Дарья Калинина - Любовник для Курочки Рябы

— Мариша, ну что? — крикнула я, когда мы увидели, что все трое добрались до Ксюты и Игорь с Греком уже возятся возле тела. — Она жива?

— Она жива? — подал голос Артем. — Мариша, ответь?

Но Мариша в ответ лишь покачала головой. Признаюсь, у меня сердце прямо упало в желудок. И стало там холодно-холодно.

— Еще ничего не ясно! — крикнула нам Мариша.

— Она ранена! — затрепыхался Артем. — Пустите меня к ней.

— Подожди, — остановила я его. — Смотри, они ее уже подняли и несут сюда. Там слишком узкая тропка, ты будешь им мешать.

Но как только Грек с Игорем появились на дорожке, по выражению их лиц сразу стало ясно, что Ксюта мертва.

— Должно быть, она оступилась с арки и разбилась, — сказал Грек. — Она, должно быть, страдала головокружением после первого падения. И ей вообще не стоило вставать с кровати.

А уж идти в горы и подавно.

— Но зачем-то она пошла, — пробормотала Юлька.

Грек и Игорь понесли тело Ксюты к отелю. Артем и сопровождавшая его Юлька отправились с ними. А мы с Маришей задержались. Вернее, задержала меня Мариша.

— В чем дело? — спросила я у нее.

— Подожди, пока они отойдут, — прошептала Мариша. — Нам нужно поговорить.

Мы дождались, пока голоса четверых сопровождавших Ксюту стихнут, и я спросила:

— Ну что?

— Нам нужно еще раз осмотреть место, где нашли Ксюту, — сказала Мариша. — Завтра утром.

— А ты поняла, что с ней? — спросила я.

— Грек говорит, у нее сломана шея, — ответила Мариша. — И хотя, конечно, он не врач, я считаю, что он не ошибается. В конце концов, не так трудно понять, сломана у человека шея или нет.

— Б-р-р! — вздрогнула я.

— Но я не верю, что это несчастный случай, — сказала Мариша.

— Почему? — еще больше похолодела я.

— Вот смотри, что я нашла в пальцах Ксюты, — произнесла Мариша.

И в свете фонарика я увидела клочок бумаги. Основная часть записки была оторвана, но на оставшемся клочке было видно несколько слов: «…часов к каменной арке…» Вот и все, что сохранилось от записки, которая вытащила больную Ксюту ночью из постели к скалам.

— Теперь по крайней мере понятно, почему она потащилась сюда, — сказала я. — Кто-то очень дорогой Ксюте послал ей эту записку. И она не смогла устоять.

— Похоже, тут дело идет о большой любви, — сказала Мариша.

— Или о больших деньгах, — цинично добавила я.

— В общем, сейчас темно, и нам все равно ничего не разглядеть, — сказала Мариша. — Завтра утром приедет полиция и нас сюда больше не пустят. Значит, нужно встать так рано, чтобы оказаться тут с первым лучом солнца и осмотреть все до приезда полиции.

— Ладно, — вздохнула я. — А Юльку посвятим?

— Конечно, — кивнула Мариша. — Во-первых, она наша подруга. А во-вторых, мы живем в одном номере. Когда утром начнем собираться, она обязательно проснется и пожелает узнать, куда это мы собрались. Так что лучше рассказать все заранее.

И, обговорив наш план на завтрашнее утро, мы тронулись следом за ушедшей вперед процессией. Куда Грек определил погибшую Ксюту, мы не видели. Но так как, проходя мимо кухни, мы застали там небывалую для этого времени суету, то поняли, что для Ксютиного тела Грек готовит одну из морозильных камер, где раньше хранились свиные и телячьи туши.

— Не могу думать, что бедная Ксюта будет лежать там одна в холоде, — расплакалась Юлька.

— Лучше бы радовалась, что не составляешь ей компанию, — ответила Мариша. — А впрочем, можешь пойти и посидеть с ней всю ночь.

Но идти и сидеть остаток ночи у холодильника Юлька не стала, потому что с ног валилась от усталости. Мы все валились с ног. И поэтому, поставив будильник на пять утра, мы все улеглись спать.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Утро следующего дня началось с того, что мимо моего уха что-то со свистом пролетело и разбилось о противоположную стену. Я разлепила глаза и посмотрела, что же это такое было.

Оказалось, что это мой будильник, который я захватила с собой в путешествие и который сейчас разбила Мариша. Совершенно непонятно, кстати говоря, почему она разбила именно мой будильник, потому что у нее самой имелся свой будильник, с которым она могла обращаться, как ей заблагорассудится.

— Мариша! — сердито прошипела я. — Ты что себе позволяешь?

Вместо ответа моя подруга повернулась носом к стене и захрапела.

