Татьяна Луганцева - Отставной козы барабанщица

– Ах ты, негодная псина! Оборотень в собачьей шкуре! Где ты шлялся?! Где ты потерял то, что должен был доставить?! Негодник! Сегодня последний день! Последний день, когда они были так нужны мне! Что же ты наделал?! Змееныш!

Яне было неприятно присутствовать при этой сцене, тем более что она сейчас сжимала в руке три ампулы, то есть именно ту вещь, которую искала женщина в белом халате.

«Хорошо, что ты, Дружок-Босфор, не умеешь разговаривать», – подумала Яна.

Женщина резко отшвырнула собаку и вбежала в дом. Босфор, поняв, что попал вдруг в немилость, тихо поскуливая, вернулся на свое место, то есть к Яне. Ей даже показалось, что он с укоризной смотрит на нее. Мол, вот что ты наделала.

– Ладно, прости, – прошептала Яна, – с меня свиная рулька, когда разбогатею.

Пес, словно поняв ее слова, вяло повилял хвостом и понюхал ампулы в руках Яны, понимая, что в недавнем прошлом они как бы принадлежали ему.

– Что в них такое? – спросила у него Яна, словно собака могла дать ответ. – Что здесь происходит? Зачем они были так нужны женщине? И почему сегодня – последний день, когда ими можно было воспользоваться? Как бы я хотела знать, что сейчас делает эта мегера? Наверняка кому-то звонит.

Яна спрятала ампулы в карман и буквально по-пластунски отползла к улице, прячась за подстриженный, геометрический кустик, и встала на ноги. Собака все время следовала за ней по пятам, полностью приняв в свою стаю. Яна выпрямилась вовремя, так как из двери снова выскочила та стройная женщина с телефоном в руке. На ней все еще не было, как говорится, лица. Она кричала в трубку: «Скорее! Сегодня! Сейчас!» Заметив Яну, она сразу же понизила голос и настороженно спросила:

– Вы что-то ищете?

– Я уже нашла, – ответила Яна на английском языке.

Женщина что-то буркнула в трубку и положила телефон в карман.

– Чего изволите? – тоже перешла она на английский.

– Я хочу повидать Кассандру, – нашлась Яна, просто не успев унести ноги. Хотя, если честно, в сумасшедшем доме, каковым представлялся ей город Берн, госпоже Цветковой уже ничего не хотелось.

К выражению настороженности на лице женщины добавилось удивление:

– Кас…кас… сандру?! Извините, а вы ей кто?

– А это так важно? Разве она не здесь живет? – наглела на глазах Яна, переминаясь с ноги на ногу.

– Здесь…

– Так в чем дело? Я не могу ее видеть?

– Конечно, можете, – наконец-таки выдавила из себя подобие улыбки женщина и пригласила Яну войти в дом. – Комната номер четыре по первому этажу направо. И все-таки вы ей кто?

– Дальняя родственница, – соврала Яна.

– Кася не говорила, что у нее есть родственники, – опешила женщина.

– Мы были в ссоре, а теперь помирились, – ответила Яна и сдвинула брови. – Так я могу поговорить со своей родственницей наедине?

– Конечно, конечно, – ответила женщина, пятясь назад и кивая головой, словно китайский болванчик.

Ее рука снова потянулась к телефону, и женщина принялась судорожно нажимать кнопки вызова, косясь на Яну. Яна приняла самый отсутствующий вид на свете, чтобы рассеять все подозрения.

«Сколько раз я влипала в самые невероятные ситуации, сколько раз я становилась свидетелем преступлений… Да что там говорить! А сейчас-то что происходит? То же самое! Несмотря на плохое знание немецкого языка, я со стопроцентной уверенностью могу сказать: здесь происходит что-то очень нехорошее. Очень с большим душком! И надо мне в это влезать? Совсем не надо! Я сама еще не вылезла из дерь… кхе! Но на моих глазах обидели животное, в чем, косвенно, была виновата я, и мало ли что еще может произойти…»

Внутри маленький, аккуратный домик выглядел не так привлекательно, как снаружи. Он больше напоминал больницу или какую-то богадельню. В сравнительно небольшом коридоре двери с цифрами отстояли довольно близко друг от друга, а значит, комнатки за ними тоже были совсем небольшие.

«Что здесь такое? Я думала, что Кассандра – хозяйка этого домика, а здесь какие-то квартиры…» – думала Яна, подходя к двери под номером четыре. Она оглянулась и заметила, что женщина в белом халате наблюдает за ней и что-то быстро говорит в трубку телефона с видом человека, у которого только что умерли все родственники. Яна помахала ей ручкой в знак того, что она уже на месте, и постучала в дверь.

– Да, да, – ответили ей изнутри, и Яна с улыбкой вошла.

