Татьяна Луганцева - Капли гадского короля
Вернулся Иван Федорович вполне довольный собой.
— Все улажено, машину доставят к подъезду через два дня.
— Не может быть! Вы договорились? Сколько я буду должна?
— Нисколько.
— Иван Федорович, я чувствую, что вы снова собрались за меня платить.
— Ничего подобного. У меня связи! — гордо поднял голову старик. — Мое имя еще кое-что значит. У меня нет семьи, но есть друзья.
— Еще скажите — фронтовики.
— И они тоже! А также их дети и внуки!
— Если это дело выгорит, то я буду очень благодарна вам, Иван Федорович! Уж как вы меня выручите, просто снимете груз с души.
— Я сказал, что все будет хорошо? Значит, так оно и будет. Я уже поговорил с нужными людьми, так что забудь, — успокоил Катю Иван Федорович.
Они вдвоем накрыли на стол. Поставили торт, чайные приборы, закуски, но ждать директрису Кати им не пришлось, потому что она сразу же и заявилась, словно почуяв запах еды.
Катя снова подумала, что эта женщина ей чем-то неприятна, несмотря на постоянно присутствующую на лице улыбку. Это была полная блондинка с короткими ногами и вислым задом. Зато прическу она себе сделала, как у Мэрилин Монро.
— Проходите, Инна Владленовна, проходите, — впустила ее в квартиру Катя, — хоть это и не мой дом, но Иван Федорович не возражает.
— Давайте на кухню! — прокричал старик и вытянулся в струнку в ожидании Инны Владленовны. Он ее уже знал, познакомился с ней, когда подписывал все документы с «Ангелами с поднебесья».
— Иван Федорович, вы прямо держитесь молодцом, — директриса расплылась в улыбке, — как вы?
— Все хорошо.
— Довольны нашим сотрудником?
— Очень, хотя сначала она мне не понравилась, показалась слишком молодой и неопытной, — честно ответил старик.
Они втроем сели за стол.
— Не стоило так беспокоиться, право же, — всплеснула пухлыми ручками Инна, — я на минутку.
— Без чая мы вас не отпустим, — категорично заявил хозяин квартиры.
— Как же так получилось, Екатерина Григорьевна, что вы живете здесь?
Катя, почему-то сильно смутившись, рассказала о том, что ей стало плохо в этой квартире.
— И Иван Федорович, как храбрый рыцарь, кинулся к вам на помощь и предложил свой кров? — красные губы Инны все еще находились в состоянии улыбки, а вот глаза приняли холодное и отчужденное выражение.
— А что такого? Дома ее никто не ждал, шага она ступить не могла, мне, старику, тоже одному скучно, вот и пригласил Катю, то есть Екатерину Григорьевну, пожить у меня несколько дней, — вступился Иван Федорович.
— Ну да, ну да, — закивала головой, как китайский болванчик, Инна Владленовна и откусила кусочек сыра, сразу заявив, что торт она есть не будет, потому что на диете.
— Зря покупали! — вздохнул Иван Федорович.
— Почему же зря? Катенька съест, ей можно, вон она у нас какая стройненькая, — сладенько пропела Инна Владленовна. — Тем более что она пробудет у вас еще несколько дней, как я поняла? А вот вам, Иван Федорович, в вашем возрасте я бы порекомендовала поменьше есть сладостей.
— А я и не ем, — ответил Иван Федорович.
— Как давление? — обратилась к Кате Инна Владленовна.
— Всегда было высоким, а сегодня — сто десять на семьдесят, — ответила Катя.
— Да? — удивилась Инна Владленовна, явно не обрадовавшись.
— Да это аппарат дал сбой, у меня отродясь такого давления не было, — прокомментировал Иван Федорович.
— Сколько прокололи, Екатерина? Несите ампулы, — попросила Инна Владленовна, поглядывая на часы.
Катя вернулась из комнаты с пакетиком и высыпала на клеенку его содержимое.
— Вот, здесь все.
Инна принялась считать ампулы.
— Что это? — ее палец вдруг задрожал. — Что это за лекарство? Мы такого вам не давали.
— А… я сейчас объясню. Не волнуйтесь, это тот же самый сердечный гликозид, только я купила его в аптеке.
— Я же выдала вам все лекарства! — прошипела Инна Владленовна, и ее улыбка превратилась в какой-то нервный оскал.
— Я упала и случайно разбила их, простите, но я же все компенсировала, — ответила Катя.
— Да как же так?! Почему вы не позвонили нам и не сказали, что у вас разбилось лекарство?! Что за самодеятельность?! — вдруг завизжала Инна Владленовна, ее круглое лицо покраснело и стало цветом напоминать вареную свеклу.
Катя с Иваном Федоровичем переглянулись.
