Ирина Хрусталева - Коллекция дамских соблазнов
– Ты чё разоралась? – взвилась та. – Мое дите, куда хочу, туда и дену! Ща как двину по носопырке, будешь знать, как орать на беременную, – пошла в атаку баба, устремившись животом вперед, словно тараном.
Юлька отпрыгнула к лифту, но уступать этой пьянице не желала.
– А то и разоралась, имею право! – гаркнула она, стараясь перекричать бабу. – Я адвокат, из суда, пришла посмотреть, в каких условиях живет истец!
– Какой ситец? – хлопнула та глазами.
– Истец, тетеря! Твой брат в суд на тебя подал, квартиру будет делить, чтобы на помойке не жить, вот так, – без тени смущения соврала Юлька и, злорадно наслаждаясь растерянностью алкоголички, величественно повернулась к лифту.
– Эй, ты куда уходишь-то? – крикнула та. – Какой такой суд? Кого делить? Пусть только попробует сунуться, я его мигом сдам, куда надо, будет в своей психушке пожизненно куковать! – надрывалась она. – Он шизофреник, вторая группа инвалидности. Ванька – опасный для общества тип, его место в сумасшедшем доме!
– А тебе – в вытрезвителе! – выкрикнула в ответ Юлька. – Упрячешь его в дурку – тогда с государством судиться придется. Нынче-то, когда оформляют инвалидов пожизненно, сразу на его квадратные метры лапу накладывают. Так что облом тебе выходит, – ехидно усмехнулась она. – Вот так-то! – и Юля шмыгнула в лифт.
Вслед ей полилась неразборчивая пьяная брань.
– Ух, какая неприятная особа, – нахмурилась Катастрофа, заводя машину. – Так и хотелось гадостей ей наговорить, да позаковыристее, а еще лучше – накостылять по первое число! Не будь она беременной, точно бы схлопотала, у меня руки так и чесались. И как только подобным кукушкам с вредными привычками государство рожать разрешает? Не собак бездомных нужно отлавливать, а таких будущих матерей, и сразу на операционный стол – стерилизовать. Что будет с ребенком, которого она родит, кем он вырастет? Ясное дело, бандитом каким-нибудь. Тьфу ты, черт, все настроение испортила, зараза такая! Словно меня в дерьме изваляли. Ладно, вернемся к нашим помидорам, – она постаралась успокоиться. – Итак, Иван Колотушин, выходит, бомж. Похоже, Чугункины здесь уже побывали вчера. Думаю, по двум другим адресам ехать не стоит, кажется, результат будет такой же. Шантажист использует паспорта бомжей, чтобы открыть счет, и, как только получает деньги, тут же его закрывает. Искать ветра в поле – занятие неблагодарное и бессмысленное, – пришла к неутешительному выводу она. – В принципе, если поднапрячься, запросто можно найти кого-нибудь из них. Эта беременная мадам сказала, что ее брат живет на свалке. Эх, какая же я дурочка! Прежде чем ругаться, нужно было сначала спросить, на какой именно свалке. Теперь она ни за что не скажет, если я вернусь… Думай, Смехова, соображай, – она постучала себя пальцем по кончику носа. – О! Наверняка соседи знают, где он обитает, у них и нужно поинтересоваться. Сегодня я этим уже не буду заниматься. На всякий случай проверю второй адрес, может быть, там удастся узнать побольше. Это недалеко, как раз я мимо еду, – решила она и повернула машину в переулок.
Проехав его почти до конца, она сделала еще один поворот и, заглянув в листок, удостоверилась, что ничего не перепутала. Остановившись во дворе сталинского дома, Юля вышла из машины и огляделась.
– Так, второй подъезд, второй этаж, четвертая квартира, – пробормотала она. – Ну, с богом!
Девушка остановилась у добротной двери и подумала: «Не похоже, чтобы здесь алкоголики жили».
Она нажала на кнопку звонка и прислушалась. Через некоторое время дверь открылась, и перед ней предстал молодой симпатичный парень в фирменном спортивном костюме.
– Привет, – улыбнулся он открытой приветливой улыбкой. – Ты ко мне, симпатюля? Проходи, – пригласил он, широко распахнув дверь.
– Мне нужен Константин Васильевич Шилов, – ответила Юля, сделав пару шагов назад. – Я не ошиблась, он здесь проживает?
– Проживал.
– Как это?
– Да очень просто, – пожал парень плечами. – Умер дед, три месяца тому назад.
– Почему? – растерявшись от неожиданной новости, задала Юля глупый вопрос.
– Почему? – почесал молодой человек затылок. – Болел… в больнице и помер. А ты кто? – запоздало спросил он. – Может, в квартиру пройдешь, что на пороге-то разговаривать? – предложил гостеприимный хозяин.
– А в какой больнице он лежал? – спросила Юля, вновь проигнорировав приглашение.
– В шестьдесят седьмой. А в чем дело?
– Какого числа он умер? – упрямо продолжала спрашивать Юля.
– Двадцать второго июля.