– Здравствуйте, Кассандра, – поздоровалась Яна, сразу заприметив бабульку, с которой вчера вечером разговаривала, стоя на улице.

Комната действительно была маленькой. В ней едва помещались кровать, шкаф, комод и стол с двумя стульями. Полы были деревянными, на окнах висели кружевные занавески, а в шкафу за стеклянными дверцами стояло много маленьких фарфоровых статуэток животных и барышень в пышных юбках.

Старушка полулежала на кровати, накрытая клетчатым пледом, и проворно орудовала крючком, выпуская из-под своих рук белое, все воздушное произведение искусства, словно паук паутину.

– Вы меня узнаете? Мы вчера…

– Конечно, Яна! У меня с головой все в порядке. Я поливала цветы, а ты проходила мимо и поинтересовалась, как попасть в наш средневековый замок.

– Точно! – подтвердила Цветкова.

– Я очень рада, что ты зашла. – Старушка отложила свое вязанье в сторону и спустила ноги с кровати.

– Я думала, что вы – хозяйка этого дома.

– Что ты! Конечно нет! Я здесь просто доживаю свои дни, – ответила Кася.

– Зачем вы так? Вы еще ого-го! – откликнулась Яна.

– Заведение такое, отсюда только вперед ногами…

Яна лишь сейчас заметила, что в комнате старушки стоит штатив для капельницы, а на тумбочке рядом с кроватью лежит целая россыпь лекарств.

– Это больница? – догадалась она.

– Нет, хоспис, – поправила ее Кася.

– Ой! Какой ужас! То есть я хотела сказать… простите, я не знала… Я была невнимательна при входе.

– Ничего страшного, здесь не нужны уловки. Мы знаем, почему здесь находимся и сколько нам осталось. В этом есть честность… но как-то я не так выразилась…

– Я поняла. – Яна настолько сконфузилась, что теперь не знала, что и сказать. Но потом вспомнила: – Там женщина в белом халате…

– Ингрид, наш доктор, – кивнула старушка. – По образованию она онколог и является нашим ангелом-хранителем – по возможности нас лечит, а фактически избавляет от боли и продлевает нам дни. Наш хоспис один из немногих в стране, единственный в своем роде, организованный на частное пожертвование…

– И я, кажется, знаю, на чье именно, – прервала ее Яна, возводя глаза к небу. А вернее – к горе с замком. – Тут все, что ни делается хорошего, все делается им.

– Какой парень пропадает! – подмигнула ей Кася и бегло осмотрела долговязую фигуру Яны. – Похоже, ты так и не прорвалась к нему в замок?

– Какое там! – махнула рукой Яна.

– Я предупреждала.

– А я все равно не сдалась, – ответила Яна. – Если честно, пришла сюда в надежде, что вы пустите меня через свой частный двор к его замку.

Бабулька внимательно посмотрела на нее.

– Ты очень плохо выглядишь. У тебя была бессонная ночь?

– Да как-то неудобно лежала, затекли все конечности, – ответила Яна, прекрасно понимая, что выглядит как бродяга, вторые сутки не мытая и в грязной одежде, пахнущей к тому же псиной. Переодеться во что-то чистое у нее не было возможности, так как не было ни вещей, ни денег, чтобы купить новые.

– Ты красивая и имеешь сильный характер. Я знала таких русских, выехавших из страны, которую изуродовали коммунисты. Им очень тяжко приходилось на чужбине, но они держались с большим достоинством. А также я знаю, что они до последнего вздоха вспоминали о родине, берегли в душе свою Россию.

– Знаете, я, когда возвращаюсь домой из Европы, подмечаю всякие гадости, все то, что у нас не как у людей. А вот когда уезжаю из России надолго, начинаю бешено скучать, – согласилась Яна, еще не веря, что разговаривает с обреченным на смерть человеком. – Вы так хорошо выглядите…

– Для человека с четвертой степенью рака, да! – рассмеялась Кася. – Да ты не переживай за меня так, у тебя прямо лицо изменилось… Я свыклась со своим страшным диагнозом, а основную часть боли мне гасят наркотиками. Поэтому мы и находимся в хосписе, – чтобы избавиться от мучений. Я хорошо пожила, мне почти восемьдесят пять лет, и большую часть жизни я была счастлива.

– Я могу чем-то помочь? Я же не всегда в таком вот, как сейчас, положении нахожусь, – предложила Яна.

– Нет, дорогая, нет! – снова рассмеялась Кася. – У меня здесь есть все, что нужно. А тебя выпустить на плантации виноградника, принадлежащие замку, я смогла бы только ночью. Но для этого ты должна как-то остаться…

– Вы же отговаривали меня! – напомнила Яна.

– Но я уже почувствовала: у тебя все получится.

– Я сейчас солгала вашему доктору, что я являюсь вашей дальней родственницей, – решила предупредить Кассандру Яна.

Старушка хитро блеснула глазами: