Дарья Калинина - Остров в море наслаждений
– Достала она меня, девочки, – жалобно призналась им тетя Валя. – Честное слово, не могу больше. И трещит, и трещит над ухом целыми днями. Никакого покоя от нее нет!
– А нам казалось, что вы с ней подружились.
– Как же, подружишься с такой! Только подумаешь, что нормальный человек перед тобой, как она тебя снова как из шланга окатит.
И отставив кашу в сторону, тетя Валя приступила к подробному перечню обид, нанесенных ей тетей Галей.
– Приносит мне вчера под вечер пару йогуртов и говорит, что детям купила. Ну, я ее благодарю, йогурты эти беру и хорошо, что на этикетку взглянула. А йогурты-то не меньше чем на неделю просрочены!
– Наверное, тетя Галя в магазине не заметила дату.
– А у меня другое мнение, – покачала головой тетя Валя. – На глаза-то наша жмотина не жалуется, все в порядке у нее со зрением. Лично я считаю, что эти йогурты у нее в холодильнике простояли, дата реализации закончилась, а выкинуть жалко было. Вот она моим внучкам и решила их скормить. Сама есть побрезговала, а детям принесла!
– Да что вы! Не нужно думать о человеке так плохо.
– Я вам говорю, – упрямо затрясла головой тетя Валя, – так все и было. Плохая она баба, очень скверная. И попомните мое слово: добром эта гадина не кончит! Есть Бог на свете, он все видит!
И с этими словами тетя Валя встала и решительно вышла из кухни. Подруги с сомнением покосились на кастрюлю с овсянкой. Можно ли без опасения съесть кашу? Или тетя Валя всыпала туда чего-нибудь вредного, памятуя о том, что хозяйка тоже будет есть овсянку?
В результате подруги решили ограничиться компотом, который вчера сварила Леся своими руками и к которому у подруг никаких претензий не было. Его они и употребили на завтрак вместе с печенюшками, которые Леся опять же испекла своими ручками.
– Атмосфера в доме окончательно перестает напоминать приятную, – сказала Кира.
– Это тетя Галя всех мутит.
– Тетю Валю она уже довела.
– Не хватало еще нам угодить между двух огней!
– Если тетя Валя сцепится с тетей Галей, никому не поздоровится.
Печенюшки на сметане оказались удивительно вкусными. За ночь они стали еще мягче, так что подруги спохватились, когда стали наливать себе по третьему стакану компота.
– Знаешь, хорошо бы удрать из дома до того, как проснется тетя Галя.
– Поздно. Уже почти половина девятого. Она уже встала.
– Сколько? – удивилась Кира.
– Половина девятого. Сейчас она появится.
Кира поежилась. Ей внезапно стало прохладно.
– Странно, – произнесла она. – Старуха говорила, что строго придерживается распорядка дня. Завтрак, обед и ужин четко в одно и то же время.
– Верь ты ей больше! – фыркнула Леся. – Ты же слышала, как она врала насчет своего возраста. Наверное, и про строгий распорядок дня сочинила ради красного словца.
– Не знаю, мне показалось, что она была искренней. И для нее это важно, потому что помогает сохранить ее молодость и красоту.
– Бабка – отличная актриса. Она врет, как дышит. С ней мне все понятно.
Задумчиво отхлебнув компота, Леся продолжила:
– Только одно мне непонятно: зачем она нас всех держит у себя в доме? Ну, мужчины – это понятно, до мужиков она сама не своя. Сашка – тоже понятно, он ее племянник. Ну, и тетя Валя, дядя Сережа и девочки тоже вроде как родственники, хотя и не особо близкие. Но мы-то ей с какого боку припека?
– Да, мы ей откровенно не нравимся.
– С одной лишь Наташей у нее возникло что-то вроде дружбы.
– Нас с тобой она на дух не переносит, только что улыбается сладко.
– Однако стоит упомянуть о том, что мы хотим перебраться в пансионат, который она же нам сама и предлагала, как у бабки начинается форменная истерика, и она нас не отпускает. Странно?
– Очень странно. Но тетя Галя и сама дама странная. Может, для нее такое поведение в порядке вещей?
И Кира вновь взглянула на часы. Они показывали уже без четверти девять. Проснулись девочки, встали мужчины, а тетя Галя по-прежнему не показывалась из своей комнаты. Дальше подругам пришлось уйти из кухни, потому что тетя Валя привела своих внучек завтракать.
Процесс этот сопровождался многочисленными уговорами, сказками и посулами, потому что тетя Валя считала, что ребенок обязательно должен съесть на завтрак теплую кашу-размазню, обязательно на молоке. В обед – суп. А все прочие приемы пищи ее волновали уже не так сильно, она ограничивалась тем, что время от времени подсовывала девочкам то бутербродик, то печеньку, то фруктину, то творожок, а то и котлетку. В понимании тети Вали, «здоровый ребенок» означало «упитанный ребенок». И обе ее внучки вполне соответствовали затраченным на них усилиям.
