Дарья Донцова - Шопинг в воздушном замке
Но в конце концов майор Костин научился, а вот бухгалтер Сергей, похоже, так и не стал бдительным. Правда, последний в милиции не служит и не имеет дела с раскрытием преступлений. К тому же он и не владеет особыми секретами.
Не обращая внимания на прилипшие к ногам брюки, я подвела курсор к нужному значку и щелкнула «мышкой». Конечно, меня нельзя назвать хакером, я не тяну даже на продвинутого пользователя, но распечатать документ вполне способна. Принтер на подоконнике мерно загудел, из него медленно пополз лист.
– Милый, поторопись! – попросила я. – Надеюсь, ты справишься с работой до возвращения парня в нарукавниках...
Глава 8
Сегодня удача была явно на моей стороне. Когда бухгалтер вернулся в кабинет, я уже сидела на стуле с самым невинным видом.
– Пожалуйста, – Сергей протянул мне широкое полотенце.
Минут пять ушло на попытку слегка высушить джинсы. В конце концов я вздохнула и спросила:
– Ну так что там с оплатой?
– Текущий месяц полностью закрыт, – сообщил Сергей.
– Значит, надо приехать в конце сентября?
– Да. Лучше числа двадцать третьего, если врач решит оставить больную. Сначала побеседуйте с доктором, а уж потом к нам.
– Спасибо, – кивнула я и встала, – вы меня успокоили.
– Не забудьте в следующий раз захватить договор, – напомнил Сергей.
– Непременно.
– Извините, что так вышло с вазой, – еще раз извинился хозяин кабинета.
– Пустяки, – милостиво сказала я и ушла.
Клиника производила странное впечатление. Если кто-то возвел многоэтажное здание, значит, он рассчитывал на большой поток больных, и, наверное, они находятся в этих стенах в немалом количестве, но мне не встретился ни один человек ни в лифте, ни в отделении, куда я поднялась прямиком из финансовой части. Зато на посту сидели две медсестры.
– Девочки, где восемнадцатая палата? – спросила я.
– Последняя по коридору, – тут же ответила одна.
– А зачем она вам? – поинтересовалась другая.
Я продемонстрировала пакет, который уже показала при входе.
– Хочу навестить Пелагею Андреевну Суворову.
Девушки переглянулись.
– С какой целью? – спросила первая.
Я прищурилась, прочитала имя на бейджике, прикрепленном к голубому халатику, и изобразила удивление:
– Принесла сок, фрукты, шоколад. А почему вы интересуетесь, Неля?
Медсестра встала.
– Навряд ли Суворовой понадобится ваша передача.
– Ей так плохо?
– Острое нарушение мозгового кровообращения.
– Инсульт?
– Можно и так сказать, – подтвердила Неля.
– Вот беда! – искренне воскликнула я. – А поговорить с ней можно?
– У Суворовой потеря речи, – пояснила Неля.
– Это навсегда? – расстроилась я. – Пелагея Андреевна ничего сказать не способна?
Вторая медсестра покачала головой, а Неля, укоризненно посмотрев на коллегу, оптимистично заявила:
– И не таких выхаживают, надежда всегда есть.
– Спасибо, – поблагодарила я.
– Мы ничем вам не помогли, – профессионально вежливо улыбнулась Неля.
– Можно у вас туалетом воспользоваться? – попросила я. – Назад долго ехать, непременно застряну в пробке.
– Да, конечно, вот дверь, – вторая медсестра указала на белую створку, расположенную напротив.
Я вошла в санузел и восхитилась его чистотой. Унитаз белее снега, на раковине ни малейшего намека на пятнышко, бумага наивысшего качества, а на полочке лежат необходимые мелочи, которыми можно бесплатно воспользоваться. Сейчас помою руки, причешусь и продолжу разговор с девушками...
– Палата восемнадцать где? – прогрохотал из коридора грубый баритон.
Я вздрогнула.
– Последняя по коридору, – послышался голос Нели. – А вам зачем?
– А че? Нельзя? – возмутился посетитель.
Я осторожно приоткрыла дверь и заглянула в образовавшуюся щель. Здоровенный, неопрятно одетый мужчина стоял около поста медсестер.
– Какое тебе дело, за фигом я иду? – возмутился он.
– Здесь больница, – торжественно заявила Неля.
– Вижу, что не бильярдная, – посетитель не полез за словом в карман. – Почему к мамке не пускаете? Охренели? Во, несу ей сок и яблоки!
Неля заморгала, потом с изумлением спросила:
– Вы поместили к нам свою мать?
– А че? Нельзя?
– Конечно, можно, – опомнилась медсестра.
– Вот я и двигаю к мамашке.
– Стойте! – повысила голос Неля.
– Чего еще?
– В восемнадцатую палату вход воспрещен.
– Этта почему?
– Больная в тяжелом состоянии.
