Ирина Андросова - Заколка от Шанель
– В жопу засунь себе свой совет, – хмуро ответил Аркадий, плохо улавливая смысл пространной речи приятеля, но, однако, понимая лишь одно – его культурно посылают куда подальше.
Кроме того, к ногам Аркадия нешуточный интерес проявил плоскомордый персидский кот, любимец Игоря Ратникова. Лишь только завидев нового человека, кошак тут же прокрался под стол и принялся с остервенением грызть орловские пятки. Распираемый чувством всепоглощающей дружбы к бывшему одногруппнику, Аркаша стоически сносил истязание и, когда становилось совсем уж невмоготу, наклонялся под стол, с умилением поглядывал на распоясавшегося зверя и шутливо грозил ему пальцем. Теперь же, после деликатной отповеди хозяина дома, Аркадию стало вдвойне обидно за перенесенные унижения.
Уже в дверях, с сопением надевая мокасины, доктор Орлов как сквозь туман почувствовал, что Игорек сует ему в руку какую-то бумажку и настоятельно рекомендует отправляться по этому адресу не одному, а в компании эксцентричной молодой леди – обычно Марат бывает снисходителен к глупым бабам, а вот идиотов-мужиков прощает крайне редко. Но если юная леди сумеет понравиться блатному авторитету, то, может быть, у Аркаши и появится слабый шанс унести из бара «Титаник» ноги живым и малопомятым.
Издевательски поблагодарив за ценный совет и понимая, что в этом доме ему никогда уже не бывать, доктор Орлов не удержался и, выходя на лестничную площадку, со всего маху дал пенделя снующему в гардеробной кошаку. Видимо, пушистый шельмец не смог отказать себе в удовольствии поглумиться над гостем и напоследок тоже нахально пришел проститься с жертвой своих зубов и когтей. Получив увесистый пинок под хвост, кот от неожиданности нападения взвыл дурниной и стремглав припустил вниз по лестнице. Удовлетворенный местью доктор Орлов что есть силы шарахнул дверью о косяк и был таков.
* * *– Люсь, ты крепче вот эту вот кругляшку держи, что ты как безрукая... – сердилась я, уже жалея, что попросила подругу помочь.
– Ага, а ты мне сейчас как жахнешь по пальцам... – плачущим голосом проскулила Люська.
Трусиха несчастная. Стоит, руками своими наманикюренными трясет, по сторонам вертится, вместо того чтобы держать мою потрясающую находку из дома убитого Камальбекова как следует. Вот испортит сейчас эту прикольную штучку, и я не прощу ей этого никогда в жизни. Я посильнее уперлась коленкой в стул и с новой силой принялась за дело. Расправила под кругляшком собравшуюся гармошкой старенькую клеенку в бананах и яблочках. Затем вставила острие гвоздя в слегка обозначившееся углубление на стальном диске, обтянутом по краю резиной, и стала долбить по шляпке гантелей, которую позаимствовала у дяди Вени. Дело медленно, но верно двигалось вперед. Люська, изнывая от кажущейся бессмысленности моей затеи, продолжала тихо скулить.
– Сашка, давай заканчивай! – умоляла она. – Ну скажи, на фига тебе эта дрянь? Ведь ты даже не знаешь, что это такое.
– Понимала бы чего, – сосредоточенно буркнула я. Снова шарахнула по гвоздю гантелей, которая от удара отскочила от шляпки гвоздя и стукнулась о стол в сантиметре от Люськиной руки. – Вот сейчас пробью в этой штучке сквозное отверстие, продену в дырочку кожаный шнурок, и будет у меня классная вещь. Хочешь, к сумке привязывай, хочешь, на шее носи.
– Саш, ну хватит прикалываться, иди собирайся, ехать уже пора, – чуть не плакала подруга.
Вот ведь неймется человеку! Не зря говорят – охота пуще неволи. И не лень ведь Люське было тащить весь этот мешок тряпья сюда, к дяде Вене. И все только ради того, чтобы я соблаговолила составить ей компанию и посетить одно из пафосных мест, где моя подруга любит проводить досуг. Одной ей, видите ли, появляться на вечеринках не комильфо. У королевы, как известно, должна быть свита. А как раз сегодня, как назло, ни один из действующих Люськиных друзей не может сопровождать ее высочество по злачным местам столичной богемы. И за неимением лучшей кандидатуры эта почетная обязанность выпала мне.
– Ты бы хоть шмотки посмотрела, – соблазняла меня Люська. – Это же моя прошлогодняя миланская коллекция.
– Ну и носи ее сама, – пропыхтела я, с нечеловеческой силой обрушивая шар гантели на шляпку гвоздя. – Чего ты ко мне-то пристала?
