Дарья Калинина - Ателье царских прикидов
– А когда вернутся, сказал?
– Сказал, что папа еще не решил.
– Это возмутительно! – воскликнула Мариша. – Тогда поезжай к ним сама!
– Не могу! Они не оставили мне даже названия отеля, в котором остановились. Теперь.
– Теперь? Что это значит?
– Сначала они остановились в том отеле, где и планировалось. А потом переехали в другой. После этого и начались все эти странности. Названия его не говорят. И мне приезжать запрещают. Клянутся, что вернутся со дня на день. Но не едут!
Это уже не лезло ни в какие ворота. И Мариша с сочувствием посмотрела на подругу. Бедная Инна! Но своего сочувствия нельзя выказывать. Значит, есть за что! И Инка расстроится еще больше. Наоборот, Марише надо сделать вид, что это все яйца выеденного не стоит.
– Подумаешь, – с делано небрежным видом проронила Мариша. – Ну, задержались на отдыхе. Ну, переехали в другой отель. Ну, не говорят они тебе, в какой именно. Так это же все для твоего блага!
– Как это?
– Они же тебя прекрасно знают. И знают, что тебе сняться с места и прилететь к ним – раз плюнуть.
– Ну да, – подтвердила Инна, заметно приободряясь. – Сто раз бы уже полетела, кабы знала куда.
– Вот! А это только лишняя трата денег, нервов и сил. Бритый просто тебя жалеет.
– Ты в самом деле так думаешь?
– Уверена!
Инна вздохнула и кивнула:
– Пожалуй, ты права. Прямо не знаю, и чего я так распсиховалась на пустом месте.
И тут же предложила забыть о личных проблемах и вернуться к расследованию.
– Но все же я не понимаю, – сказала она, – почему Ангелина хочет счастья, денег и мужа только в виде Вовика?
– Понимаешь, Ангелина хочет все это в комплекте. А комплект, как она полагает, зовут Владимир Волков.
Инка поморщилась, пожала плечами, но все же спросила:
– И где живет эта ваша Галя?
Последний вопрос относился уже к коллегам той аптекарши, которая дежурила в аптеке позапрошлой ночью. Те сначала помялись. Но так как удостоверение частного детектива, толком не прочитав его, они приняли за документ официального следователя, то мялись недолго. И вожделенный адрес подругам все же вручили.
– Повезло, Галя совсем рядом с аптекой живет, – обрадовалась Мариша, ознакомившись с полученным адресом.
– Что-то все нынче рядом с работой норовят жить, – заметила Инна.
– И правильно делают. Транспортные расходы способны пробить приличную брешь в зарплате. Вот люди и ищут теперь работу поближе к дому, – дала свое объяснение Мариша.
– Понятное дело, зачем выбрасывать лишнюю тысячу, а то и две тысячи рублей, если можно устроиться ничуть не хуже и рядом с домом? – согласилась с ней Инна. – И все-таки обидно, когда люди вынуждены подстраиваться под обстоятельства, а не обстоятельства приноравливаются к ним!
– Да ты философ!
Упоминание о философии заставило Маришу неожиданно предаться воспоминаниям. Вообще-то к философии она относилась весьма скептически, считая ее забавой древнегреческих бездельников и неустроенных в жизни европейцев.
– Когда я еще училась в Политехе, – пустилась Мариша в воспоминания, – у меня был приятель. Так он всегда говорил…
– Какой это приятель? – перебила ее Инна. – Трон, или как его там? Ну, тот поэт и музыкант?
– Нет, другой. Ты его не знаешь. Так вот, он постоянно говорил: «Если у тебя в этой жизни нет места, то будь проще и сядь на пол, и тогда люди потянутся к тебе. Они потянутся и уйдут со своих мест. Тогда ты встань и займи их место. И больше уже не тянись к людям».
– Циничная какая-то философия.
– Он уверял, что совершенно жизненная и практичная.
– Не нравится мне что-то философия этого придурка.
– Самой не нравится. С ее помощью можно оправдать свои самые гнусные поступки. И даже получится, что ты прав, а все остальные нет.
– А куда он делся, этот твой приятель?
– А я его послала подальше. Вместе с его философией.
Инна пожала плечами. Ей сегодня еще не нравилось настроение Мариши. Оно и самой Марише не нравилось. И она даже догадывалась почему. В глубине души она не верила, что сейчас они с Инной занимаются своим делом. То есть что устраивают судьбу двух хороших людей, которые должны быть вместе.
Более того: Мариша считала, что Ангелине лучше быть подальше от Волкова. При всех своих недостатках Ангелина не была подлой, а вот он… И следовательно, в их отношениях именно она окажется жертвой. А Марише совсем не хотелось отдавать Гелку на заклание археологу.
