Ли Голдберг - Мистер Монк летит на Гавайи
Он закрыл телефон и положил его в карман шорт. — Капитан говорит, что Вы именно тот, за кого себя выдаете. А еще он выразил соболезнования мисс Тигер в связи с испорченным отпуском.
— Теперь, когда мы установили мою личность, — перебил Монк. — Можем ли мы выбраться отсюда?
— Есть вариант лучше, — улыбнулся Кеалоха. — Мы можем поговорить с мужем Хелен Грубер.
8. Мистер Монк и Тоблерон
Лэнс Воган примостился на краю шезлонга — локти на коленях, лицо закрыто руками, плечи вздымались от тихого плача. Шорты влажные, а красная серферская рубашка с короткими рукавами прилипла к телу как вторая кожа. У него были соблазнительно вьющиеся каштановые волосы, вероятно, для того, чтобы женские пальчики расчесывали, подергивали и покручивали их. В одно мгновение я поняла, почему Хелен Грубер вышла за этого парня. У меня даже мелькнуло искушение предложить ему себя. Я ощутила внезапную, отчаянную потребность освежить дыхание мятной конфеткой.
— Мистер Воган? — обратился к нему Кеалоха. — Я лейтенант Бен Кеалоха из полиции Кауаи.
Лэнс взглянул на него, и я увидела слезы, катящиеся по поросшим щетиной щекам, и боль в его голубых глазах. Он смахнул слезы ладонями. Меня поразило, каким мужественным был этот жест. Мне захотелось самой вытереть его слезы. И я сделала бы это, не обладай удивительными способностями к самоконтролю.
Кеалоха указал на нас:
— Это Эдриан Монк, частный детектив, консультирующий полицейское управление, и его помощница Натали Тигер. Мы глубоко сожалеем о Вашей потере.
— Это ужасная шутка, не так ли? — произнес Лэнс.
— Что Вы имеете в виду? — спросил Кеалоха.
— Сколько раз Гиллиган получал по голове кокосом? Каждую, блин, неделю, и всегда смеялся над этим, — пояснил Лэнс. — Хелен была сильной, гордой и красивой женщиной. Она заслуживала лучшего.
— Лучшего способа умереть? — задал вопрос Кеалоха.
— Да, — согласился Лэнс. — Что-нибудь более достойное, что дало бы ей возможность сопротивляться. А это похоже на то, будто ее убили пирогом по лицу.
— У Вас на запястье наколота колючая проволока? — Монк присоединился к опросу.
Лэнс провел пальцем по татуировке на левой руке. — Я сделал ее на восемнадцатилетие, когда играл в гаражной группе. Хелен считала ее сексуальной. Я хотел отговорить ее от нанесения такой же татуировки в честь нашего бракосочетания. Вы видели женщину шестидесяти лет с татуировкой, подобной этой? А она являлась такой женщиной. Ей было все равно, кто о ней что подумает. Она брала от жизни все, что хотела. Она прошла свою жизнь без оправданий и сожалений, и я любил ее за это.
— Живя так, — пробормотал лейтенант, — можно приобрести множество врагов.
— Думаете, ее убила плохая карма?
Кеалоха покачал головой. — Я полагаю, ее убил плохой человек.
Чтобы смысл сказанного дошел до вдовца, потребовалось некоторое время. Руки Лэнса сжались в кулаки, и он взглянул в глаза лейтенанта:
— Вы говорите, ее убили? Почему кто-то хотел убить мою жену?
— Эт мы и хотим выяснить, — ответил Кеалоха. — Нам нужно задать Вам несколько вопросов.
— Почему Вы не сделали аналогичную татуировку на правом запястье? — встрял Монк.
Кеалоха посмотрел на него с недоумением. Уверена, он пытался уразуметь, каким образом этот вопрос поможет в расследовании. Бедняга.
— Просто у меня постоянно не хватало времени, — ответил Лэнс.
— Не кажется ли Вам, что теперь самое время сделать?
— Где Вы сегодня были утром, мистер Воган? — взял инициативу в свои руки Кеалоха.
Лэнс раздраженно взглянул на полицейского. — Я знаю, что происходит. Вы увидели мужчину намного моложе, чем Хелен, и сразу предположили, что я женился на ней из-за денег. Вот и все, не так ли?
— Это произошло раньше, — бескомпромиссно заявил Кеалоха.
— Бьюсь об заклад, на Кауаи полно тату-салонов, — Монк снова вклинился в разговор. — Вы успеете сделать тату сегодня.
Кеалоха сурово взглянул на него. Монк проигнорировал его, поскольку сам строго смотрел на Лэнса.
— Два года назад я работал личным тренером в Кливленде. Женщины гроздьями вешались на меня, — рассказывал Лэнс. — У меня был огромный выбор из двадцатидвухлетних хирургически улучшенных телочек, но знаете, почему я влюбился в Хелен?