— Мариша! — повторила я уже погромче. — Ты зачем разбила мой будильник?

— Ну и что? — пробормотала Мариша, у которой, похоже, начали просыпаться остатки совести. — Куплю тебе другой.

— Это, между прочим, не мой будильник, а папин. Он у него был очень точный. Хронометр. За двадцать лет службы ни разу не подвел. А теперь я даже не знаю, что папа мне скажет, когда я явлюсь обратно домой без его будильника. Он его во все командировки с собой брал!

— Дался тебе этот будильник! — садясь на кровати, с досадой сказала Мариша. — А зачем тебе понадобилось ставить его на такую рань? Посмотри, еще пяти утра нет.

— Так это же ты его вчера поставила на это время! — возмутилась я.

— Ты, ты, — поддержала меня проснувшаяся Юлька. — Еще бормотала, что встать нужно пораньше, чтобы до завтрака успеть осмотреть каменную арку.

— Ох, черт! — хлопнув себя по лбу, воскликнула Мариша. — И ведь точно! Надо же быть такой дурой, чтобы забыть, что случилось! Девчонки, вставайте скорей! Мы отправляемся осматривать место преступления.

В ответ Юлька застонала и зарылась с головой в подушки.

— Мариша, почему уж сразу и место преступления? — возразила я. — То, что у Ксюты было назначено там свидание, вовсе не значит, что ее обязательно убили. Она могла и сама поскользнуться.

— Вот это мы и пойдем сейчас выяснять, — сказала Мариша.

После этого нам не оставалось ничего другого, как вылезти из кроватей. И, не умывшись, не почистив зубы и вообще толком не приведя себя в порядок, отправиться по прогулочной тропе, ведущей к каменной арке. Как ни странно, при свете занимающегося рассвета дорога показалась нам гораздо короче и легче, чем вчера, когда мы тащились по ней в темноте следом за Греком.

До места, где погибла Ксюта, мы с подругами добрались всего за двадцать минут быстрого хода. После этого мы с Юлькой растерянно посмотрели вокруг и ничего нового не увидели. А Мариша пригнулась к земле и начала что-то там высматривать.

— Что ты там смотришь? — поинтересовалась я.

— Следы, — ответила Мариша.

Мы с Юлькой переглянулись. Мы все в данный момент находились на каменном плато шириной метра два и длиной метров в десять, на котором местами лежали камни большего или меньшего размера. Ни кустика травки, ни пятнышка зелени или кучки песка. Какие именно следы намеревалась увидеть Мариша на голом камне, для меня было загадкой.

— Вы обратили внимание, во что вчера была обута Ксюта, когда ее нашли? — спросила у нас Мариша.

— Нет, — протянула я. — Но должно быть, в спортивные тапочки.

— Какие тапочки! — возмутилась Мариша. — А во что она была одета, вы помните?

Мы с Юлькой поднапрягли наши умственные способности, но так и не сумели вспомнить, во что же была одета покойница.

— Она вырядилась как для свидания, говорю вам, — сказала Мариша. — Никакого домашнего халата и тапочек. На ней было шелковое медового цвета платье, отделанное серыми перьями с пуговками в виде ракушек. И туфли. Каблук на них был устойчивый, я посмотрела. Но он был подбит металлической подковкой с шипами. И от этих шипов на камнях остались следы.

Вот, можете сами посмотреть, если нагнетесь пониже.

Мы поспешно нагнулись и в самом деле увидели, что на камнях примерно на расстоянии полуметра находятся царапины, расположенные полумесяцем.

— Видите! — торжествовала Мариша. — Мы пойдем по этим следам и поймем, сама Ксюта рухнула с арки или ей кто-то помог.

Мы с Юлькой пожали плечами.

— Мы это узнаем только в том случае, если Ксютин таинственный знакомый тоже позаботился обуться в ботинки с шипами или хотя бы с подковками, — сказала я.

— Ладно, вам бы лишь критиковать, — рассердилась Мариша. — Не хотите помогать, идите домой.

Разумеется, домой, что бы под этим ни подразумевала Мариша, мы с Юлькой не пошли. А остались с ней и принялись высматривать следы Ксютиных туфелек на камне.

— Вот, сначала она шла вполне нормально, — говорила Мариша. — Торопливо, но осторожно. Потом вот на этом месте она остановилась.

Мы тоже остановились и огляделись.

— Да, похоже, она кого-то ждала на этом месте, — сказала я.

— И здорово нервничала при этом, — добавила Юлька. — Камень в этом месте просто исцарапан шипами ее туфелек. Она от нетерпения ходила взад и вперед.

— Может быть, ей было просто холодно, или она притоптывала от нетерпения, — сказала я.

— В любом случае она тут стояла не просто так, — подвела итог Мариша. — Она ждала кого-то, кто написал ей эту записку.