Наталья Александрова - Компромат на суженого
– А почему, ты сказала, Петюнчик интересовался Эстонией?
– Вот, смотри, – Надежда показала Алке вырезку из старой газеты «Ревельские ведомости». – Видишь, не зря она тут лежала, что-то за этим кроется.
– Да брось, Надежда!
– Алка, ты своему мужу доверять должна, его уму и эрудиции. Ведь все люди кругом его хвалят, ведь правда он очень умный!
– Ты думаешь?
– А ты двадцать лет с ним прожила и не замечала?
– Да нет, я знала, конечно…
– Ох, Алка, бить тебя некому!
Тут раздался междугородный телефонный звонок.
– Алка, – это была Ира Стрельникова, – Алка, слушай и не перебивай. Я вчера ночь не спала, очень мне не понравилось, что кто-то имя мое трепал, в жизни у меня никаких подозрительных личностей знакомых не было! Насела я на своего мужа, вытрясла из него всю информацию. Оказывается, он когда-то давно с твоим мужем общался, еще когда я у вас в школе работала, помнишь, в Пушгоры ездили по путевке, там они и познакомились. Муж говорит, что Петр Николаевич очень интеллигентный знающий человек, – в этом месте Надежда, слушавшая разговор, ткнула Алку в бок, – говорили они об искусстве, и муж твой рассказал, что у его эстонских родственников раньше, еще давно, было много ценных книг и разного всего. Все это куда-то делось, родственников никого не осталось, а ему про это бабушка рассказывала, и будто бы даже есть легенда, что хранилась в семье с незапамятных времен не то Библия, не то еще какая-то книга самого Гутенберга.
– Ну и ну!
– Слушай дальше. Поговорили они тогда, пообщались, время прошло, муж и забыл про все это, а потом мы в Штаты уехали. А вчера я на него насела, и он мне вдруг говорит, что буквально несколько месяцев назад он про эту Библию рассказывал одному профессору. Зашел у них спор там какой-то научный, тот говорил, что все уже найдено и все подсчитано, а муж мой говорит, что вдруг, неизвестно откуда, всплывают ценные вещи, и вовсе не обязательно, что это фальшивка. И в доказательство привел эту вашу историю, про Библию и твоего мужа. Тот профессор, конечно, руками развел, что делать, старинное семейное предание, доказательств-то нет. А мой муж спорит, что если историческое расследование провести, то запросто можно доказать, что эта Библия вполне в семье могла быть, Германия-то рядом. Другое дело, что ее не найти, лежит где-нибудь замурованная, и еще двести лет пролежать может.
В общем, дело это было на вечеринке, муж и тот профессор много выпили, говорили громко, кругом народ всякий ходил.
Вчера, когда узнал мой-то про Петра Николаевича, что пропал он, то сильно расстроился, а когда рассказал мне весь тот разговор с профессором, где он упоминал и фамилию вашу, и где живете, я его чуть не съела и обозвала полным идиотом. Так что он сегодня с утра развил бешеную деятельность, связался с тем профессором, ну, тот-то человек приличный. Но слышать их тогда могли всякие люди. Короче, обратились мы тут к нужным людям. Я уж тебе по телефону не буду говорить, как мы на них вышли, здесь без знакомства тоже никуда, как и у нас… Теперь запоминай. Есть у тебя, куда факс прислать?
Алка задумалась было, но Надежда не растерялась и мигом сообщила Ирине номер факса Петюнчиковой фирмы, ведь обещал же его шеф всяческое содействие!
– Значит, завтра с утра по факсу придут три фотографии. Ты на них посмотри и скажи, есть ли среди них этот твой иностранец, Герберт? Они все под номерами, без фамилий. А я тебе вечером позвоню, и ты мне скажешь, какой номер опознала. Ну все, наговорила денег много. Пока.
Алка ошарашенно посмотрела на телефонную трубку:
– Американский напор!
– Алка, ты зубы-то мне не заговаривай, – злилась Надежда, – поняла теперь, что я права?
– Да ты пойми, Надя, это же только разговоры, где там эта Библия-то?
– Да? А это? – Надежда показала вырезку. – Видишь, в 1903 году эта Библия была, раз на выставку ее представили. Это сейчас у нас в газетах все врут, а раньше, если уж написано, значит, так и есть. И Петюнчик твой знал, что Библия где-то есть, чувствовал, что вокруг него шевеление какое-то, поэтому и письмо про бабкин дом в кастрюлю спрятал, а не на виду держал.
– Ой, – Алка округлила глаза, – его похитили!
– Сообразила наконец, а я тебе что твержу? Звони шефу!
– Надя, звони сама, а то он меня боится.
Надежда позвонила шефу Петюнчиковой фирмы, напомнила ему, что он опрометчиво обещал дамам всяческое содействие. Шеф хоть и удивился, что им надо в Эстонию, но не посмел отказать, потому что Петюнчик был ему очень нужен и он не терял надежду получить назад такого специалиста. Условились встретиться завтра в офисе.
