Дарья Донцова - Каникулы в Простофилино
– Справок о работниках не даем, – отрезала секретарша и, забыв сказать «до свидания», отсоединилась.
Я призадумалась. Ну кто носит бейджик в организации, которая занимается торговлей? Наверное, продавцы, стоящие в залах. Вряд ли сотрудники администрации бегают по офисному зданию с опознавательными карточками, это как-то не принято.
Усевшись поудобней, я начала обзвон.
– «Семиножка», добрый день, – мгновенно ответил мужской голос.
– Здравствуйте, позовите, пожалуйста, Риту.
– Кого?
– Ларионову.
– Вы ошиблись номером.
– Это магазин «Семиножка» на Русаковской?
– Да, – очень вежливо подтвердил собеседник.
– Маргарита Ларионова у вас не работает?
– Нет.
– Извините.
– Ничего, случается, – усмехнулся парень и бросил трубку.
Почти дословно беседа повторилась со служащими филиала на Ленинградском проспекте и Краснопресненском валу. А вот на Лесной улице ответили иначе:
– Ритуську? – весело воскликнуло звонкое сопрано. – Ща! Ритка, тя к телефону! Эй, Ларионова! Погодите секундочку…
Последняя фраза явно относилась ко мне, я замерла с трубкой, прижатой к уху. «Секундочка» растянулась на несколько томительных минут. В конце концов другой голос, более низкий, сообщил:
– Ритки нет.
– А где она?
– Отпросилась пораньше.
– Вы мне ее телефон не скажете? Мобильный или домашний?
– Ну… – заколебалась собеседница.
– Пожалуйста, – заныла я, – они у меня были, только посеяла мобилу, вместе с симкой… Мне до жути надо связаться с Риткой, помогите…
– Ладно, – сдались на той стороне связи, – могу в книжке посмотреть. Но там только домашний, сотового нет.
– Спасибо! Огромное!
– Записывайте, – велел голос, – шестьсот тринадцать…
Обрадованная, я нажала на кнопки с названными цифрами.
– Хто тама? – прошамкала в ответ бабуся.
– Позовите Риту.
– Хто?
– Ларионову!
– Хто?
– Ваша внучка дома?
– Унучка?
– Да.
– Чья?
– Ваша!
– Моя?
– Да!!!
– А нету.
– Когда придет, не знаете? – орала я изо всех сил.
– Так нетуть, – тупо повторяла бабка.
Я набрала полную грудь воздуха и закричала:
– Адрес скажите!
– Который?
– Ваш.
– Мой?
– Да.
– Мой?
– Да!!!
– Зачем? Ты хто?
– Из домоуправления, – ляпнула я глупость.
– Так бы сразу и сказала, – мирно отреагировала бабуля. – И не ори, не глухая, расчудесно слышу. Новослободская улица, знаешь, хде находится?
– Конечно!
– Вот и славно, – зачастила бабушка, – тама, на углу, хде трамвай, дом стоит кирпичный, налево свернешь, пойдешь в переулок, правее забирай, в арку и до синей скамейки…
– Вы мне почтовый адрес скажите, – перебила я старуху.
– Э, милая, не помню я его, а как итить от метро знаю, – радостно сообщила бабулька. – А ты че, из новеньких, не в курсах, куды пенсию нести?
Я уже хотела дать ответ, но тут старушка взвыла сиреной:
– Ритка! Рит! Подь сюды! Звонять тута, а не понять, чаво надоть!
– Слушаю, – бойко прозвучало из трубки.
Чуть не заорав от радости, я, старательно изменив голос, сказала:
– Добрый день, из поликлиники беспокоят. Уж извините, беда у нас случилась.
– Чем вам баба Лена помочь может? – усмехнулась Ларионова. – Ей сто лет в обед.
– Карточку мы ее потеряли, – лихо стала врать я, – а врач приказал уколы старухе поставить. Назовите ваш адрес.
Если честно, то мое заявление выглядело совсем не правдоподобным, Рита могла спокойно спросить: «Откуда ж тогда знаете номер, если посеяли историю болезни?» Но девушка мирно отозвалась:
– Это нетрудно, записывайте.
– Дверь нам она сумеет открыть? – осмелела я.
– Так ведь я дома, никуда не собираюсь уходить, – пояснила Рита. – Не переживайте, впущу медсестру.
Ларионова не обманула – створка распахнулась сразу. Только в прихожей стояла не та девочка-подросток с кладбища, а незнакомая мне женщина лет тридцати, с очень бледным лицом и распухшим красным носом.
– Здравствуйте, – чихнула она. – Не бойтесь, это аллергия. Вот скрутило! Пришлось с работы отпрашиваться. Вы медсестра к бабе Лене?
Я сделала круглые глаза.
– Нет, ищу Риту Ларионову.
– Это я, – удивилась собеседница.
– Вы?
– Ну да. А что случилось?
– Вот этот бейджик ваш?
– Мой, – еще более растерянно ответила Рита. – А как он к вам попал?
– Лучше объясните, как он оказался вот тут, в кармане, – прищурилась я и потрясла перед лицом Ларионовой черной курткой.