— А что такого страшного произошло? — спокойно спросила Катя. — Я не виновата, что поскользнулась и упала, я ведь купила такое же лекарство и все свои обязательства выполнила. Курс лечения не прервался.
Глаза Инны Владленовны скользнули по Кате с такой ненавистью, что та невольно содрогнулась. Особенно Кате не понравилось, что взгляд директрисы остановился на ее ногах, словно Инна Владленовна очень сожалела, что взяла калеку на работу. От хромой только и можно было ожидать, что она навернется при первом же удобном случае.
Тут вдруг поняв, что она перегибает палку, Инна Владленовна успокоилась.
— Извините, я очень эмоциональна. Я просто всегда очень переживаю за наших стариков. Мы-то приобретаем лекарство у проверенного поставщика, а вдруг вам бы продали некачественное лекарство?
— Это исключено, — заверила ее Катя, — я купила в очень известной и надежной аптеке.
— Ну, тогда ладно, и все же я заберу это лекарство и заменю его нашим, надеюсь, вы не против?
Катя пожала плечами.
— Да какая нам разница? Раз у вас такой строгий порядок…
— К тому же нам не надо, чтобы вы тратили свои деньги на лекарства. У нас все предусмотрено, — торопливо сказала Инна Владленовна и достала из своей сумки ампулы с лекарством.
— Помните, колоть по схеме, — строго посмотрела на Катю соучредитель «Ангелов с поднебесья».
— Я все помню, — обнадежила ее Катя.
— Ну а теперь мне пора, у меня очень много дел, — засобиралась Инна Владленовна и, покосившись в сторону Ивана Федоровича, сказала: — Екатерина Григорьевна, я могу с вами поговорить наедине? Выйдемте со мной за дверь, пожалуйста.
— Говорите здесь, я выйду! — перебил ее Иван Федорович и прохромал в комнату.
Катя вопросительно посмотрела на начальницу.
— Даже не знаю, Екатерина Григорьевна, как вам это и сказать. Стыдно, что вы сами этого не понимаете, — проговорила Инна Владленовна, смахивая широкой ладонью крошки с подола юбки.
— Говорите прямо, — сказала Катя, внутренне собравшись.
— Мы не приветствуем какие-либо личные контакты наших сотрудников со своими подопечными, — произнесла Инна Владленовна, буравя Катю колючими глазами.
— У нас с Иваном Федоровичем нет никаких личных контактов, — поправила Катя, уже понимая, что разговор будет неприятным.
— Дорогая моя, да ты живешь в его доме, разве этого мало? Куда уже дальше-то катиться? Разве же это дело? Разве это нормально? Екатерина Григорьевна, вы же доктор! Я не нанимала вас, чтобы вы поселились у старика в доме и пудрили ему мозги! Вы должны были только приходить как врач делать пациенту лечебные процедуры и все, — шипела Инна Владленовна с пеной у рта.
Катя почувствовала, как ее захлестывает волна негодования.
— Почему вы говорите со мной в таком тоне? Я не сделала ничего дурного. В чем вы пытаетесь меня уличить? В чем я виновата? Что сильно заболела и потеряла сознание в доме у своего пациента? Старому человеку одиноко, и я согласилась побыть у него несколько дней, что в этом плохого? Мы оба совершеннолетние и дееспособные.
— А вот это еще надобно проверить! Может, Иван Федорович выжил на старости лет из ума, раз пускает к себе разных аферисток. А вы, Екатерина Григорьевна, оказались прыткой особой, несмотря на свою хромоту, извините за каламбур. Хотя и понятно, такой шанс, удачу упускать никак нельзя. Одинокий старик в шикарной квартире в центре Москвы. Вы его еще не женили на себе? Старичок не подписал никаких бумаг за завтраком?
— Убирайтесь отсюда! — громко сказала Катя. — Я разрываю с вами контракт. Я больше не буду у вас работать при таком отношении.
— Я рада это слышать. У нашей фирмы очень хорошая репутация, и нам аферистки не нужны, — отчеканила Инна Владленовна и смерила Катю презрительным взглядом, — ишь, уже командует, а говорит, что не имеет видов на квартиру. Квартира уже нотариально оформлена на фирму «Ангелы с поднебесья», чтобы ты знала.
— Я-то знаю, и я не аферистка, а вот вас и надо проверить по всем показателям. Уж больно вы о своих пациентах печетесь, прямо-таки чересчур! — тоже распалилась Катя и тут услышала, как во входную дверь позвонили и Иван Федорович, шаркая своими ногами, пошел открывать.
— Это ты на что намекаешь? Да как ты смеешь?! Нас сто раз уже проверяли, и что?
— А я бы еще проверила и особенно это ваше лекарство… — голубые глаза Кати сузились в щелочки, и она, схватив одну ампулу со стола, потрясла ею перед побледневшей Инной Владленовной.
