сам не пойму. Смысла я совсем не вижу... Он же понимает, что пацаны не сами по себе, мы еще остаемся...
— Может, конфликт какой был?
— Не было... Братаны этого барыгу раза четыре всего и видели. Не их тема...
— Хорошо. Сколько он платил вам?
— Как все, пятнадцать процентов. Мы ему с налогами помогали, неувязок не было...
— А сколько в месяц эти проценты выходили?
— Штук восемьдесят-девяносто, иногда — чуть больше. Барыга-то опытный, пятый год работает, дело свое поставлено. Еще стволы через его канал доставали, у него приятель на складе работал, — Антонов от Дениса ничего не скрывал. Если обратился за советом и принял его, то есть правило — все до мелочей рассказывать, любая недоговорка фатальна. — Штук тридцать автоматов прошло, пистолетов уже не помню, но не меньше, патронов цинков сто. Все четко, без накладок. Отблагодарили, само собой, как надо — он доволен был.
— Как отблагодарили?
— С контрактом с испанцами помогли, на апельсины... Он тогда чистыми двести штук заработал. Не считая наших.
— Так, дальше...
— Спирт одно время через него гнали, потом водочную тему Циолковскому передали.
— Он не был против?
— Да нет, сам попросил.
— Точно?
— Я лично не говорил с ним, но можно проверить...
— Хорошо, надо узнать.
— Да никто его не трогал, работал спокойно. Мелочи бывали, конечно, но платил исправно, мы проверяли по-тихому, все о'кей. Агентство фотомоделей вот решил открыть, мы не против были — его деньги, пожалуйста, бизнес выгодный, мы охрану предоставили, завязки есть в журналах.
— Он, случайно, не публичный дом открывать собирался?
— Нет, это не так делается. Да и смысл ему! У него все чисто было, реквизиты фирмы — его, сам директор, помещение снял в «Доме мод» на Петроградской...
— Да меня мелочи интересуют. Все думаю, с какой стороны подобраться. Почему-то ведь этот урод наводит на Садиста с Паниковским...
— Не знаю я, — вздохнул Антон, — все это странно...
— Точно... Ладно, что за человек сам барыга?
— Ну, молодой, бывший комсомольчик из райкома, начинал с компьютеров в молодежном центре, потом на жрачку переключился, соки, конфеты...
— Это он вас два года назад «чупа-чупсами» завалил? — улыбнулся Денис.
— Он, — помрачнел Антон.
Историю с конфетами вспоминать он не любил. Вместо денег бригада получила от коммерсанта семь десятитонных контейнеров сладостей и сама была вынуждена распихивать их по магазинам, убив на это две недели. Бизнесмен мямлил, разводил руками, но это не помогало. Денис тогда ужасно веселился, достал старую фотографию Антона и аккуратно наклеил голову товарища на рекламный плакат, который он утащил из офиса Гугуцэ. Вместо этого идиотского шарика. Получилось очень натуралистично. Хорошо еще, что плакат висел у Дениса на кухне, а не был распространен среди потенциальных покупателей и старых друзей. Бывавшие в тот период в гостях у Рыбакова братки очень переживали за случившееся. Тем более что к чаю Денис в обязательном порядке предлагал эти пресловутые «чупа-чупсы», коробку которых ему без всякой задней мысли отдал все тот же Гугуцэ. Если дружбан конфеты любит, чего ж не дать? Подошел Горыныч.
— Ну чо, когда начинаем? Вилен трясется...
Денис глянул вниз с балкона.
Владелец ресторана сидел в углу с таким видом, будто ему через пять минут отрубят голову. Действительно — самому, своими руками сдавать братву в ментовку было почти непереносимым позором. После такого не живут, и, хотя Антон дал Вилену гарантии, что любые вопросы по этому поводу будет решать не он, а бригада, ресторатор сильно нервничал. Репутация заведения оказалась под угрозой.
— Минут через пятнадцать. Антон уедет, и начнем. Пусть пока водки выпьют...
Горыныч убыл. Денис вновь повернулся к «старшому».
— Кто курировал барыгу?
— Парашютист...
— За что вы его так?
— Да его менты три раза брали, так он все время от них из окна прыгал, то с пятого этажа, то с третьего...
— И не разбился?
— Так он же на деревья сигал...
— Тогда макакой назвать надо было, — усмехнулся Денис. — Ладно, мне бы увидеться с ним, перетереть психологическую спецификацию барыги.
