Полуночное венчание - Виктория Лисовская
У нее в багажнике до сих пор лежат мои запасные колготки, вспомнила я.
Ехать с ними в машине я не собиралась, зачем — если я могу в мгновение ока оказаться в своей собственной квартирке на Юбилейной. Торчать по всем пробкам, ради чего?
Конечно, была большая вероятность того, что в машине будет идти разговор обо мне, но я прекрасно знала Юлину манеру вождения. За рулем она чрезвычайно внимательна и сосредоточена, на все вопросы она отвечает невпопад и односложно: «Да», «Нет», «Не знаю».
Чаще всего именно «Не знаю», и то лишь для того, чтобы от нее отстали.
Когда только Юлька получила права и приобрела свой первый автомобиль, какой-то дурак на МКАДЕ назвал лучезарную блондинку «Обезьяной с гранатой». Совсем не оригинально и очень обидно, и по большому счету — несправедливо. В той автомобильной ситуации Юлька была совсем не виновата. Просто папику с толстым пузом на «Рендж Ровере» захотелось показать, кто здесь главный, оскорбляя всех собравшихся рядом автомобилистов.
Другие на его хамство никак не отреагировали, а для Зининой, второй день как переквалифицировавшейся из пассажиров в водители, нелестное сравнение с обезьяной очень задело. С тех пор она водит очень аккуратно и педантично, ни на что не отвлекаясь по дороге, чтобы, не дай бог, никто бы из коллег-автомобилистов не смог бы ее как-либо обозвать за рулем.
Вот и сейчас, нацепив на лицо серьезное выражение лидера гонки «Формулы 1», Юля рванула с места, не забыв при этом громко и в приказном тоне заявить Еремину, что если он не пристегнет ремни безопасности, то они уедут без него.
Я же немного постояла на больничном крыльце, попыталась собраться с мыслями.
Как в старом анекдоте, «попыталась собраться с мыслями — ни одна мысль на собрание не пришла».
Итак, подведем итоги.
Первое: я умерла, это факт, с этим нужно смириться.
Второе: моей смертью и моей незаурядной личностью интересуется следователь, а это уже чего-то стоит.
Третье: мои близкие друзья на самом деле не такие уж и близкие. Юлька меня поливает грязью при посторонних малознакомых следователях, Олег спалился связью с какой-то Маринкой.
Четвертое: я обладаю сверхспособностями: телепортация и суперпереодевание, и что с этим счастьем делать, я не знаю.
Кузьминична сообщила, что мне нужно найти и осознать свое предназначение и выполнить его, тогда меня ждет райская жизнь. Может, мне нужно найти и наказать своего убийцу? Тоже мне, неуловимая мстительница. Хотя в фильме «Привидение», который за сегодняшний день я вспоминала уже неоднократно, герой Патрика Суэйзи только после своего детективного подвига смог улететь на небеса.
Хорошая мысль, хоть какая-то польза от голливудских блокбастеров.
Дорога от больницы до моего дома займет у Зиминой минут двадцать пять — тридцать, плюс-минус с учетом всех пробок.
За это время можно вполне потренироваться в призрачной телепортации и подготовиться морально к приходу гостей.
Я крепко зажмурилась, представила себе в малейших подробностях подъезд моего шестнадцатиэтажного кирпичного дома на улице Юбилейной города Химки.
Почему именно подъезд, а не саму квартиру, я точно сказать не могла.
Я столько раз проходила в свою квартиру именно через этот подъезд, поднимаясь на лифте на седьмой этаж и разыскивая ключи в сумочке, что для меня намного легче было переместиться пока в мой двор — потренироваться и разведать информацию.
Итак, я крепко зажмурилась, представила подъезд номер три, яркую детскую площадку с синей пластмассовой горкой и осину с желтыми листьями возле крыльца, представила в самых мельчайших подробностях, которые смогла подкинуть мне моя истерзанная память.
Открыв глаза и уже даже не удивляясь, я окинула взглядом мой осенний двор. На детской площадке бегал мальчишка лет пяти-шести, напротив него с журналом «Садовод-любитель» на скамейке сидела полная шестидесятилетняя женщина с уставшим взглядом. Время от времени она поднимала глаза от страниц периодического издания и продолжала наблюдать за проказами внука, который, как оживший электровеник, со скоростью звука носился по площадке, то залезая на синюю горку, то съезжая с нее на своей пятой точке, то принимаясь нарезать круги по всему периметру площадки. Мальчишка не стоял на одном месте ни секунды. Мне стал понятен уставший взгляд его бабушки и то, что она даже не делала попыток остановить и успокоить ребенка.
В другом конце двора находилась песочница, в ней, несмотря на октябрь, копошились две светленькие девочки — крохи лет пяти. Близняшки были одеты в одинаковые зеленые комбинезончики и смешные шапочки с кошачьими ушками. Они сосредоточенно копались в песочнице, делая куличики в форме елочек. За их действиями, кроме меня, наблюдала молодая мамаша. Женщина снова была в интересном положении, о чем свидетельствовал уже округлившийся живот, который не мог скрыть тесный плащ.
Бабушка возле горки с завистью поглядывала на спокойных малышек в песочнице, которые не бегали, не прыгали, не носились, как сумасшедшие, по площадке, не то что ее чадо.
Наблюдая за забавами детей, мне снова захотелось зарыдать.
Как же так, у меня теперь никогда не будет детей! Мне никогда не познать радости материнства!
Это ужасное слово НИКОГДА!!
Я не спешила обзаводиться потомством, не было нормальных кандидатур на роль отца, а теперь уже поздно.
Даже с диагнозом «бесплодие» есть множество вариантов завести ребенка, при помощи различных медицинских технологий — ЭКО, суррогатного материнства и еще много чего, или можно взять ребенка из интерната, а с диагнозом «Привидение. Призрак» матерью стать невозможно.
Кто же мог такое со мной сделать?
Кто же меня убил?
Красавицу в самом расцвете сил, в неполные двадцать восемь лет. Мне бы жить еще и жить, а я ведь так много не успела сделать.
Считала, что у меня еще много времени, а жизнь пролетела незаметно.
Всегда мечтала попутешествовать по свету: увидеть Австралию, Тибет, Венецию. А смогла побывать лишь в хиленьком отеле в Египте и Турции, да и с Олегом разок слетала в Прагу.
Всегда мечтала об огромном доме, где жила бы со своей семьей: любящим нежным мужем и кучей симпатичных деток — двух мальчиков и трех девочек.
Вот так все мои мечты разбились о равнодушный потолок Химкинской больницы. Ни мужа, ни детей, и карьеры нормальной не построила, денег не заработала.
После меня остался только долг по ипотеке и кредит за холодильник.
Интересно, квартиру теперь, конечно, заберет банк. Родители сюда в Москву из моего маленького провинциального города не переедут, никакой пенсии не хватит платить по ипотеке. Да и что им теперь здесь делать, когда
