Галина Полынская - Звезда тантрического секса
– Явилась, наконец? – подошла ко мне Тина Олеговна. – Почтила нас своим присутствием?
– Почтила, – сонно кивнула я. – Есть какие-нибудь задания? Давайте.
И она дала. Рекламные объявления нам, как правило, надиктовывали на телефон, их торопливо записывали куриным подчерком, а потом кому-то приходилось эти каракули расшифровывать и набирать текст на компьютере. Тина Олеговна подсунула мне именно эту гадость. Ну и ладно, я сегодня добрая, в кои то веки на работу пришла, можно немного и покидать угли в топку. Не успела я приступить к работе, как у моего стола материализовался Владик.
– Привет, Сенчурия.
– Здорово, Владиславик, как жизнь работящая?
– Да я вот жениться надумал.
– Да ты что? – я развернулась к нему вместе со стулом. – И на ком же? На Тине Олеговне?
– Я пошутил, тебя только чем-нибудь шоковым можно оторвать от компьютера и заставить посмотреть на собеседника.
Ах вот в чем дело, Владик модельно постригся! И ему требовалась благодарная публика.
– Тебе идет, – одобрила я, – только уши приклеить бы пластырями, чтоб не так торчали, и будет полный шарман.
– Я тебе совсем не нравлюсь, – сделал вывод Владик и поплелся работать.
– Адрес не забудь мне дать!
– Не забуду.
– Всех приветствую! – явилось наше драгоценное начальство в лице Конякина С. С.
Народ ему ответил дружным хором, как на параде.
– О, Сена, здравствуй, рад тебя видеть на рабочем месте.
Я даже не нашлась чего ответить, я прямо в обмороке валялась – услышать персональное приветствие от родимого начальства это… это… невероятно это иными словами. И я подумала, что, Конякин, наверное, влюбился. Не в меня, разумеется, а в какую-нибудь барышню с длинной косой. Я так призадумалась на эту тему, что и про работу забыла. А потом ка-а-ак подпрыгну, как побегу к конякинскому столу, как начну умолять позволить мне позвонить!
– Звони, – пододвинул он мне аппарат и принялся выкладывать плотные стопки бумаг из своего потрепанного портфеля.
– Тая, привет, это я.
– Узнала уж.
– Валерия не звонила?
– Кто?
– Валерия Сидорчук.
– Нет, а должна была?
– Да, она хотела утром перезвонить. Не звонила?
– Говорю же, нет. Я к Горбачеву сейчас собираюсь, есть какие-нибудь пожелания?
– Да, попытайся в обмен на мобильник выспросить побольше информации о Нечаеве.
– Сделаю, не волнуйся.
Положив трубку, я заметила, что Конякин пристально за мной наблюдает.
– Что, Сена, опять расследуете?
– Да, – заскромничала я, – помаленьку.
– Жду репортаж.
– Будет!
Вернувшись к своему месту, я занялась, наконец, объявлениями и добросовестно принялась набивать тексты о различных массажистках с выездом на дом, очаровательных принцессах и господах на любой вкус и аппетит. На одном объявлении я споткнулась и перечитала его раз восемь: «Фирма „Орешник“ ищет дипломированных дизайнеров, оплата по договоренности». И телефон. У меня прямо язык зачесался, как заорать от радости захотелось, это же надо какое фантастическое везение! Набивая это объявление на компьютер я изменила последнюю цифру номера телефона всего-то 7 на 8, а себе тщательно законспектировала правильный номер. Ура, мы с Таей станем дизайнерами!
Глава десятая
Работа спорилась, до конца дня я успела переделать уйму вещей, даже гороскоп готова была состряпать, жаль никто не дал. Распрощавшись с горячо и пламенно любимым коллективом, я отчалила домой, в сумке лежал клочок бумаги с заветным номером, а так же с адресом, выясненным Владиком по компьютеру, и это придавало жизни краски.
В метро я высмотрела девушку, топтавшуюся на переходе с картонкой: «Аттестаты, дипломы».
– Здравствуйте!
Она почему-то испуганно вздрогнула.
– Мне нужен диплом дизайнера, желательно самый крутой какой только может быть, например, при МГУ. Даже если там нет никаких дизайнерских факультетов, мне все равно нужно.
– Фотографию, – доверительно зашептала девушка, представившаяся Светой, – паспортные данные, через неделю будет готово.
– Три дня.
– Двести долларов.
– Сто пятьдесят, мне две штуки нужно на разные фамилии.
Ударив по рукам, мы обменялись телефонами, договорившись встретиться завтра.
Домой я ехала в самых приподнятых человеческих чувствах и размышляла о стечении обстоятельств, вот ведь как бывает, а? Именно в моей газете дала объявление именно эта фирма! Это же чудо форменное, иначе не назовешь.
Выйдя из метро, купила в первом попавшемся киоске союзпечати журнал «Дизайн и интерьер», а в соседнем киоске новую фотопленку – нам же нужно будет представить свое портфолио, как же без него.
