Невеста самурая и три папы - Янина Олеговна Корбут
– А ты там каким боком оказался? – заинтересовался Славик. – Тоже рафтер?
– Я как раз смену отработал, курил тут, ну и подходил к пострадавшим. Конечно, я не спец, но по виду сразу опознал вех ядовитый. Цикуту, проще говоря.
– К чему вся эта история? – вежливо уточнила я.
– К тому, что у этой вашей дамочки похожая картина: быстро наступившая смерть, мелкоточечные кровоизлияния под висцер, плевру…
– Можно без интимных подробностей, – икнул Славик. – Я только что съел беляш.
– Все-то вы едите, – погрозил ему пальцем санитар. – А потом морги переполнены. Ладно, шучу. Но тот бульончик, что она ела перед этим, явно на нехороших корешках.
– Как вы сказали? Вех? – переспросила я, думая, что теперь не под каким видом не стану покупать на рынке и в магазинах незнакомые овощи.
– Ага, очень распространенное растение. Цикута ядовитая, кошачья петрушка, коровья отрава и так далее. Названий много. Растет по берегам прудов, на болотах, по зарослям хвощей. У него такой своеобразный запах, напоминающий запах петрушки. Вот его и хрумкают. Так что сейчас вашу Марину проверим на наличие веха…
– А как вы будете это вех… ну, находить? – с трудом подбирая слова, поинтересовалась я.
– Ничего специфического, – гукнул парень, словно в этом и впрямь не было ничего такого. Вот уж правду говорят – профдеформация. – Наш спец взял желудок с содержимым, печень с желчным пузырем, почку с мочой и кровь. Токсикологи быстро опознают эту дрянь. Так что все сейчас усиленно ищут цикутотоксин.
– Так она что, выходит, сама съела отраву? – уточнила я на всякий случай, перед тем, как попрощаться с разговорчивым санитаром.
– Ну, это уже пусть полиция решает: сама или нет. Наше дело найти следы яда, определить его природу.
Из приоткрытого окошка высунулась чья-то лысая голова и недовольный мужской голос позвал:
– Волков, кончай курить, иди стол протри. Работничек…
Санитар развел руками, словно намекая «ничего без меня не могут», и помахал мне на прощание.
– Я бы попросил телефончик, но что-то мне подсказывает…
– Правильно подсказывает, – встрял Славик. – Она уже занята.
И, ухватив меня за руку, потащил обратно в сторону больницы. Но я все-таки вырвалась и сунула Волкову свою визитку, попросив позвонить, когда придет точный ответ по Марине.
– Чего раскомандовался? – ворчала я на Славика, пока мы шли к машине. – Симпатичный парень. Может, я бы с ним пошла в кино. Или в ресторан.
– А то я не вижу твои любовные мытарства. Запудришь пареньку мозги, а сама все равно будешь сохнуть по своему Дубровскому.
– Выходит, актриса из меня никудышная, – огорчилась я, потому что считала, что мне удается скрывать свое истинное отношение к Дубровскому под маской равнодушия. Оказывается, моя деланная веселость Славика обмануть не могла, но хотя бы предки не докучали лишними вопросами.
Все делали вид, что никакого Дубровского в моей жизни вроде бы никогда и не было. Хотя самое интересное, что мои родные его даже ни разу не видели, тому всегда удавалось ускользнуть от их пристального взгляда в самый последний момент.
Уже в машине мы вспомнили, что из-за вчерашнего происшествия забыли книги и прочие купленные мною мелочи в книжном магазине. Мне не хотелось туда возвращаться, но Славик настоял, что за книги уплачено. И нам они еще пригодятся.
– В конце концов, мы не виноваты в том, что Марина что-то съела или выпила. Мы ее даже и не знали толком…
– Ладно, поехали. Оставлю Кролику Боре денег, пусть купит цветы и от нас. Они же наверняка пойдут на похороны. Ужасно все это…
Вздыхая, я не заметила, как следом за нашей машиной пристроился незаметный «Опель», ловко державшийся на расстоянии.
Глава 9
Любовный треугольник Карпмана
Припарковав машину на площади, мы направились в сторону книжного, поглядывая на витрины. Когда мы зашли, Инна водила пальцем по пыльной полке с книгами, словно размышляла: стоит вытирать или и так сойдет?
– А, это вы… – заметив нас, пробормотала дама. – Мы же тут как на иголках. Боря с утра ездил в полицию, телефон Маринкин отвез. Мы его в каморке нашли. Что с Маринкой случилось? Никто ничего не говорит. Боря в морг звонил, но я не успела расспросить, мисс Марпл наша приперлась.
– Кто?
– Да вон, карга старая. Стоит, книги перерывает, – кивнула Инна на пожилую даму у книжного стеллажа. – Короче, я мужу Маринки звонила. А он, упырь, послал меня, когда я предложила помочь с похоронами. А разве же по-людски, без коллег?
– У Марины был муж? – Я вспомнила, что кольца на пальце девушки вроде бы не заметила.
– Ага, был, – презрительно скривилась Инна. – Такой, знаете, с пакетом.
– С каким еще пакетом? – не понял Славик.
– Ну, из тех, кто ходит с пакетом. И не звонИт, а звОнит.
– Тупой, что ли?
– Обычный мужлан, – отозвался Боря, который все это время клеил ухо к нашему разговору.
– А Боря, случайно, не ваш ли сынок? – поинтересовался Славик у кассирши, пока Кролик снова отвлекся на «каргу», требовавшую отечественные детективы, а не «эту вашу забугорную пургу».
– Еще чего, – фыркнула кассирша. Наверное, намекая на свою молодость, которую мы проглядели. Или на то, что ей такой сынок и даром не сдался.
Наконец Кролик Борис оставил пожилую даму определиться с книгой, и подошел к нам. На лице его читалось возмущение:
– Хорошо, что заехали. А я как раз собирался вас искать! Мне в морге сказали, что Марина отравилась! И в полиции есть версия – кто-то ее отравил. Я с главным разговаривал, который это дело ведет. Значит, вас тоже будут допрашивать.
Последнее утверждение прозвучало со злорадством, и я возмутилась:
– А мы тут при чем?
– Я вчера изучил телефон Марины. Нет, не то чтобы я лазил, просто такое горе, – заюлил Боря, осознав, что его интерес к телефону погибшей выглядит вызывающе. – А у нее был открыт мессенджер. И там… Сейчас покажу, я сфотографировал экран.
И он протянул мне свой телефон.
– Вот!
На экране был скриншот переписки во Вконтакте. Что-то сразу кольнуло: фото девушки показалась мне знакомым. Славик вслух прочитал:
– Мари Леклерк? Это кто?
– Это аккаунт Марины. Она так себя подписывала. Но самое интересное –