Но, с другой стороны, они ведь уже пообещали. Ангелина надеется на них с Инной. И самое главное, если сейчас они все бросят, то Инка совершенно расклеится.
Ее размышления перебил голос подруги:
– Вот мы и пришли!
Мариша взглянула на появившееся перед ней здание. Нельзя сказать, что оно ее порадовало. То есть снаружи все было очень даже прилично. Программа губернатора «Фасады Санкт-Петербурга», чтоб ее! Но вот за парадным фасадом царил полный разгром, разруха, нищета и убожество.
– Тут всегда так было! – «утешила» ее Инна. – Историческая справедливость торжествует. На Невский, Фонтанку или Мойку выходили парадные окна. А на задние дворы или дворы-колодцы самые убогие квартиры. Тут богато никогда не было.
Это была чистая правда. Но Маришу она все равно не устраивала. Пусть так было в конце девятнадцатого и начале прошлого века! С тех пор прошло два столетия! И даже с российской неторопливостью пора было бы уже предпринять кое-какие меры в интересах обыкновенных жителей.
Тем не менее подруги поднимались по выщербленным и стертым ступеням старой лестницы, морщась от запаха нечистот, оставленных невоспитанными гражданами, за которых так переживала Мариша.
– Не нравится мне тут, – брезгливо поморщилась она.
А Инна молча нажала на кнопку звонка. Дверь им открыла древняя старушка, уж не ровесница ли этого дома.
– Галочка? – проскрипела старушка. – А как же! Приболела она. Дома лежит. Вы ее проведать пришли?
Подруги кивнули. И старушка, удовольствовавшись этим объяснением, просеменила в свою комнату. При этом она оставила подруг одних, даже не объяснив, в каком направлении им двигаться и в какую дверь стучаться.
– Галя? Галя Сидорчук?
Нет ответа. Подруги пошли дальше, стучась в разнокалиберные двери. Некоторые были окрашены белой эмалью. Другие зеленой масляной краской. Некоторые обиты деревянными планками. Была даже голая железная с обуглившимися от сварки швами.
Галя нашлась за вполне приличной деревянной сосновой дверью, покрытой двумя слоями лака. Так что дверь приобрела веселенький золотистый оттенок. Немного плебейский, но, в конце концов, это же была всего лишь дверь в коммуналке!
– Галя? Можно войти?
– Да! Входите же! А вы кто?
Мариша извлекла из недавно приобретенной ярко-бордовой сумки с тонкими белыми полосками (единственное, что она оставила сегодня утром себе от прежнего имиджа!) свое удостоверение и показала его Гале.
– Вы из милиции?!
Оставалось только тяжело вздохнуть. И зачем наше государство тратит бешеные деньги на среднее образование детишек, если некоторые граждане так и вырастают, не умея прочесть несколько совсем несложных слов?
Ведь четкими печатными буквами на Маришиной корочке было вытиснено: «Служебное удостоверение», а дальше в самой книжечке была написана чистая правда: «Частное сыскное агентство „Альбатрос“. Частный детектив». Ведь ясно же!
– Это вы по поводу дяди Гриши? – продолжала догадываться Галя. – Так вы не думайте, хоть он с зоны всего три месяца как откинулся, но очень даже хороший человек!
– Правда?
– Честное слово! У нас раньше алкоголик Веня покоя никому не давал. Так дядя Гриша его так приструнил, что тот теперь из своей комнаты и высунуться боится. И цыганам из четвертой комнаты пригрозил, и они стали тихие-тихие. И буйной бабке Зине зуботычин надавал, когда она вздумала на Валечку с топором кинуться. И еще график дежурств по коридору и местам общего пользования повесил. А его уже почти год как не было, и пол в коридоре никто не мыл.
– Мы к вам по другому вопросу, – остановили они восторженный перечень деяний дяди Гриши. – Вы ведь дежурили в аптеке позавчера ночью?
– Да. У меня было ночное дежурство.
На некоторое время Галочка словно застыла. Но потом все же выдавила из себя:
– Да, дежурила я. А в чем дело?
– Нам нужно кое-что узнать у вас по поводу двух молодых людей, которые…
Но Галочка не дала Марише договорить, неожиданно и очень пронзительно взвизгнув:
– Ничего я не знаю! Впервые их видела!
Мариша слегка опешила. А Инна, которая находилась ближе к девушке, так и вовсе оглохла. Надо же, какой пронзительный голос! Удивительный дар. Хотя это еще как посмотреть. То ли дар божий, то ли сущее наказание.
– И честное слово, я не хотела, – поспешно твердила Галочка все тем же фальцетом. – Не хотела, но они меня заставили!
– О чем вы?
– Будто бы не знаете! Вы же видели пленку, раз спрашиваете! Но я не хотела! Они меня заставили!