Дома все было чинно и благородно, пес выгулян и накормлен, ужин приготовлен. А вот Таисия была какой-то тихой, на себя не похожей.
– В чем дело? – я разулась и бросила сумку в комнату на диван. – Ты чего как пыльным мешком…
– Сена, – прошептала подруга, – он был ВИЧ инфицированным.
– Кто? – перепугалась я.
– Игорь Нечаев. Горбачев сказал в обмен на мобильник, причем он был не просто носителем инфекции, он был реально болен! Сена, мы пропаа-а-али!
– Почему мы?
– Потому что мы имели с ним непосредственный контакт, чуть ли не в крови его купались! Мы заражены, наверняка заражены!
– Ну, что бы за глупости городишь, – впрочем, в моем голосе не было особой уверенности, я не на шутку испугалась. – Мы с тобой дилетанты в таких страшных вещах, слава богу, раньше не приходилось сталкиваться, так что предлагаю просто пойти в любой анонимный кабинет, сдать кровь и успокоиться.
– Я согласна, – ответила Тая таким тоном, будто я предложила ей отрезать оба уха.
– А теперь слушай мои новости.
И я выложила все, как на духу.
– С журналов переснимем интерьеры, будто это наши работы и всех делов. Кроме нас им больше никто не позвонит.
– А если они не только в вашу газету дали объявление?
– Все равно у нас будет все крутое, включая дипломы, надо кстати, сфотаться по-быстренькому, предлагаю прямо сейчас мордашки нарисовать и к метро сгонять, там есть будка моментального фото.
– Ой, Сена, – заныла подруга, – мне прямо ничего не хочется, у меня такая слабость во всем организме…
Все понятно, она уже была смертельно больна.
– А на обратном пути купим красного винца и отметим эту удачу, – пустила я стрелу и попала в яблочко. – Только давай скорее собираться, иначе все закроется.
Тая полезла за косметичкой и довольно быстро нарисовала большие выразительные глаза и круглые губы. Я особо даже стараться не стала, как не рисуйся, а на фотах паспортного формата все равно кривобоко и косорыло получаюсь, даже и не знаю, с чем такое безобразие связано.
Сфотографироваться мы успели в самый последний момент перед закрытием, и аппарат выдал одну физиономию жгуче-черной брюнетки кавказского образца с круглыми губами-свистком и вторую мышь серую, плесневелую с челочкой набекрень. Да, дизайнеры мирового масштаба!
– Разве я такая толстая? – кручинилась Таюха по пути к остановке. – Нет, ты только посмотри, еле в объектив влезла! Морда с ведро!
– А я тебе сто раз уже говорила, что худеть пора.
– Сена, я хочу от тебя моральной поддержки, хочу, чтобы ты сказала мне, что я не такая толстая, а ты вместо этого…
– Ты не такая толстая, – огрызнулась я, пряча свои стремненькие снимки в сумку, – ты не такая толстая, как на самом деле, успокоилась?
По пути мы еще и приметили кабинет анонимной диагностики, благо теперь с расцветом болячек они пугающе красовались на каждом шагу.
– Завтра и пойдем, – сказала Тая, залезая в маршрутку.
– Куда? – лезла следом я.
– На СПИД проверяться!
И все пассажиры всей маршрутки во все глаза всю дорогу на нас смотрели и, кажется, боялись дышать с нами одним воздухом.
В магазинчике у дома пришлось покупать вино. Пока Тая стояла в очереди в кассу, я монотонным голосом теледиктора рассказывала ей, сколько народа отравилось от фальсифицированного алкогольного продукта в г. Москве.
– Сена, заткнись, – припечатала любимая подруга, – если уж на то пошло, то и сигареты все поддельные, но ничего, курим и не тявкаем!
И я подумала, что об этом следует написать в нашей газете, что от фальшивых сигарет люди начинают тявкать…
Тайка взяла две бутылки вина, какой-то закуски, хлеба, и мы направились к выходу.
Дома Тая безропотно пошла гулять с Лавром, а я залезла в душ. В то, что мы могли заразиться от Нечаева, я ни секунды не верила, но Таю стоило успокоить, поэтому в анонимную больничку следовало сходить. Второе: кто-то из любовников узнал, что заразился от Нечаева и растюкал ему голову молотком. Тогда зачем же так кроваво? Чего пачкать руки? Достаточно задавить его где-нибудь в подворотне или ножом пырнуть. Да и к чему лазить после этого в квартире пострадавшего? Чего там искали? На голову лилась тепленькая водичка, а внутренний голос устало, как непроходимой дурочке сообщил: «То, что в камере хранения». Именно это искали в квартире Нечаева, не подозревая, что оно в камере хранения. А что там, это еще предстояло выяснить, но честно сказать, пока не очень-то хотелось, так я чувствовала себя в большей безопасности, меньше знаешь, как говориться, лучше спишь. А хорошо спать я любила. Но объезжать вокзалы все равно нужно, в конце-то концов, узнать, что же там в ячейке просто необходимо, возможно в этом и крылась вся разгадка этого дела. И тогда мы, на белом коне, в белых цилиндрах…
