Ирина Хрусталева - Гардемарин в юбке
– Может, свет включить? – спросил Роман.
– Ага, и тут же прибегут блюстители порядка. Давай немного посидим, пока глаза к темноте привыкнут, а потом посмотрим, что к чему.
– Мне хоть сиди, хоть ходи, я все равно не привык в темноте видеть. Это у тебя глаза зеленые, как у кошки, может, и увидишь что. Ник, я же тебе уже говорил, до чего это глупая затея.
– Не ной, Ребров, фонарик у нас есть, будем осматривать частями.
– Да что осматривать-то, ты мне можешь наконец объяснить?
– Здесь должен быть еще один вход в эту комнату, помимо дверей.
– С чего вдруг такая уверенность? – удивился Роман.
– Не знаю, уверена, и все! – нервно гаркнула Ника.
– Чего кричишь-то? Соседей всех перепугаешь. Хочешь, чтобы садовник сюда прибежал и поднял тревогу?
– Ничего я не хочу, просто ты своими вопросами меня скоро до нервного припадка доведешь. Я же тебе уже все объяснила, да что ж ты непонятливый такой?
– Извини, туповат малость я в таких делах. Мне, видишь ли, по роду моей деятельности все больше приходится людей защищать, а здесь – искать то, не знаю что, чтобы обвинить кого-то в преступлении.
– Ты и вправду тупой, а еще юрист, адвокат. Мы как раз и ищем то, не знаю что, для того чтобы защитить Юльку от несправедливого обвинения в преступлении.
– Здесь же сегодня сыскари побывали. Неужели ты думаешь, что они не обнаружили бы еще один вход, если бы он существовал?
– Не знаю, что делали сыскари, а я уверена, что вход есть, значит, стреляла не Юлька.
– Ладно, Ника, с тобой спорить – себе дороже, нечего болтать, давай делом заниматься. С чего начинать будем?
– Давай сначала пол как следует осмотрим, может, здесь люк какой есть? – проговорила Вероника и встала на четвереньки.
Роману ничего не оставалось, как тоже принять такую же позу. Они ерзали по полу с фонарем и осматривали все щели, но все безрезультатно.
– Мне кажется, что без света мы мало что здесь сумеем отыскать, – пропыхтела Ника.
– Что ты предлагаешь? – усаживаясь на полу рядом с ней, поинтересовался Роман.
– Сейчас весна, рассветает рано, часа, наверное, в четыре или чуть позже. Придется подождать, а уж потом продолжим то, что начали.
– Как скажешь, – пожал плечами Роман. – Не боишься, что машину твою кто-нибудь увидит? Стоит у забора такая беленькая, как тополь на Плющихе…
– А куда ее можно поставить?
– Я свою у въезда в поселок оставил, там рощица есть.
– Видела я эту рощицу, но не думаю, что это правильное решение. Вдруг угонят?
– Другого я не нашел, поэтому и рискнул. Потом, у меня противоугонное устройство стоит.
– А у меня, кроме сигнализации, ничего нет. Но все равно, возьми ключи и отгони машину, а я здесь подожду.
Роман взял ключи и спустился вниз. Вероника тем временем подошла к стеллажу, где стояли книги, и начала одну за другой вытаскивать их, чтобы посмотреть, что за ними. Ничего существенного она не обнаружила, кроме голой стены.
– Не могла я ошибиться, есть здесь где-то вход, есть! Вот только где, черт бы его побрал? – разговаривала Ника сама с собой.
Она решила, пока нет Романа, можно спуститься в столовую и осмотреть там потолок. Пол спальни как раз находился над столовой. Вероника тихо спустилась по лестнице и прошла в столовую. Потом, когда подняла голову, поняла, что ее идея совершенно бессмысленна: потолки были трехметровой высоты, и без лестницы здесь мало что можно было увидеть.
Раздался резкий телефонный звонок, и Вероника от неожиданности подскочила как ужаленная.
– Ой, мамочки! Так недолго и заикой остаться, – выдохнула девушка.
Включился автоответчик, и голос Вадима объяснил, что в данный момент никого нет дома, и просил перезвонить в городскую квартиру или оставить сообщение после звукового сигнала. Автоответчик запищал. После этого телефон отключился.
Вероника осветила фонариком часы: стрелки показывали час сорок минут. Интересно, кто мог звонить в такое время?
Вернулся Роман и поскребся в дверь. Ника рысью побежала ему открывать и по пути, что-то задев, разбила.
– Ах, елки-палки, все у меня не как у людей. Задеваю своей задницей все подряд, срочно нужно худеть, а то скоро начну косяки от дверей выворачивать.
Когда Роман вошел, она спросила его:
– Ром, у меня попа очень толстая?
– В самый раз, – засмеялся тот. – А в чем дело, отчего вдруг сейчас такие вопросы?
– Да так просто, – ушла от ответа Ника. – Слушай, сейчас телефон звонил.
– Ну и что?
– Просто я подумала, кто мог звонить в такой поздний час? Автоответчик включился, но звонивший не оставил сообщения.
– Ты себе голову очень-то не забивай, это не твои проблемы.
