Дарья Донцова - Инь, янь и всякая дрянь
Я оглядела кронштейны.
– Хорошие новые блузки. Пусть и старомодного фасона, но кому-то они могут подойти. Неужели их просто выбросят?
Наташа окинула меня взглядом.
– У тебя бабушка есть?
– Давно умерла.
– А мать?
– Тоже.
– Жаль, а то я хотела предложить оставить твой номер телефона. Если Павлуха прикажет на помойку кофты выкинуть, я бы тебе позвонила, ты могла бы взять своим.
– Спасибо, но мне это мало, а…
– Может, подругам подойдут? – Наташа решила во что бы то ни стало осчастливить меня – чем-то я ей приглянулась, что ли?
Я попыталась скрыть смешок. Друзьями я не обзавелась, из близких знакомых есть лишь Марта Карц. Интересно, как отреагируют папарацци, если светская львица явится на вечеринку в блузке от «Рюи Блаз»? Хотя, если хозяин Крикунов предложит ей за это миллион долларов, та, наверное, согласится.
– Короче, говори номер, – наседала на меня Наташа.
Обижать совсем не злую, как выяснилось, девушку мне не хотелось. Я быстро перевела беседу на другую крайне интересную для меня тему:
– Значит, парень взял блузку?
– Угу. Оставалась одна штука, сорокового размера. Он, правда, потребовал тридцать восьмой и обозлился, услыхав, что таких и вообще других нет. Заорал: «Живо перешей ее!»
– Забавно!
– Ага. Но тогда мне совсем не смешно было. Я решила, что он из дурки сбежал. «Тревожной кнопки» нет, посетителей точно не дождаться, мобила в подсобке… Стою, трясусь и про себя говорю: «Ну попала ты, Натка». А делать-то что-то надо! Думаю, ведь если зареветь, то лучше все равно не станет, чокнутому мои слезы – тьфу…
Я кивнула. Это точно. Как известно, Москва слезам не верит. Конечно, из любого капкана возможно улизнуть, правда, иногда, чтобы избавиться от его железных «зубов», приходится отгрызать лапу. Только мне кажется: лучше быть хромой, но живой, чем в могиле с полным набором конечностей.
Очевидно, Ната тоже принадлежит к племени лягушек, взбивающих масло. Она решила снять агрессию психа и защебетала:
– Имеются и тридцать восьмого размера кофточки.
– Где? – вполне разумно отреагировал помешанный.
– Могу предложить красную.
– Засунь ее себе в задницу!
– Или черную, – Наташа не теряла надежды уладить дело миром.
– Жесть!
– Коричневую, с гипюровой вставкой.
– Мне нужна белая. Поняла?
– Она одна, сороковой размер, но…
– Заткнись! – заорал парень. – Вот мелет языком! Ненавижу баб!
Наташа постаралась стать меньше ростом. А покупатель вынул из кармана мобильный и протянул:
– Аллё, гараж! Тут есть тридцать восьмого размера красная, черная, коричневая… Не подойдет? Ага, далеко. А еще кость слона, но сороковой! Да? Беру. – И велел Наташе: – Заворачивай кофту! Светлую!
Продавщица ошпаренной мышью метнулась к кронштейну, потом ринулась в подсобку.
– Стоять! – заорал покупатель. – Давай хабар! Скока лавэ?
Наташа назвала цену, псих дернул верхней губой, швырнул на прилавок крупную ассигнацию и по-барски процедил:
– Сдачу себе оставь, на конфеты. Любишь сладкое?
– Да, да, да, – закивала Ната, – очень. Спасибо. Давайте заверну вам покупочку. Коробка бесплатно, бантик, золотая бумага…
Парень сузил глаза:
– Все вы суки! За деньги ползать готовы. Не надо мне твоего дерьма шуршащего!
– Так понесете? – удивилась Наташа. – Блузка запачкается, цвет нежный. Навряд ли вашей девушке понравится, что ей…
Покупатель швырнул блузку на прилавок.
– Мои девушки молчат, – зловеще проговорил он, – если, конечно, жить хотят. Ясно?
Наташа схватила пакет, стала укладывать в него блузку, мысленно ругая себя за излишнюю услужливость.
– Не боись! – развеселился покупатель. – Хочешь, поцелую?
Наташа, ожидавшая чего угодно, кроме подобного предложения, села под прилавок и закрыла голову руками.
– Зря, – донеслось уже издалека, – многим нравится, еще и добавки просят!
Хлопнула дверь, но Наташа еще минут пятнадцать просидела под прилавком…
– Испугалась я ужасно, – призналась она мне сейчас. – Впервые такого встретила! Знаете, что самое страшное?
– И что же?
– Он симпатичный! Хоть и жуткий, – вздохнула Наташа. – Похож на белого кролика.
– Маленький альбинос с красными глазами? – не утерпела я. – Однако… Вам нравятся мужчины с экстремальной внешностью?
– Нет, – засмеялась Наташа. – Понимаете, глаза у него… страстные. У моей бабушки в деревне кролик жил – вроде мелкий, неприметный, так он кур бил, петуха корёжил, а один раз на козла напал. И справился, напугал его, тот сбежал. Честное слово, я не вру! И парень на него похож. Я в какой-то момент чуть на шею ему не бросилась. А уж когда поняла, что из-за бусинок он вернуться может, прям голову потеряла. И боюсь, и увидеть хочу! Когда дверь сегодня открылась, на меня словно кипятком плеснуло: он идет… Фу! Что это со мной, а?