За поздним чаем Надежда пыталась заставить Алку выработать план действий, но Алка больше расспрашивала про Валю Голубева, так что, в конце концов, Надежда рассердилась и пригрозила Алке, что никуда не поедет, и если с Петюнчиком что случится, если уже не случилось, то это будет на ее, Алкиной совести. Алка устыдилась и приняла серьезный вид.
– Паспорт заграничный у тебя есть?
– Есть, я же на зимние каникулы с ребятами в Прагу ездила.
– Хорошо, у меня тоже есть, мы с Сашей три года назад в Польше были. Если нам шеф дорогу оплатит и денег даст на гостиницу, то как-нибудь уж мы там прокормимся.
– Надежда, а ты хоть представляешь, что мы там делать будем. Может, все-таки зря мы туда едем, как-то это все…
– Ну, знаешь! – вскипела Надежда. – Когда я тебя уговаривала в полицию заявить, ты уперлась, как ишак. Теперь говорю, поедем сами искать – опять тебя не устраивает. Ты мужа своего хочешь назад получить или нет?
– Хочу, но не любой ценой.
– То есть как это? – опешила Надежда.
– Если он все-таки там с любовницей…
Надежда так резко соскочила с дивана, что кошка Марфа с перепугу метнулась в сторону и одним точным движением лапы сбросила со шкафа целую стопку книг. Пока собирали и складывали все обратно на шкаф, разговор перешел на животных, что делать с кошкой и попугаем. На неделю одних не оставишь – помрут от тоски и голода.
– Сейчас лето, – озабоченно говорила Алка, – все на даче, а кто в городе, те работают с утра до ночи. Остались две старушки-соседки, но все непросто.
– Ну, с кошкой-то как раз просто: завтра поеду к маме на дачу и оставлю там Марфу. Там, конечно, есть Бейсик. Но места в деревне много, разберутся как-нибудь. Ты говорила, она у вас уже того, без потомства будет, ну и прекрасно, возня с котятами тебе потом не грозит.
– А нельзя и попугая тоже на дачу?
– Что ты! Там же Бейсик! Он знаешь, как ловко на птиц охотится! Кеша и оглянуться не успеет, как ему на ужин попадет. Да оставь ты его у соседки.
– Ой, прямо не знаю, что и делать. У Феоктисты Ивановны, что за стенкой, на попугаев аллергия. А внизу, у Селезневых, бабушка-сердечница. Она как его вопли услышит, так в обморок падает. Поспрашиваю еще, но не знаю, не знаю…
– Ладно, с животными разберемся. Ты вот что скажи, есть у тебя кто-нибудь в Таллине?
– Нет никого знакомых.
– У меня есть, давняя еще приятельница, матери наши были подругами, и мы в детстве общались, пока они в Таллин не переехали. Она, Светка-то, там замужем за эстонцем, так что все нам покажет. Завтра ей позвоним. Все, ложимся. Дел много завтра.
С утра дамы оделись официально и отправились в офис фирмы Алкиного мужа Петюнчика. Там их уже ждали шеф и факс из Америки. Едва взглянув на фотографии, Алка тотчас же ткнула пальцем в третий номер.
– Он! Герберт!
– Да какой он Герберт! Все он тебе наврал, не так его зовут.
– Но это точно он, мафиози проклятый, мужа моего похитил! – Алка озверела.
Шеф, опасливо поглядывая на Алку, сказал, что если они оставят свои паспорта, то к завтрашнему вечеру у них будет эстонская виза и билеты на поезд. Та же фирма обеспечит им там гостиницу.
– Чудно! – Дамы повеселели и собрались уходить.
В дальнем углу Надежда заметила знакомое лицо. Давешний привязанный мужчина прятался за компьютером, затравленно озираясь по сторонам.
– Здравствуйте! – приветливо поздоровалась Надежда. – Как вы себя чувствуете? С очками, я вижу, все в порядке?
Действительно, на мужчине были новые очки, которые он тут же снял и торопливо убрал в ящик стола. Хорошо, что Алка в это время попросила шефа показать ей рабочий стол ее мужа и, увидев на нем семейную фотографию, на которой были изображены она сама, Петюнчик, два их сына, Гаврик, Марфа и попугай Кеша, страшно расстроилась и даже прослезилась. Это дало вчерашнему пострадавшему время тихонько выскользнуть за дверь, ибо находиться с Алкой в одной комнате он был не в состоянии, но и открыто встретиться с ней в проходе ни за что бы не решился.
Уладив все дела с шефом, дамы отправились восвояси. Еще на лестнице они услышали длинные междугородные звонки.
– Ирка из Штатов! – Алка бросилась к телефону.
– Ну что, Алка? Сил нет до вечера терпеть, тут люди очень интересуются, за их счет звоню.
– Он, Ирка, номер три! Этот самый, Гербертом назвался.