— Потому что она была богата? — предположила я.
— Богата характером, мисс Тигер. Богата умом. Богата несокрушимой радостью жизни. Она была настоящей. Настоящей женщиной во всех смыслах. Она игнорировала свой возраст, и я тоже. Она была самой сексуальной из всех, кого я видел.
— И, наверное, самой богатой из всех, — ввернул Кеалоха.
Монк достал ручку из кармана. — Используйте ее.
— Для чего? — не понял Лэнс.
— Чтобы нарисовать на запястье колючую проволоку, пока Вам не удастся попасть в тату-салон. Потом меня поблагодарите.
— Вы сумасшедший? — воскликнул Лэнс.
— Я не человек с несовпадающими запястьями, — ответил Монк.
— Где Вы были между восьмью и одиннадцатью часами утра, мистер Воган? — попытался продолжить допрос Кеалоха.
— Занимался подводным плаваньем у побережья На Пали, — сказал Лэнс. — Я был на катамаране Трубки Роба вместе с двумя дюжинами других людей. Трубка Роб может вам подтвердить. Я сделал бронь два дня назад.
— А почему Ваша жена не поехала с Вами?
— Сказала, что если захотела бы посмотреть на золотых рыбок, сходила в зоомагазин, вместо утомительного полета на Гавайи. Но она не желала мешать моему приятному времяпровождению, — снова всплакнул Лэнс. — Останься я дома, возможно, она была бы жива.
— Я мог бы нарисовать Вам колючую проволоку, — не угомонился Монк. — Я не очень хороший художник, но, как погляжу, таковым не являлся и тот парень, что набил Вам татуировку.
— Можете ли Вы назвать хоть одну причину, по которой кто-то мог желать смерти Вашей жене? — продолжил Кеалоха, будто Монк вовсе не открывал рот.
Тот покачал головой.
— Что-нибудь пропало?
— Татуировка на правом запястье, — выдал Монк. — Разве только я один это вижу?
— Ювелирные изделия, деньги, важные документы, что-то ценное? — уточнил лейтенант.
— Не знаю, — ответил Лэнс. — Я еще не смотрел.
— Не могли бы Вы осмотреться сейчас? — Кеалоха махнул офицеру. — Пройдись по дому с мистером Воганом.
Лэнс встал и повел офицера в дом.
Кеалоха повернулся к Монку. — О чем Вы думаете?
— Он опасно разбалансирован, — сказал Монк.
— Думаете, это его рук дело?
— Я вижу, он сделал себе татуировку на одном запястье и не сделал на другом, — заключил Монк. — Человек, способный на такое безумство, способен на все.
Пока Кеалоха проверял алиби Лэнса, я наполнялась решимостью уйти на пляж и впитать в себя немного гавайского солнца. Мне было безразлично, чем Монк будет заниматься оставшуюся часть дня.
Я направилась к себе в комнату с Монком на буксире, который уже не мог усидеть на месте от нервного всплеска энергетики. Он рвался что-нибудь расследовать — что угодно, но не имел возможности применить свой талант, пока нет вестей от Кеалоха. Я, например, лелеяла надежду, что их и не будет по крайней мере еще пару дней.
Я зашла в свой номер, захлопнула нашу смежную дверь и переоделась в купальник, злясь на Монка из-за разрушенной свадьбы подруги и из-за убийства, на которое мы натолкнулись в первый полный день Монка на Гавайях.
Свадебную часть я ему практически простила, ибо он спас Кэндис от замужества с патологическим лжецом и потенциальным двоеженцем, но труп меня глубоко возмущал.
Большинство людей проживают свои жизни, не сталкиваясь с убийствами. А Монку везет, если он выходит на крыльцо за утренней газетой, не спотыкаясь о труп. Убийства вокруг него происходят с такой поразительной частотой, что давно вышли за рамки случайности и границы сверхъестественного.
Полагаю, в такие моменты Монк очень смущен неизбежностью преступных событий на моих глазах, но так или иначе, я втянута в расследование убийства на Гавайях. Я только могла надеяться, что Монк быстро найдет убийцу, или дело будет двигаться медленно, и у меня появится достаточно времени для качания в гамаке, долгих прогулок по пляжу и ленивого купания в бассейне.
Я густо намазалась лосьоном для загара, и, продолжая оплакивать сию печальную ситуацию, услышала голос Монка по другую сторону двери наших номеров. Он с кем-то беседовал.
Надев халат из уважения к робости Монка при виде обнаженной женской плоти, я открыла дверь в его комнату.
Монк стоял у холодильника с одним из помощников управляющего из ресепшн. Молодой человек в форменной цветочной рубашке и брюках цвета хаки выглядел раздраженным, но старающимся изо всех сил оставаться вежливым. Именная табличка идентифицировала его как Тэцуо Капака.