На вопрос о том, когда она пойдет в полицию, чтобы написать заявление об исчезновении Оли, женщина лишь отмахнулась:
– Дайте девчонок накормить. Потом уж…
Но потом на подходе был дядя Сережа, который никогда не тратил на прием пищи меньше часа. А потом тете Вале нужно было еще немножко отдохнуть, прийти в себя после кормления своей стаи.
Видеть, как тетя Валя изо всех сил пихает ложку в рот то одной толстощекой румяной девочке, то другой, подруги не могли. Лично они считали, что девчонкам следовало ограничить количество потребляемых калорий. Поэтому они позвали мужчин и вместе с ними вышли из дома.
Когда они оказались наедине, девушки достали фотографию Оли и заявили мужчинам:
– Сегодня никакой рыбалки и прочих чудачеств. Мы с вами проедемся по окрестностям, поспрашиваем насчет Оли.
– Сашку возьмем?
– Конечно!
Но Саша заявил, что вчера здорово утомился, пусть они поедут без него.
– Тем более что я не уверен, что Оля готова меня простить.
– Почему ты так думаешь?
– Была бы готова, уже включила бы свой телефон, – буркнул Сашка. – А так, видать, все еще сердится.
– Что же ты такое ей сказал?
– Да уж мне и самому интересно стало. Только не могу ничего такого страшного припомнить, хоть ты меня убей!
Откровенно говоря, именно это и хотелось подругам сделать с толстокожим супругом. Но они воздержались от кровавой расправы, памятуя, что муж и жена – одна сатана. И никогда не следует встревать в ссору между супругами, если не хочешь потом оказаться крайней и виноватой.
Так что подруги молча взяли паспорт Оли, взяли планшет, где в качестве заставки уже красовалась фотография Оли в полный рост, и отправились в те два пансионата, которые находились ближе всего к поселку тети Гали. В первом подругам даже не дали и рта раскрыть.
– Без паспорта никого не регистрируем и не заселяем!
– Скажите, а вы случайно не видели тут эту девушку?
Администраторша неохотно взглянула и тут же отрезала:
– Нет, не помню такой.
И даже хорошенькая шуршащая бумажка не сделала ее приветливей.
– Сказала же: не видела я вашей подружки!
Но деньги тетка все же взяла и посоветовала:
– Обратитесь в «Восход», у них там порядки помягче, могли и заселить без паспорта, особенно, если девка молодая да симпотная. Такие им очень нужны.
– А зачем нужны-то?
– Хозяин там редкий кобель, – разоткровенничалась тетка, видимо, считающая, что принятая взятка разрушает какие-либо барьеры между ними. Он из пансионата свой личный гарем сделал. Поселил своих подружек. Может, и эту вашу белобрысую тоже приголубил.
Версия, учитывая наличие у Оли живого мужа и двух детей, была, мягко говоря, так себе.
Но Леся предположила:
– Возможно, что Саша, сам того не заметив, обидел жену так сильно, что ей захотелось на этот раз ему отомстить уже всерьез.
– Отомстить всерьез? Что ты имеешь в виду? Оля захотела изменить мужу?
– Ну, не совсем изменить, а так… пофлиртовать немножко.
Эдик кинул на Лесю странный взгляд.
– Значит, когда мы с тобой ссоримся, то ты тоже мне вот так… мстишь?
– Что ты, дорогой! – поспешно кинулась Леся исправлять свою ошибку.
Но сколько она ни доказывала Эдику, что они с ним – это одно дело, а Оля с Сашей – совсем другое, подозрительность из взгляда Эдика так до конца и не исчезла.
В пансионате «Восход» подруги даже не стали обращаться к администратору за справкой, а сразу же отправились к хозяину. Им оказался импозантный мужчина средних лет с симпатичными седыми усиками. Вместо того чтобы в поте лица трудиться у себя в кабинете, мужчина возлежал на шезлонге, ласково поглаживая одну смуглую, загоревшую почти дочерна девушку, принимая коктейль от другой загорелой красотки, а третья, самая светленькая и беленькая, видимо, только недавно взятая в штат наложниц, занималась тем, что массировала ему плечи.
Подруги с огорчением убедились, что и тут Оли нет и быть не может. Седовласый падишах оказался любителем девок с ногами, что называется, от ушей. Все его три гурии были ростом под метр восемьдесят, никак не меньше. А вот Олин рост едва достигал скромных метра шестидесяти, так что она бы не прошла по конкурсу. На всякий случай сыщики показали фотографию Оли, но падишах остался совершенно равнодушен.
