Мост самоубийц - Марина Серова
Машина, свернув направо, притормозила у остановочного кармана. Я, чертыхаясь, охая и хватаясь за спину, вылезла на усеянный листьями тротуар.
— Подождать не могу, — предупредил Владимир Сергеевич, с болезненным выражением глядя на мои страдания.
— Ничего. Обратно на такси доберусь. — Я попыталась улыбнуться. — Спасибо, что подвезли.
— Слушай, — Кирьянов вдруг высунулся из двери и наклонился ко мне, — к Морошину тоже больше не лезь. Во-первых, бесполезно. Во-вторых, он может устроить тебе неприятности. Проверку лицензии — это как минимум.
— Ладно. Не буду дергать козла за бороду. — Я и сама понимала, что после такого неудачного наскока к следователю со странным именем лучше не ходить. Непрошибаемый, как скала, и убежденный в своей правоте Морошин действительно может встать поперек дороги. Надо этот РОВД за три квартала обходить, особенно учитывая тот факт, что один из моих клиентов скоро обвинит следователей во взяточничестве и подтасовке улик.
— Умница. И если что накопаешь, дай знать.
Я прищурилась:
— Ты же убежден, что это банальное самоубийство.
— Я убежден, что у тебя хорошо развита интуиция. Пока!
Владимир Сергеевич шуточно отдал мне честь, закрыл дверцу, и уазик, спугнув стайку голубей, топчущихся у обочины, с шумом и рыком отъехал от остановки. Я потерла поясницу и огляделась. Вход в парк — большая каменная арка с псевдолепниной — находился в нескольких метрах от меня. Вдали сквозь желтую и бурую листву полуоблетевших лип можно было разглядеть людей, гуляющих по дорожкам парка и увешанному замочками Мосту Влюбленных.
Глава 3
Туристической площади на карте не существовало — так ее называли только местные жители. В топонимике города это место носило скромное название парк Водников. Его пересекал приток реки, который был довольно широк, но неглубок. Раньше парк представлял собой лохматые кусты, необрезанные деревья и протоптанные между ними дорожки, заплеванные бычками и шелухой от семечек. Но несколько лет назад администрация позаботилась о благоустройстве сквера, чтобы создать зону притяжения для туристов, приезжавших в летнее время. Часть деревьев вырубили, а между оставшимся парком и ближайшим жилым кварталом втиснули новую улицу — дома на ней напоминали маленькие замки и кукольные домики. Создавалось ощущение, что архитекторы хотели оживить иллюстрацию из книжки сказок. В самом парке замостили дорожки, выкорчевали лишние насаждения и подстригли все оставшиеся. Место получилось приторным, искусственным и совсем не вписывалось в эстетику города, но местным жителям и туристам оно нравилось. Тут были дорогие кофейни, пара бутиков и ювелирных, а летом на выложенных брусчаткой дорожках устанавливали красочные ларьки с мороженым, булочками, прохладительными напитками и яркими сувенирами.
Жемчужиной парка был Мост Влюбленных, который перекинул свою картинно изогнутую дугу через речку. Это было излюбленное место для свадебных и семейных фотосессий. К нему я сейчас и приближалась.
Спина снова начала болеть, и я пошла чуть медленнее, разглядывая гуляющих людей и на всякий случай выглядывая пустую скамейку, на которой можно было бы отдохнуть, если дело станет совсем плохо.
Дорога к мосту вела одна — по ней, как я понимала, шла Полина в день своей смерти. Перед мостом парк расступался, площадка вокруг была выложена плиткой, украшена декоративными фонарями, скамейками, статуями и клумбами. Здесь было открытое место — обзор на мост был у всех домов, окружавших площадь. Если бы девушку кто-то сопровождал, это бы заметили свидетели, а они утверждают, что она была одна. Но перед выходом на площадь, в парке, с ней мог кто-то быть. Деревья скрывали от посетителей «туристических домиков» тех, кто гулял в парке. Да и за дождем никто бы ничего не разглядел. Может, она все же была не одна? Может, кто-то заставил ее сделать это? Но ведь она могла позвать на помощь.
Перила моста были увиты цветами: розами, гвоздиками, ромашками, герберами. Большая часть из них была увядшей, но лежали и свежие букеты. Сначала я не поняла, что происходит, но потом мне пришла в голову мысль, что это мемориал в честь погибшей девушки. В Сети писали, что у влюбленных появилась новая традиция — прежде чем повесить на мостик замочек, молодые люди возлагали цветы к месту гибели Полины, принесшей, по их мнению, жертву во имя любви. Мне подобное казалось перебором.
Выйдя на мостик, я встала на том месте, откуда предположительно прыгнула Полина Усольцева. Течение тут было довольно сильным. Приток чувствовал реку и стремился к ней все сильнее. Я глянула дальше — напротив шла, изгибаясь, полоса неухоженного берега. На него выходили окна квартала, застроенного старыми панельными пятиэтажками. «Удивительный контраст», — подумала я. Почему никто из архитекторов не позаботился, что было бы неплохо обновить фасады домов напротив? Или вообще скрыть их, высадив деревья или построив детскую площадку. А так получалось, что с одной стороны отдыхающим предлагалось посмотреть на пряничную площадь из голливудского мультика, а с другой — на постапокалипсис с руинами и хлопающим на ветру стираным бельем. Фотографы уставали замазывать неприглядный фон на снимках новобрачных.
На том берегу и выловили тело Полины. Вчера я просмотрела в Интернете все новости, что нашла об этом деле. На главном новостном портале города была размещена фотография: толпа любопытствующих, пара полицейских и труп, накрытый черным брезентом. Фото было снято издалека, скорее всего, с той точки, где я сейчас стояла. Я запомнила имя фотографа — Олег Серов, но не была уверена, что мне это пригодится.
Итак, вот оно — место действия. Я медленно оглядела обстановку, повернувшись кругом. Слишком открытое место. Никто не решился бы столкнуть девушку в воду: свидетелей могло оказаться по десять человек в каждом доме. Я подумала, что непогода, накрывшая город в тот злополучный день, сыграла на руку Полининой смерти. Будь день солнечным, тут прогуливалось бы много народу, даже с учетом того, что туристический сезон закончился. Кто-нибудь заметил бы, как она забирается на перила, и не дал бы ей спрыгнуть. Или привлек внимание других людей, и ее раньше вытащили бы из воды, может быть, успели бы даже спасти. Интересно, почему официанты не бросились ей на помощь? Неужели заметили так поздно? Надо будет спросить.
Я сошла с моста и направилась в сторону кафе, откуда обслуживающий персонал видел прыжок Полины. Навстречу мне попалась парочка. Парень говорил по телефону, а девушка тащила его за руку и возбужденно говорила:
— Пойдем, щелкнешь меня на Мосту Утопленницы…
Я печально усмехнулась. Похоже, недолго мостику оставалось быть Мостом Влюбленных.
Кафе «Авокадо» было наполовину заполнено. Наверное, для осени это был аншлаг. Играла легкая инструментальная музыка и в
