Дарья Донцова - Квазимодо на шпильках
– Какие?
– Ну, я сейчас рассуждаю не как адвокат, а как твой помощник, – заявил Неустроев. – Вполне вероятно, что Семен Кузьмич надоел молоденькой жене, и она с любовником решила избавиться от него.
– Что вы! Ирина считала профессора своим отцом!
– Это откуда известно?
– Ну… она сама мне сказала.
Неустроев скривился:
– Нельзя верить чужим словам. Вдруг все было иначе?
– И как же, по-вашему? Брак Семена Кузьмича и Иры был фиктивным, она звала его «папочкой».
– Ну и что? Сотни людей, имеющих детей, зовут друг друга «мама» и «папа».
– Но у этой пары не было потомков, – напомнила я.
– Жена вполне могла обращаться к мужу «папочка», – не дрогнул адвокат, – это ни о чем не говорит.
– Но Семен Кузьмич разрешал Вене приходить в гости.
– Подумаешь, мы же не знаем, каким образом объяснялись эти посещения!
– Парень ночевал у Иры в комнате.
– Небось сочинили что-то для пущей убедительности.
– Но зачем?
– А ты представь, – с воодушевлением воскликнул Виктор Иванович, – такую ситуацию! Семен Кузьмич и Ира живут в полноценном браке. Веню девица представила мужу в качестве… ну, не знаю кого – приятеля, однокашника, земляка, может, брата. Профессор человек не подлый, поэтому не ожидает никаких гадостей от молодой супруги. А Веня и Ирина, люди бедные, ждут не дождутся, когда старичок наконец сядет в последний поезд и уедет на тот свет. Но вот беда, Семен Кузьмич оказался намного крепче, чем они рассчитывали, – скрипел и скрипел себе, наконец у ребяток лопнула терпелка, и они решили слегка ускорить события. Убили дедушку и попытались замести следы.
Веня укатил к матери, а Ира стала изображать безутешную вдовицу. Между прочим, эта ситуация не столь уж редкая. Просто им не повезло, Вениамина мигом вычислили.
– Нет, – покачала я головой, – концы с концами не сходятся.
– А по-моему, все очень логично, – запротестовал адвокат. Но я стояла на своем.
– Нет! Ну подумайте сами! Зачем они его застрелили?
– Чтобы наконец-то освободиться от третьего лишнего, – ухмыльнулся Неустроев.
– Но это же идиотизм, следовало действовать иначе.
– И как же?
– Ну… подлить в суп или в чай какое-нибудь лекарство. Семен Кузьмич мирно бы умер, кончина пожилого, не слишком здорового человека не удивила бы никого. Скорей всего, Ира получила бы без проблем свидетельство о смерти. А тут выстрел! Сразу возникают подозрения. И потом, Ира пришла нанимать меня, чтобы доказать непричастность Вени к убийству. Зачем бы ей это делать?
Виктор Иванович молча вертел в руках чайную ложечку.
– Нет, – с жаром говорила я, – она тут ни при чем, а вот Веня… Вы верите в эту совершенно дикую историю? Двое находятся в комнате, и одного из них убивают непостижимым образом. Сидел, разговаривал, потом бац – дырка во лбу. Звучит фантастично, не находите?
– Вот поэтому я и уверен, – ожил адвокат, – что они действовали заодно. Пока Веня отвлекал Семена Кузьмича разговором, Ира зарядила пистолет – и ау! Нету ласкового дедушки, можно плакать на могиле. Кстати, когда похороны профессора?
– Не знаю.
– А ты уточни.
– Зачем?
– Иногда на погребении случается много интересного, – хмыкнул Неустроев. – Ладно, давай, как детективы, займем такую позицию: ни во что не верим, проверяем всех.
– Вы адвокат, – напомнила я.
– Если честно, – признался Виктор Иванович, – я всегда хотел быть кем-то вроде Перри Мейсона. Ты читала Гарднера?
– Да, – кивнула я, – он показался мне занудным.
– А я просто в восторге! – воскликнул Виктор Иванович. – Значит, так! Узнаешь у Софьи Михайловны про кольцо, уточнишь дату похорон, сбегаешь на кладбище, и приходи ко мне. Выслушаю отчет, и наметим план дальнейших действий.
Больше о делах мы не говорили. Виктор Иванович довез меня до оставленных «Жигулей» и умчался, не забыв крикнуть напоследок:
– Кольцо, кладбище, не забудь!
Я кивнула, завела мотор и поехала домой. Конечно, великолепно, что Виктор Иванович, мечтающий о славе Перри Мейсона, решил сделать из меня подобие бравой секретарши ловкого защитника. Кажется, предприимчивую девицу звали Делла. Но мне совершенно не хочется быть у кого-либо на посылках, я сама привыкла справляться с обстоятельствами. Спасибо, господин Неустроев, за помощь, но я вам ничем не обязана. За услуги защитника сполна заплачено, и я не собираюсь отчитываться перед ним, хотя кое в чем он прав. И к Софье Михайловне съезжу, и Ирине позвоню, узнаю насчет похорон. То, что многие убийцы являются посмотреть на свою жертву в гробу, давно доказанный факт.