— Возьми мою трубку, я скажу, чтоб он тебе через час позвонил...
— Лучше через два, пока здесь закончим...
— Лады...
Антон попрощался и уехал в офис. Как любой современный мафиози, в миру он был замдиректором какой-то фирмы и даже регулярно являлся на «работу».
Подготовленное действо началось.
Горыныч расколотил зеркало и два окна, Пых с Лысым перевернули несколько столов, расшвыривая посуду, Гугуцэ немного покидал стулья, разошелся, но его успокоили — собрались не для того, чтобы кабак громить. Садиста с Паниковским усадили в дальний угол и велели вести себя развязно. Вилену с многочисленными извинениями разбили нос и порвали манишку. Ортопед подал ему трубку.
— Але, дежурный, — замогильным голосом залепетал Вилен, — у меня хулиганят в ресторане... Посуду бьют, на посетителей кидаются... Двое... Нет, без оружия, просто так... «У Вилена», да. Приморское шоссе... Да, жду. Сейчас приедут...
Патрульная машина прибыла быстро. Два молоденьких милиционера-сержанта бодро заскочили в зал и остолбенели. Вдоль стен сидели грубые молчаливые люди в количестве, явно превышающем нормальную плотность на квадратный метр. Центр зала был усеян битым стеклом и кухонной утварью, за столиком у окна развалились два таких же амбала и кидали фужеры об стену. Взоры собравшихся сконцентрировались на патрульных.
— Я вижу, здесь все нормально, ложный вызов, — нарочито громко сказал старший наряда и вознамерился уйти.
Ортопед вытолкнул из кабинета бледного и окровавленного Вилена.
— Это я звонил, — затянул Вилен, глядя в пол. — Вон они хулиганят, лицо разбили... Ущерб какой нанесли! Вот свидетели, — он обвел зал рукой.
Патрульные посмотрели на владельца кабачка как на стопроцентного покойника.
— Хулиганам не место в нашем обществе! — громко заявил Комбижирик. Еще один фужер ударил об стену. — Вы только посмотрите, что творят!
Старший сержант покрутил головой, стараясь стряхнуть наваждение.
— Задержите их, мы готовы подтвердить, что они хулиганят! Просто погром какой-то учинили. И это в приличном заведении! — сообщил Стоматолог, здоровенный детина со шрамом через все лицо, рядом с которым Шварценеггер выглядел бы худосочным школяром.
Старший с ужасом посмотрел на напарника.
— Может, СОБР [48] вызвать? — неуверенно спросил он.
— А вот этого не надо! — мягко порекомендовал Гугуцэ — подавляющее большинство «свидетелей» было со стволами.
— Мы поможем их скрутить, если что! — заявил Стоматолог.
Паниковский подумал, что для усугубления содеянного ему надо инсценировать побег, и вяло полез в окно. Горыныч втащил его за ноги обратно.
— Вы же видите, они сбежать пытаются, надо их арестовать!
Гугуцэ расстегнул кармашек на поясе у старшего и вежливо подал тому наручники. Сержант с сомнением посмотрел на «нарушителей порядка» и вздохнул. Горыныч и Стоматолог подвели Паниковского к патрульным, тот протянул руки.
Воцарилась тишина, только угрожающе сопел Садист.
Старший наряда зажмурился и, словно головой в омут, попытался защелкнуть наручники на запястьях Паниковского. Из этого ничего не вышло, стандартные «браслеты» не сошлись и глупо повисли на мощных руках.
Горыныч почесал голову.
— Может, скатертью связать? — предложил Ортопед.
— Ну вы же видите, ничего не получается, — разнылся патрульный. — Как мы их повезем?..
— Вот что, — придумал Гугуцэ, — а мы с них слово возьмем, что они сопротивляться не будут.
Денис от удивления чуть не свалился с балюстрады.
— Точно, — обрадовался Горыныч. — Не будете?
Паниковский злобно зыркнул на милиционеров.
— Буду! — нахально выдохнул он.
— Тогда, может, дубиной пару раз по черепу, для успокоения? — внес предложение Гугуцэ.
Ортопеду мысль понравилась, он выдернул из-за пояса младшего патрульного резиновую палку, заодно порвав тому портупею, и замахнулся на «задержанного». Паниковский, не дожидаясь удара раздухарившегося «дружинника», кулем обрушился под ноги наряду.
— Да он же пьяный! — заголосил Горыныч, словно только что это обнаружил. — И второй тоже!