– Резкое обострение глупости, – ответила я. – Или синдром жертвы. При чем тут бусы?
Ната открыла ящик стола и вытащила пару светлых бусин размером с горошины перца.
– У блузки, которую он для своей подружки купил, по воротнику жемчужины пущены. Искусственные, разумеется. Пришиты они не ахти как, легко отваливаются, вот я и…
– Понадеялась, что тот псих изъян обнаружит и вернется?
– Ага.
– Ну ты и дура! – не выдержала я.
– От него аж искрило… – жалобно протянула Наташа. – Сексуальный до жути! Прям вот скрутит и разорвет…
– Как Тузик грелку, – ухмыльнулась я. – Очень сексуально – стать клизмой в лапах Полкана. Гламурно и модно!
– Вы его не видели!
– Вот об этом я действительно жалею! – вырвалось у меня.
– Хорош необыкновенно. Похож на… ну красавчик такой… Сейчас покажу…
Наташа вытащила из-под прилавка глянцевый журнал и хлопнула им по столу.
– Вот!
Небольшое фото запечатлело темноволосого мужчину с простым рязанским лицом, прямо-таки курносого. Шикарный костюм, надетый прямо на голое хорошо накачанное тело, не придал манекенщику аристократичности, пиджак и брюки смотрелись на нем, как смокинг на асфальтоукладчике. «Вам кажется, что он простоват? Дело в аромате», – гласила подпись.
– Духи рекламирует, – пояснила Наташа. – Вылитый он! Только у того парня шрам вот здесь, от губы к уху тянется, но непротивный, светлой ниткой. И ртом он немного дергает – брык-брык…
– Нервный тик.
– Что? – Наташа оторвала взгляд от фото.
– Тебе понравился сексуально-агрессивный маньяк с явно демонстративным поведением, криминальным опытом и еще с нервным тиком. Советую держаться от этого типа подальше.
– Он не придет, – с грустью вздохнула Наташа. – Голову на отсечение даю, это он.
– Кто? – я запуталась в рассказе продавщицы.
– Парень с рекламы.
– Забудь, просто похож.
– Нет, точно он. Как вы думаете, если позвонить в журнал, там дадут телефон мужика?
– Ни за что, – помотала я головой. – Спасибо тебе за рассказ, кстати, а как журнал называется?
– «Алиса», – машинально ответила Наташа. И тут же насупилась: – Ага, он и вам понравился! Хотите его найти?
– У меня муж неземной красоты, двухметровый блондин с голубыми глазами, очень талантливый актер, – гордо заявила я. – Зачем мне мальчишка с рекламы дешевого парфюма?
– Мечтать не вредно, – засмеялась Наташа. – Ой, а вы прикольная! Двухметровый блондин с голубыми глазами… Надо же такое соврать!
Глава 9
Очень довольная собой, я дошла до проспекта, увидела миленькое кафе и села на открытой веранде.
– Ланч стоит триста рублей, – предупредила официантка.
– Хорошо, – кивнула я.
– Три сотни, вы поняли?
– Надеюсь, не евро? – ехидно уточнила я.
– Цена в рублях, – не оценила шутку работница общепита.
– Несите.
– Если откажетесь от первого, стоимость не изменится.
– Прекрасно. Я хочу суп.
– Лапша куриная, – делаясь все более мрачной, заявила девица.
Но я твердо решила пообедать и поэтому воскликнула:
– Супер! Тащите все!
– И хлеб?
– Непременно.
– Масло?
– Сделайте одолжение.
– Триста рублей, – попугаем курлыкнула сотрудница кафе. – Чаевые – как совесть велит!
– Если в ближайшие десять минут я не получу пищу, моя совесть умрет от голода, – пообещала я. – В вашей забегаловке принято оплачивать еду заранее? Если нет, то дуйте на кухню.
– И что только с людьми жара делает… – заворчала официантка, медленно удаляясь в сторону двери, ведущей в служебные помещения. – Бросаются как гадюки, шипят, плюются… А еще некоторые сожрут ланч и убегают с веранды. За фигом столы на воздухе поставили? Вчера салфетки сперли, прямо с вазочкой, стул уволокли… Хоть и пометили их, да вор не остановился. Ну народ! Ну гады! А мне плати…
Дверь хлопнула, ворчунья исчезла в глубине кафе.
Я откинулась на спинку стула и задумалась. Коробков никогда не ошибается. Если он сказал, что блузка, бывшая на Бондаренко в последних кадрах жуткого «кино», приобретена в «Рюи Блаз», значит, так оно и есть. Торговая точка тихо загибается, хозяин не прикрыл магазин лишь потому, что связан контрактом с зарубежными партнерами. Поставок давно нет, предметы одежды остались по одному экземпляру. Приблатненный парень хотел купить белую блузку тридцать восьмого размера, но таковой не нашлось, и тогда он остановил свой выбор на светлой, сорокового, хотя продавщица и предлагала ему вещи нужного размера, вот только они были красного, черного и коричневого цвета.
