Татьяна Луганцева - Диета для Дракулы

– Задержана.

– За что?

– А вы так и не поняли? Она испугалась за свою маму, увидела, что вы не собираетесь ей помогать, и решила действовать сама. Девушка высыпала содержимое пробирки в коктейль, один из тех, что несли к вам за столик, и предупредила официантку, какой именно бокал следует дать мужчине в черном костюме. Мол, на вид коктейли одинаковые, но он просил не полусладкий, а брют. И вы, Роза, опередили, что называется, его, выпив и обычный напиток, и щедро сдобренный ядом.

– Да? Странно… Мне оба коктейля полусладкими показались.

– Да они и были такими, это Люся так придумала, чтобы отравить того, кого нужно.

– Значит, я отравилась? – наконец-то сообразила Розалинда. – А я-то все думаю, что случилось, почему я здесь… Прямо как-то резко… – только что была в ресторане и вдруг лежу под капельницей.

– По предварительным данным, яд был очень сильным, мгновенно останавливающим дыхание.

– Но меня же вроде спасли? Мы ведь с вами не на том свете разговариваем? Кстати, вы сами-то ничего там не попробовали?

– Нет! – засмеялся Игорь Андреевич. – Но за свою жизнь вы должны благодарить своего друга или брата. Или уж не знаю, как сказать. В общем, Даниэля Шарро. Мы, конечно, сразу вызвали «скорую», но медики приехали только через пятнадцать минут. А ведь вы бы не протянули столько времени без воздуха! Даниэль постоянно делал вам искусственное дыхание, не позволяя жизни покинуть ваше тело. Потом уже врачи подключили вас к аппарату, вывели яд, и вы задышали самостоятельно.

– А сколько прошло времени? – спросила Роза, которую очень заинтересовала рассказанная история.

– Сутки. И теперь кризис миновал, – ответил Игорь Андреевич. – Даниэль и его мать очень переживали за вас, дежурили здесь попеременно.

– Хорошо, что обошлось, – вздохнула Розалинда и задумалась. – А Люсю отпустите.

– Как отпустить? Девушка пошла на убийство особо опасным способом, и оно бы ей удалось, только жертвой оказался бы Василий, а не вы. Хорошо, что Даниэль знал, как надо реанимировать. И продолжал манипуляции, уже бледнея и едва держась на ногах.

– Люся боялась за мать! Была в состоянии аффекта! И потом, Игорь Андреевич, я – единственный пострадавший, и я не в претензии. Это что-то значит?

– Не будете писать на нее заявление? – уточнил майор.

– Нет, конечно. Вы лучше ищите, кто хотел убить Василия. Ведь те люди могут повторить попытку!

– Кстати, о Василии… Вы не единственная пострадавшая.

– Чего так?

– Вася тоже пострадал. Он, когда увидел, как вы повалились замертво, очень испугался. Прямо-таки до обморока. А после, узнав, что отравить должны были его, как-то совсем сник. У Васи и речь пропала, и соображалка почти отказала. Врачи его осмотрели, сказали, что у него тяжелейший нервный стресс и что ему нужен отдых.

– Да… Нехорошо получилось…

– Но к вам он тоже приходил один раз.

– Очень трогательно. А вы зачем тут? – подозрительно спросила Розалинда. – Меня в чем-то подозреваете? Мол, узнала о готовящемся преступлении и не сообщила в милицию… Мало того – сама пошла уговаривать жертву принять соответствующий вид…

– Точно! – засмеялся Игорь Андреевич. – И вам бы не пришлось долго уговаривать Василия. С его-то чувствительной нервной системой. Только бы вы ему сказали, что на него готовится покушение, как он сразу же потерял бы сознание, – продолжал смеяться майор.

– Вы же друзья! – укорила его Роза. – Что ж вы над бедой человека потешаетесь?

– Ну, как друзья… Скорее знакомые. Он меня вызвал на беседу по одному щекотливому делу.

– Я могу узнать, по какому?

– А вам это надо? Хм, под капельницей уже, а все туда же… Радовались бы, что выжили! И для Люси хорошо – девчонке предъявят обвинение в покушении, а не в убийстве. Кстати, хочу предупредить: вы бы свой дух авантюризма засунули куда-нибудь поглубже и больше не бросались никому помогать. А то прямо с радостью кинулись в омут с головой при первой же просьбе нарушить закон!

– То есть я пока ограничусь строгим предупреждением? – спросила Розалинда.

– Именно так. Все, я ухожу, но приглашу лечащего врача, чтобы еще раз осмотрел вас…

Игорь Андреевич удалился, раздав ценные указания и не заметив, что Розалинда показала ему вслед язык.

«Да… что-то мое поведение резко изменилось под сорок-то лет…» – вздохнула Розалинда и спустила ноги с кровати. Голова кружилась, тошнило, и время от времени ее пробивало на сухой, изматывающий кашель.

– А в остальном со мной все хорошо. Даже прекрасно! – вслух сама себя подбодрила она.