– Ну во-первых, – закатив глаза, принялась перечислять подруга, – коллекция, как я уже сказала, прошлогодняя. А я, как ты знаешь, сдохну, но ни одной старой вещи не надену. Во-вторых, я в них не влезаю. Помнишь, я в прошлом году купила жиросжигающий комплекс «Слим супер спид»? Ну и что ты думаешь? Вместо того чтобы похудеть до сорок второго размера, как они обещали, я набрала еще шесть килограммов, питаясь их печеньями и специальным кофе. А тряпье я как последняя идиотка покупала в расчете на будущую стройность. Так что пользуйся, подруга, моей добротой, иди надевай все, что только пожелаешь.
Я нанесла последний, сокрушительный удар, и гвоздь согнулся пополам. Но и дырка в нужном месте просвечивала, стоило лишь только приложить загадочный кругляш к глазу и взглянуть на освещенное окно или лампу. А расширить дырочку можно и кончиком столового ножа.
– Ну наконец-то! – воскликнула Люська, встряхивая занемевшую от долгого пребывания в одной позе кисть руки. – Бери мешок и пошли к тебе, пока дядя Веня занят тараканами. А то сейчас придумает тебе какое-нибудь занятие, тогда уже так просто не смоемся.
Но уйти мы не успели. Зазвенели снаружи о замок ключи, громовым раскатом стукнула, закрываясь, входная дверь, и в коридор ввалился пьянющий-распьянющий доктор Орлов. Глянув мутным глазом на нас с Люськой, сосед радостно закричал:
– Птичка моя! Ты-то мне и нужна! Пойдешь со мной в кабак?
Люська вспыхнула и кокетливо ответила:
– Вообще-то у меня были другие планы, но, в сущности, могу их и поменять.
– Вас, Людмила, я не смею беспокоить, – высокопарно начал хирург-травматолог. – Понимаю всю пропасть социального неравенства, которая пролегла между нами. А вот вашу подругу, если вы не возражаете, я бы прихватил с собой в одно приятное местечко.
Люська растерянно заморгала глазами и, чуть не плача, проговорила:
– Без меня Сашка никуда не пойдет. Ведь правда, Саш, ты без меня не хочешь идти?
Я сжалилась над подругой и великодушно кивнула головой. Люська тут же возбужденно подхватила меня под руку и поволокла переодеваться. Запустила вместе с мешком одежды из Милана в занимаемую мной комнату, а сама, высунув голову в коридор, принялась болтать с Аркадием.
– Ты, Аркаша, не подумай, что я навязываюсь или что-то там еще, – щебетала Криворучко, – но ты, прости меня, на ногах еле стоишь, как же я могу отпустить с тобой свою лучшую подругу да еще в моих дорогущих шмотках? И потом, я на машине, так что к твоему кабаку мигом домчимся. Я в Москве все злачные места знаю. Как заведение-то называется?
– «Титаник», – сверившись бумажкой, невнятно ответил сосед.
– Такого не знаю, – созналась Люська. И сразу же повернулась ко мне: – Ну, ты оделась?
Я стояла посреди комнаты и, глядя в зеркальце пудреницы, надевала на шею собственноручно изготовленное украшение. На мой взгляд, оно как нельзя лучше гармонировало с золотым мини-платьем в обтяжку, серебряными лосинами и моими всегдашними гриндерсами. Другой обуви я не признавала, да у меня ее просто-напросто и не было. А Люськины туфли мало того что были мне страшно велики, все они имели каблуки по двадцать сантиметров, а это для меня смерти подобно.
– У тебя как с головой? – упавшим голосом спросила Люська. Но смотрела подруга не на меня. Взгляд ее был устремлен на стену, где я гвоздиками прикрепила в ряд все пять фотографий заслуженного исполнителя этнических танцев. Даже оборванную фотку Камальбекова пришпандорила. Когда начну готовить концертную программу, все в дело сгодится.
– А что такого-то? – встрепенулась я.
– Да так, ничего, просто дядя Веня не любит, когда всякую муру на стены вешают, – заносчиво ответила Люська. – Вот попрет он тебя, как на Майку, которая перед тобой тут жила, тогда не жалуйся.
– Ну, рыбы мои, вы идете там? – раздраженно выкрикнул Аркадий в тишину коридора.
– Да сейчас, сейчас, – ответила я, пристегивая заколку к челке. Ее, как я и предполагала, настоятельно рекомендовала надеть Люська. Сказала, что она тоже золотистая и к платью подходит. Хороша бы я была, потеряв вчера подарок подруги. – Люсь, а как ты думаешь, с чего это вдруг Аркаша меня в ресторан позвал? Может, я ему нравлюсь?
Сказать по правде, доктор Орлов не был героем моего романа. Характер нервный и дерганый, да и внешность того, подгуляла. С длинным носом и потешной гримасой опереточного злодея на лице, Аркаша то и дело вздергивал одну бровь и, чтобы казаться мужественнее, выдвигал, как ковш экскаватора, подбородок вперед. В общем и целом, на мой взгляд, впечатление доктор Орлов производил самое жалкое. А вдруг Наташка Перова имела в виду именно его? Такого нервного и жалкого?