– Да я и не забиваю, просто любопытно…
Вдруг Ника услышала какой-то еле уловимый шорох и приложила палец к губам, показывая Роману, чтобы тот замолчал. Они притихли и ясно услышали, что где-то в доме кто-то ходит, осторожно ступая и то и дело останавливаясь.
– Ой, мамочки, – пропищала еле слышно Вероника, – может, это привидение?
Роман покрутил пальцем у виска и обнял дрожащую подругу. Они присели за огромным сервантом, забитым столовой посудой, и стали ждать, прислушиваясь к каждому звуку.
– Может, это воры? – прошептал Роман в ухо Нике.
В ответ она только пожала плечами и еще теснее прижалась к нему. Опять раздались чуть слышные шаги, и Вероника подняла голову. Ходили явно в спальне, из которой они с Романом только что вышли: потолок столовой был как раз под той комнатой.
– Слушай, а как же туда кто-то прошел, ведь лестница отсюда как на ладони? – зашептала Вероника.
– Может, влезли в окно? – предположил Роман.
– Там все задвижки закрыты, я специально посмотрела. Говорила тебе, что есть другой вход, – беспокойно заерзала Ника на полу. – Ой, мамочки, я в туалет хочу… от страха! – простонала девушка.
– Эй, эй, не очень-то трусь, потерпи до дома! – захихикал Роман.
Вероника двинула ему локтем под ребра, отчего тот дернулся и чертыхнулся, а Ника зашептала:
– Я тебе о… возбуждении говорю. Может, поднимемся, посмотрим, кто там?
– Давай поднимемся. Только вдруг у него оружие, не боишься?
– Конечно, боюсь, но хочется. И потом, вроде мужчина рядом со мной. Или я ошибаюсь?
Роман поднялся и схватил Веронику за руку. Ни слова не говоря, он потащил ее к лестнице. Ника шла за ним и уже откровенно жалела, что предложила такое, потому что готова была уже взвыть от страха, но молчала, опасаясь наделать шума. Они подошли к двери – она оставалась приоткрытой точно так же, как ее оставила Вероника, когда спустилась вниз. Из-за нее не доносилось ни звука, стояла гробовая тишина. Отступать было поздно, поэтому Ника, резко распахнув дверь, закричала:
– Руки вверх, ни с места!
Ей ответила полная тишина, и они с Романом, глупо улыбаясь, прошли в спальню.
– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, – усмехнулся Роман. – Да, подруга, по-моему, у нас с тобой на нервной почве начались глюки.
– А это заразно?
– Что?
– Глюки, бестолочь. Кто из нас первый услышал шум?
– По-моему, ты, моя милая, а я уже поддался на твою провокацию.
– Не делай из меня идиотку, ты же прекрасно слышал, что по потолку ходили.
– Это как, по потолку?
– Сейчас как двину, так сразу узнаешь, как, – рассердилась Ника.
– Смех смехом, а в доме действительно кто-то есть… Или был, – уже совсем серьезно проговорил Роман. – Что будем делать?
– Ждать рассвета, я же тебе уже сказала.
Они уселись в кресла и стали ждать, пока за окном немного рассветет. Тихо переговариваясь, оба и не заметили, как стали слипаться веки.
Глава 11
Во сне Вероника дралась с невидимым чудовищем. Она махала кулаками, но они проваливались в пустоту. А вот у того, кого она не могла рассмотреть, получалось все просто замечательно. Каждый раз, когда он взмахивал рукой-лапой, Ника получала ощутимую пощечину, отчего голова ее чуть ли не отрывалась от шеи.
– Эй, эй, дамочка, очнитесь, что же это такое делается? Что же это за дом такой? Ой, боженька мой. Да очнитесь, дамочка!
Ника разлепила веки и увидела перед собой обеспокоенное лицо садовника.
– Ну вот, наконец-то, а то я уж думал, померли вы. Давайте быстрее мужика в чувство приводить.
– Что случилось? – еле выговорила Вероника.
Голова была такой тяжелой, что могла посоревноваться с Царь-колоколом.
– Угорели вы, хорошо, что я пришел. Видать, есть у вас ангел-хранитель. Проснулся я среди ночи, не спится больше. Дай, думаю, пройду посмотрю на дом. Сигнализацию еще не исправили, уж неделю как сломана, вот и боязно, что воры могут залезть, добра-то вон сколько. Обхожу, значит, я дом дозором, гляжу, а дверь открыта. Я всегда с ружьишком своим хожу, оно хоть и охотничье, но башку снести запросто может. Захожу в дом, запах такой, что слезы из глаз, посмотрел, а камин-то топится, и задвижка закрыта. Я и побежал по всему дому окна открывать, сюда прихожу, вы в креслах спите. Цвет лица ваш не понравился мне, уж очень бледные оба, думал, померли уже. Я быстренько окно распахнул и кресла к нему подвинул. Чуть спину не сорвал, больная она у меня. Давай мы с тобой, девонька, мужчину твоего в чувство приведем и быстрее ко мне в домик пойдем. Я сейчас вам противоядие заварю, выпьете, сразу в голове просвет появится.