Выкинув из головы мысли о работе, я переключилась на другие проблемы. Что приготовить на ужин? Учитывая, что уже пробило семь часов, времени у меня на кулинарные изыски нет. Впрочем, вполне успею пожарить курицу и сделать салат. Дорулив до знакомого супермаркета, я с радостью обнаружила на парковке свободное место и, заперев машину, вошла внутрь.
Продавщица мясного отдела мигом узнала меня.
– О! Хорошо, что прибежала, это тебе!
Я глянула на большой пакет.
– Что там?
– Так ты же хотела несвежее мясо, – напомнила толстуха, – мы тебе специально насобирали, из отходов.
– Что вы тут вкусного нашли? – раздался за спиной быстрый картавый голосок.
Я обернулась и увидела Нину Ивановну, толкающую перед собой тележку с харчами.
– Что берете хорошего? – продолжала любопытствовать председательница кооператива.
– Да вот мясо решила купить!
– Бери, бери, – радостно заголосила продавщица, – уж такое тухлое, прямо вонючее! Твоим понравится.
Брови Нины Ивановны взлетели вверх.
– Тухлое? Вонючее? Это шутка такая глупая?
– Да нет, – затарахтела торговка, – ей гнилье нужно. А в нашем магазине клиент хозяин. Вчерась я тухлятину заказала, сегодня получила, для крокодилов.
– Для кого? – подпрыгнула Серегина.
Вот тут я испугалась по-настоящему и быстро прервала чересчур говорливую торговку:
– Я так шучу. Домочадцев крокодилами называю – едят, словно аллигаторы, что им ни приготовь – все проглотят! Давайте пакет.
Толстуха протянула мне белый мешок.
– На кассе двадцать рублей заплатишь, – сказала она.
Брови Нины Ивановны почти слились с волосами надо лбом.
– Два червонца? Всего? Да там, похоже, килограмма три мяса!
– Точно, – кивнула торговка, – угадали.
– И за двадцатку! – не успокаивалась Нина Ивановна.
Я стала осторожно пятиться к стеллажам с консервами. Сейчас Серегина начнет выяснять суть дела, и мне нужно бежать от греха подальше.
– Интересно, – загудела Нина Ивановна, – я тоже хочу такого.
– У ней тухлятина, – принялась растолковывать толстуха, – самая лучшая наисвежайшая гниль.
– И мне дайте!
– Больше нету.
– Безобразие!
Скандал начал набирать обороты. Пригнувшись, словно боец под обстрелом, я рванулась к кассе, сшибая по дороге банки с лососем и пластиковые бутылки с кока-колой.
Вывалив на резиновую ленту покупки, я перевела дух, но, очевидно, успокаиваться было рано.
– Евлампия Андреевна, – зачастил картавый голосок, – разрешите глянуть на мясо.
Я не успела заслонить собой пакет. Пухлые пальцы вдовы полковника цепко ухватили белый мешок и в мгновение ока развязали его. Тут же отвратительно запахло. Кассирша чихнула – раз, другой, у меня запершило в горле.
– Но это же стухло! – воскликнула Нина Ивановна. – Я думала, продавец глупо шутит! Зачем вам этот ужас?
Я испытала сильнейшее желание заявить: «Это мое дело, не следует везде совать свой любопытный нос», но прикусила язык.
Нина Ивановна не успокоится, пойдет к мясному прилавку. Болтливая толстуха начнет рассказывать о крокодильчиках, полковничиха мигом вспомнит «голую той-таксу», и начнется такое! Требовалось немедленно купировать назревающую катастрофу.
Решение пришло мгновенно. Я быстро завязала мешок и шепнула:
– Ну не при всех же рассказывать? Пойдемте в кафетерий.
ГЛАВА 11
Устроившись за маленьким столиком, я сказала:
– Вы меня прямо сконфузили, обычно я по-тихому беру мясо – и домой.
– Вы настолько нуждаетесь, что питаетесь гнильем? – недоверчиво спросила председательница. – Интересное дело! У Кати и Юли хорошие шубки, Лизе недавно компьютер новый приобрели, у Сережи машина не советская, а Кирюшка у математика занимается! Между прочим, десять долларов за урок платите!
На секунду я лишилась дара речи. Ну, Нина Ивановна, просто агент национальной безопасности, все разнюхала, разузнала и записала.
– Нет, – я фальшиво улыбнулась, – едим-то мы нормально, все свежее, хорошее, экономим, конечно, как без этого, но тухлятину не употребляем.
– Тогда зачем это? – нахмурилась Нина Ивановна.
– Понимаете, – затараторила я, – очень хочется молодо выглядеть! Для женщины внешность много значит!