– Вещь моя, но… – окончательно пришла в изумление Рита. – Ничего не понимаю!
– Хто тама? – прошамкало из коридора, и из темноты появилась древняя бабка, облаченная в бордово-красный байковый халат. На голове старухи сидела абсолютно неуместная шерстяная спортивная шапочка с надписью «Yes».
– Гости у меня, – заорала Рита.
– Хто?
– Ступай в свою комнату.
– Настюша пришла?
– Нет.
– Она зефиру купила?
– Нет, – кричала Рита.
– Чаво? – не успокаивалась старуха.
Ларионова поманила меня рукой.
– Давайте пройдем в мою спальню. Баба Лена противнее репейника, прицепится, не отодрать.
В просторной комнате с двумя окнами Рита сказала:
– Повезло мне с соседями! Видали бабу Лену?
– У вас коммунальная квартира?
– Угу, – мрачно кивнула Рита, – угадали.
– А звонок на двери один.
– Верно, только тут кроме меня такие кадры живут… – завздыхала Ларионова, – бабка почти невменяемая, у нее в мозгах суп-пюре, меня за дочь считает. Иногда, правда, головой потрясет и спрашивает: «Когда ж я тебя родила? От кого?» А затем снова забывает. Настя еще маленькая, мать у нее умерла. Вот они обе – старуха и девчонка – на мне и висят. И нести тяжело, и бросить невозможно. Так где вы мою куртку взяли?
– Нашла, – обтекаемо ответила я, – на кладбище, у могилы.
– Где? – поразилась Рита.
И тут дверь в комнату молодой женщины распахнулась, звонкий голосок вывел:
– Ритуся, ты… – и внезапно затих.
Я ткнула пальцем в застывшую от изумления на пороге девочку.
– Поинтересуйтесь лучше у нее про вашу вещицу.
– Настенька, в чем дело? – воскликнула Рита. – Ничего не понимаю!
– Да все просто, – тихо продолжила я. – Ваша малолетняя соседка сегодня осквернила свежее захоронение – подожгла букеты на могиле Каркиных и бросилась бежать. Я поймала хулиганку, а она, оставив в моих руках верхнюю одежду, умчалась. Наверное, полагала, найти ее невозможно. Наврала, что носит имя Маша Иванова, только в кармане куртки бейджик лежал…
– Меня уже второй день колбасит и трясет, – растерянно пояснила Рита. – Вчера перед тем, как домой с работы идти, я бейдж отцепила и в карман сунула, куртку в прихожей на вешалке оставила. Утром пиджак надела, явилась в магазин и спохватилась: карточки нет… Настя, ты зачем без спроса вещи хапаешь? Я же всегда дам, но просто так брать некрасиво!
Девочка молча смотрела на меня, потом вдруг горько воскликнула:
– Чтоб ты сдохла! – и зарыдала так горько и отчаянно, что у меня защемило сердце.
Глава 9
Успокоить Настю удалось не сразу. Пока Рита пыталась напоить школьницу валерьянкой, я сгоняла на улицу, купила в супермаркете пирожных и, вернувшись к Ларионовой, предложила:
– Давайте попьем чаю!
– Смотри, Настюша, – засюсюкала женщина, – твои любимые, с фруктами. Вот повезло! До зарплаты неделя, а у нас на столе сладкое.
Настя вытерла слезы рукавом.
– Супер! Только она меня в тюрьму посадить хочет.
– Кто? – поразилась Ларионова.
– Вот эта, добренькая, – протянула девочка, – со сладким. Еле от нее убежала, а домой прихожу, она уже тут. Сука!
– Немедленно отвечай, в чем провинилась, – затрясла школьницу соседка.
– Ниче не делала, – соврала малолетняя нахалка.
– Не лги! – оборвала я подростка. – Своими глазами видела, как ты на букеты бензин лила и спичку бросала. Уничтожить чужую могилу… Это же уголовно наказуемое деяние! У меня муж служит в милиции, я хорошо знаю законы.
Рита ойкнула и прикрыла рот ладонями.
– Они убили мою маму! – пошла в атаку Настя.
– Не неси чушь! – возмутилась я. – Повторяю: всю жизнь знаю тетю Аню и дядю Антона, они были святыми людьми! Простые ботаники!
Настя засмеялась и плюхнулась на диван.
– Значит, плохо ты своих ботаников разглядела. Хочешь, правду расскажу?
– Давай, – осторожно согласилась я, – только не ври. Мой муж работает в милиции, он меня научил, как сразу увидеть ложь. Лицо у вруна меняется, нос растет. Поняла?
Школьница вцепилась пальцами в край дивана и завела рассказ. Иногда ее перебивала Рита, а порой девочка и женщина говорили хором. Сначала история казалась вполне обычной…
Настина мама никогда не отличалась умом и сообразительностью, а еще милая Галя Норкина не была обременена особым образованием, поэтому работала домработницей у разных людей. У Галины имелось много положительных качеств, она была трудолюбива и очень честна. Женщина жила в коммуналке, получала скромную зарплату, но никогда не брала чужой копейки.