– Скажите, а к вам больше никто не приходил, не спрашивал о вашем дедушке?
– Мать говорила, приходили вчера какие-то ребята, двое, – пожал парень плечами. – Только я их не видел, меня дома не было. А в чем дело все же, ты мне не хочешь объяснить?
– Не волнуйтесь, все в порядке, – нервно улыбнулась Юлия. – Просто проверка, я из комитета попечительства. Видимо, ваш адрес случайно в нашу картотеку попал. Там почему-то указано, что ваш дед, Шилов Константин Васильевич, одинокий пенсионер и нуждается в опеке. Теперь я вижу, что произошла ошибка. Извините за беспокойство, всего доброго, – поторопилась распрощаться она.
– Ничего страшного, всякое бывает. А может, все же зайдешь? Я тебя чаем напою, с конфетами.
– Спасибо, только я не ем конфет, сладкое вредно для фигуры, – отказалась Юля. – Всего хорошего, – махнула она рукой на прощание.
– И тебе всего, – пробормотал парень и, пожав плечами, закрыл дверь.
– Итак, каков же вывод? – задумчиво нахмурилась Юля. – Прописан тут был не бомж… обычный дедуля, умерший три месяца тому назад. Выходит, сразу же после того, как сняли деньги и счет закрыли. Но как же это могло произойти, если человек лежал в больнице? Впрочем, что я голову ломаю… наверняка имелась электронная карта, достаточно было знать пин-код. Вот головоломка, – вздохнула она. – Кажется, я ошибалась… этот шантажист – умный чертяка и весьма осторожный, как ни крути. Сложновато будет его вычислить… А прокачусь-ка я до больницы, – решила Юля. – Может быть, мне посчастливится, и я там разживусь какой-нибудь информацией?
Девушка снова села за руль и поехала в шестьдесят седьмую городскую больницу.
– Черт, я же не спросила у парня, в каком отделении лежал его дед, – с досадой сморщилась Юля, остановившись у главного входа. – Меня же спросят на вахте – почему я интересуюсь человеком, умершим три месяца тому назад? Кажется, я делаю что-то не то. А впрочем… – Она торопливо полезла в свою сумочку и облегченно вздохнула… – Слава богу, вот оно! Думаю, с этим удостоверением я не пропаду, – прошептала она, рассматривая корочки, где было обозначено, что Юлия Борисовна Смехова является лейтенантом милиции. Юля решительно направилась к дверям холла.
* * *– Опять облом, – вздохнул Данила, усаживаясь рядом с братом на скамейку. – Мне это уже порядком надоело. Ходим, как два придурка вокруг да около, а толку никакого. Что будем делать, Кир? Не сидеть же здесь сутки напролет, чтобы застать этого неуловимого Соломатина? Да и времени у нас – раз-два, и обчелся. Невезуха какая-то с самого начала, – стукнул он себя кулаком по колену. – Провалим задание, как пить дать, провалим.
– Не каркай, и так тошно, – прикрикнул на него брат. – Еще не вечер, все будет нормально. Что у нас дальше по плану?
– Не знаю, – огрызнулся Данила. – Я уже сомневаюсь, что от нашего плана есть какая-то польза, все идет не так, как мы задумывали.
– Не хандри, ты же детектив, – хлопнул Кирилл брата по плечу. – У нас работа такая – натыкаться на препятствия и преодолевать их. Какие же мы с тобой сыщики, если при малейшей неудаче сопли будем распускать?
– Да я не распускаю, но настроение у меня, прямо скажем, не фонтан, – вздохнул Данила. – Куда теперь?
– Давай прокатимся на свалку, – предложил Кирилл. – Может, хоть там повезет, и мы этого Колотушина найдем?
– Что, прямо сейчас?
– А чего ждать-то? У нас на это времени нет.
– Я не думаю, что нам стоит в таком виде там светиться, – засомневался Данила, имея в виду их дорогие кожаные куртки. – Не по случаю прикид, обитатели свалки нас сразу раскусят. Подумают, что мы менты, и разбегутся кто куда, вот увидишь.
– А что ты предлагаешь? Ждать, пока все само собой расследуется? – проворчал Кирилл.
– Я не говорю, что мы будем просто сидеть и ждать. Ехать нужно, согласен, но только не в таком виде. Мы не можем просто так взять и заявиться к бомжам, у них свои законы, мы не должны вызвать у них никаких подозрений. Вначале следует принять соответствующий вид.
– В каком смысле – соответствующий?
– Кир, не прикидывайся дурачком! Ты прекрасно понял, о чем я говорю. Одежда должна быть не первой свежести, ботинки без подошвы, пара синяков на физиономии и бутылочка водочки в придачу, естественно.
– Плюс банка килек в томате! Ты смотри-ка, а я думал, что только нашей Катастрофе такие гениальные мысли в голову приходят. Любит она это дело с переодеванием, лицедейство у нее в крови. Ан нет, у нас, оказывается, тоже мыслительный процесс в порядке. Можешь мне не поверить, но я тоже об этом размышлял. Думал, может, нам прикинуться бездомными?
