Особое задание - Василий Горъ
Расплатившись по счету, мы выбрались из ресторанчика и наткнулись на двух в стельку пьяных черномазых громил, пытающихся вскрыть мою тачку. Столкнув их головами, я переступил через тело одного из них и галантно предложил своей даме руку. Однако помощи она не приняла, и довольно неуклюже прошлась по обеим придуркам. Судя по их воплям, ее неосторожные шаги повредили им что-то важное. Еще бы: на шпильках и по гениталиям, — вряд ли это кому-нибудь понравится! Впрочем, мои действия по отношению к ним тоже не отличались особым гуманизмом. В общем, весьма довольные проведенным вечером, мы поехали домой. Татьяна задумчиво улыбалась каким-то своим мыслям, я лениво крутил руль, тоже о чем-то думая. Вой полицейской сирены, раздавшейся сзади, вывел меня из ступора. Я послушно остановил машину, приняв вправо, и опустил стекло.
— Джонни! Это ты? А что ты так плетешься? Я думал, что твою машину угнали! — завопил прямо мне в ухо Курт Вернон, полицейский из нашего участка. — О, какая цыпочка! Где ты такую откопал?
— По почте прислали! Заказной бандеролью! — влезла в разговор Татьяна на неожиданно хорошем английском. Я оторопел, а она, весьма умело пользуясь ненормативной лексикой, игриво подначивала Курта:
— А что, тебе такие посылки не приходят? Потому-то ты, наверное, и мотаешься туда-сюда на своей долбанной колымаге, мешая людям расслабляться! Ой, у тебя еще и зеркальная болезнь? Мои искренние соболезнования!
— Что за болезнь такая? — заволновался полицейский, ошеломленный таким натиском.
— Да своего младшенького видишь только в зеркале. Если ты, конечно, вообще туда заглядываешь!
Многозначительный взгляд девушки, брошенный на пивной живот Курта, опоясанный форменным ремнем, заставил полицейского покраснеть.
— Ну, не я один тут скромница! — подумал я про себя и расхохотался.
Курт немного пообижался, но через минуту присоединился к нашему смеху:
— Ты откуда такая остроумная на мою голову?
— Слава богу, что не на твою, парень! — парировала Татьяна. — Это Джонни попал по полной программе. А ты так, под горячую руку подвернулся! А вообще то из России. Отдохнуть приехала. Поучиться немного!
— Ох, уж научит он тебя… — притворно вздохнул Курт. — Мало не покажется! Так что имей в виду: как надоест, так я к твоим услугам!
— О'кей! — улыбнулась девушка. — Только вот у нас все наоборот! Я уже полгода за ним ухаживаю, а он все не сдается! Знаешь, чего мне стоило выпросить этот ужин вдвоем и при свечах? Да я пол дня на коленях простояла под его окном. А он мне «Встань в очередь, встань в очередь»! Ух, всем бы им глаза повыцарапывала!
Глаза Вернона потихоньку полезли из орбит:
— Ты это серьезно?
— Угу! — грустно кивнула головой Татьяна. — Серьезнее некуда! Ладно, мы поехали, потому что у меня осталось всего два часа на все про все! — она посмотрела на часы и вздохнула. — А нам надо еще столько чего успеть!
Оставив обалдевшего полицейского обдумывать наши сложные отношения и, чтобы не смущать остальных патрульных, мы рванули с места и с визгом резины вписались в ближайший поворот. И через десять минут оказались дома.
Все мои вопросы по поводу знания языка Татьяна отшучивалась, как могла, и у меня сложилось впечатление, что я чего-то недопонимаю. А тут еще спать в отдельной спальне девушка отказалась наотрез, и мне пришлось отложить все расспросы на потом. Апеллируя к моему состраданию, аргументируя свое нежелание страхом, неуверенностью в завтрашнем дне и тому подобной белибердой, она все-таки заставила меня перетащить ее кровать в мою спальню, приткнуть ее в угол, где до этого стоял мой любимый рабочий стол с компьютером, и только тогда успокоилась. Поэтому процесс засыпания, обычно умещающийся в одну минуту, занял у меня часа три: мы, как две вышедшие в тираж Голливудские красавицы, обсуждали все и вся, до тех пор, пока вымотанная насыщенным событиями днем, она не вырубилась прямо на середине фразы.
Поворочавшись всласть и поборовшись с неутоленным желанием, дающим о себе знать при любом взгляде в сторону спящей под тоненькой простыней девушки, я, наконец, умудрился отключиться.
Глава 7
Продрав глаза и от греха подальше отводя взгляд от спящей Татьяны, я заперся в ванной и оттуда позвонил Боссу. Результатом двадцатиминутных переговоров и моих довольно невнятных объяснений стал отпуск на два месяца. Босс, правда, очень удивился такой просьбе и даже предложил мне свою помощь в решении возникших у меня проблем, чего я за ним никогда не замечал. Вежливо поблагодарив, я отказался и от предложенной материальной помощи, резонно рассудив, что есть надежда перебиться эти два месяца на мои накопления на черный день, по моим прикидкам составляющие уже тысяч пятьсот — пятьсот пятьдесят и на «отпускные» Татьяны, тоже составляющие немалую сумму. При всем своем джентльменском отношении к дамам шансов удовлетворить ее потребности одному у меня было не больше, чем удовлетворить всех женщин пубертатного возраста в Южной Африке. Ибо, во-первых, я еще в Америке, во-вторых, их там все-таки слишком много, а в-третьих, почему-то не очень люблю черных женщин и, как говорят русские, столько не выпью! Так что я трезво оценивал свои возможности, лишь слегка комплексуя при этом.
Впрочем, расстраиваться заранее было не в моем стиле, поэтому, приведя себя в порядок, я спустился в свой спортивный зал и отдал должное боксерскому мешку и тренажерам. Они приняли это самое «должное» с благодарностью. Причем с такой ярко выраженной, что через два часа я снова навестил душ, чтобы смыть с себя пот.
К этому времени мой желудок начал упорно напоминать мне о желаемом завтраке, с чем я не мог не согласиться и побрел на кухню, пытаясь вспомнить что-либо из книги «О вкусной и здоровой пище», которую как-то изучил от корки до корки. В джунглях. Во время одной из операций на службе у «Дяди Сэма». За неимением другой литературы и от хронического полуторамесячного голодания.
Увы, память услужливо подсовывала мне разные кулинарные шедевры, каждый из которых мои руки, довольно умелые в других областях знания и умения, сотворить были не в состоянии.
«Так что придется довольствоваться порядком надоевшей яичницей с тостами!» — угрюмо подумал я в итоге.
Однако, давиться завтраком собственного приготовления мне не пришлось: на кухне во всю хозяйничала Татьяна, и я удивленно принюхавшись, понял, что умереть с голоду мне не грозит. Мало того, судя по ароматам, я наверняка обожрусь насмерть. Причем не один раз!
— Ты