– И че? Я сочку припер, яблочки. Угощу маманьку и уйду, – мужик неожиданно мирно отреагировал на сообщение девушки. – Надолго не останусь! Делов полно!
– Пелагея Андреевна не может принимать пищу, – вмешалась в разговор другая медсестра. – Вам лучше уйти.
Мужик чихнул, потом навалился грудью на стойку.
– Слышь, девчонки, тут такая штука... – проникновенно заговорил он. – У мамаши дом есть, собственный, кирпичный, двести метров. Если она помрет без завещания, фазенду нам с сеструхой придется делить пополам, а подпишет маманька бумагу, я один буду владельцем. У сестры жизнь и так шоколадная, ей муж брюлики покупает, а я без работы! Вот, держите конфеты, специально на последние деньги купил вам чаю попить...
– Спасибо, у нас от сладкого диабет скоро начнется, – язвительно отреагировала вторая медсестра. – И правила запрещают от родственников даже крошку принимать.
– Как вам не стыдно! – возмутилась более непосредственная Неля. – Мать на пороге смерти, а вы думаете о завещании!
– Ну, девки, сжальтесь! – гаркнул мужик. – Мне на пять минут! Только расскажу мамашке о своей горькой жизни!
– Уходите, или я позову охрану, – сурово заявила коллега Нели.
– Жалко тебе, да? Нравится власть над людьми показывать, да? Охота себя начальницей почувствовать? – заныл «сыночек».
– Даже если увидите Суворову, ничего от нее не добьетесь, – попыталась урезонить нахала Неля.
– Этта почему? Мамашка добрая, она поймет, что сеструхе ни фига не надо!
– Суворова не воспринимает действительность, – объяснила ситуацию Неля, – она не говорит и не способна к самостоятельному принятию решений.
– Типа немая? – растерялся посетитель.
– Да, – хором ответили медсестры.
– Ваще молчит?
– Верно, – кивнула Неля.
– И совсем без ума? – не успокаивался «сыночек».
– На данном этапе Суворова нездорова, – ловко ушла от конкретного ответа вторая медсестра.
– Поглядеть можно? – занервничал посетитель.
– Зачем? – удивилась Неля.
– Ну, блин, сказанула! – снова возмутился посетитель. – Она ж мне мать! Единственная родная мамонька! Я за нее жизнь отдам!
– Пойдемте, – вздохнула Неля.
Я подождала, пока они скроются в коридоре, быстро выскочила из туалета, спустилась на первый этаж, села на диванчик, вытащила из сумки журнал и стала изображать из себя посетительницу. Не прошло и десяти минут, как тот самый мужик в неопрятной одежде вышел из лифта и, не глядя по сторонам, поспешил на улицу. Я поторопилась за ним в надежде, что человек, подославший полубомжа в больницу, находится неподалеку, скорее всего, сидит в одной из бесчисленных машин, припаркованных у тротуара. Отчего мне пришло в голову, что «сыночек» не настоящий? Ну это просто! Клиника доктора Сейфуллина платная, очень дорогая. Пьянице и маргиналу она точно не по карману.
Мужик спокойно шел вперед, явно не думая о слежке, а я, на всякий случай стараясь не привлекать к себе внимания, кралась сзади. Наконец он остановился около черного «Мерседеса» и постучал костяшками пальцев в окно водителя. Приоткрылась небольшая щель. «Сыночек» наклонился, а я занервничала: лица шофера не видно, слов не слышно. Надо подойти поближе, а еще лучше пройти чуть вперед и обернуться, вот тогда через лобовое стекло я разгляжу владельца иномарки...
Я быстро прошла по тротуару вперед, приметила газетный киоск, зарулила за него, высунулась – и увидела «мерс», стартующий с места. Не успела я охнуть, как автомобиль влился в поток машин. Человек за рулем остался инкогнито, мне удалось лишь заметить часть номера: две цифры – «3» и «0», столько же букв – «Е» и «С», а еще наклейку на стекле «Мой зад стоит денег».
Страшно недовольная собой, я огляделась по сторонам, но «сыночек» словно сквозь землю провалился. В паре шагов от меня зиял вход в метро, чуть поодаль теснилось стадо маршрутных такси и тянулись нескончаемые ряды ларьков с шаурмой, пирогами, блинами и прочим фастфудом.
Мне пришлось возвращаться к своей машине несолоно хлебавши. Я влезла в салон, завела мотор и, ожидая, пока кондиционер чуть-чуть охладит воздух, вынула из сумки листок, добытый из принтера в кабинете бухгалтера. На нем значилось: «Суворова Пелагея Андреевна, год рождения – 1937. Место проживания – Московская область, Истринский район, деревня Опушково. Сумма – сто тысяч рублей. Телефон – 777-77-79».
Цифры отчего-то показались мне знакомыми. Недолго думая, я вытащила мобильный и набрала номер. Раздался один короткий гудок, щелчок, потом бойкий девичий голос зачастил: «Здравствуйте, вы позвонили в единую справочную систему...»