То же самое больная сказала и лечащему врачу – плохо выбритому мужчине со слезящимися глазами. Тот почему-то постоянно кивал и то и дело сморкался. А еще извинялся за это, периодически поясняя, что у него нервный тик и безумно сильная аллергия. При виде его Розалинду вообще одолели большие сомнения, что Кирилл Лаврикович может кого-то вылечить, так как сам буквально разваливался на запчасти.

– Вы после такого страшного отравления должны лежать, – убеждал ее доктор кивательным тиком.

– Сколько?

– Месяц.

– Вы с ума сошли? Что я тут буду делать целый месяц-то?

– Нет, я не сошел с ума, это – тик.

– Вижу! Знаете, что…

– Что?

– Яд из меня вышел? – спросила Роза.

– Ну, не знаю, весь ли…

– Та концентрация, которая парализует дыхание, вышла? – вытягивала из него по слову в час Розалинда.

– Это как сказать… Апчхи! Извините…

– Будьте здоровы!

– Да какое уж тут здоровье! Апчхи! Извините… – Доктор достал носовой платок, больше походящий на полотенце, и укрыл им свое лицо.

– Так много соплей… то есть такой сильный насморк? – решила уточнить Розалинда, не привыкшая разговаривать с людьми, которых чуть не с головой закрывают носовые платки размером со скатерть, причем не первой свежести.

– Нет, мне так легче дышать, меньше пыльцы попадает в верхние дыхательные пути, – пояснил Кирилл Лаврикович. – У меня аллергия…

– А… – Роза задумалась. – А я вообще в каком отделении лежу?

– В токсикологическом, – показал один слезящийся глаз доктор.

– Отлично! – обрадовалась Роза, про себя добавив: «Хорошо, что не в психиатрическом, а то мой лечащий врач под стать именно такому отделению». – Жизни моей ничто не угрожает?

– Жизни? Жизни – нет, – ответил токсиколог.

– Вот! И прекрасно! Черт с ним, со здоровьем, главное – жизнь. А если моей жизни ничего не угрожает, я вполне могу уйти отсюда.

– К-как уйти? – даже отнял от лица носовой платок Кирилл Лаврикович.

– Уйти домой.

– Прямо сразу? Апчхи! – От удивления доктор даже забыл извиниться.

– Вот прямо сейчас.

– Я не могу вас отпустить, – возразил врач, при этом утвердительно кивая.

Ах, ну да, у него же тик…

– А удерживать меня силой можете? – спросила Роза.

– Нет, – снова утвердительно закивал доктор.

– Ну так какие вопросы? – хлопнула руками Розалинда. – Я ухожу по собственной воле.

Доктор снова чихнул, икнул, высморкался и произнес:

– Но еще неизвестно, какие последствия для здоровья может иметь такое отравление.

– Я тоже врач и приму необходимые меры. Скажем, выпью активированный уголь, – отмахнулась Розалинда.

– О каком угле идет речь? Вы чуть не умерли! – возмутился доктор.

– Самое главное в этом предложении слово «чуть», – парировала Розалинда.

– Меня ругать будут, – высказал последнюю надежду токсиколог.

– Кто?

– Ну, не знаю… Кто узнает, что я вас отпустил…

– А кто узнает-то, док? – на американский манер спросила Розалинда. – Я всем скажу, хоть на том свете, хоть на этом, что вижу вас первый раз.

– Тьфу-тьфу… Апчхи! Изв…

– Не извиняйтесь уже! – сразу же пресекла его Роза. – В общем, давайте расстанемся друзьями.

– Хорошо. Потому что вижу, что вряд ли вас удержу, коллега, – прослезился Кирилл Лаврикович.

«Да ты даже свои сопли удержать не можешь, куда уже тебе такую шикарную женщину удерживать!» – подумала Розалинда и покраснела.

– Одна только просьба. – Токсикологу свело шею судорогой.

– Последняя? – поинтересовалась Роза, стараясь не улыбаться.

– Последняя. Сдайте кровь в лаборатории – мне для отчета надо – и уходите сегодня, но во второй половине дня. Чтобы уже и главного врача не было в больнице, и врачей…

– Сделаю все, как сказали, – серьезно ответила Роза и кивнула доктору в такт. – А аллергия-то у вас на что? На пыльцу каких-то растений?

– Какая пыльца? О господи… На трупы у меня аллергия, на трупы! – шумно высморкался токсиколог. – А этот идиот опять ушел в запой, и мне приходится замещать его… Апчхи! Извините…

– А у меня не могут возникнуть осложнения? – после минутной паузы спросила Розалинда.

– Какие?

– Например, слуховые галлюцинации. А то мне сейчас послышалось…

– Эх, хотел бы я солгать и напугать вас, чтобы вы задержались в больнице, но я честный человек. У меня действительно аллергия на трупы. – Ну, на то, в чем хранятся органы. На формалин или еще на какие-то консерванты. Я не знаю. Может, на раствор, которым обрабатываются тела…