Екатерина Вильмонт - У страха глаза велики
– Что?
– Понимаешь, вчера мой дядя вечером пошел ужинать и... и не вернулся!
– Как?
– Вот так! Ушел и не вернулся...
– Да? Мы вчера видели его в ресторане, мы тоже там ужинали!
– Правда?
– Зачем же мне врать? Он там был еще с каким-то дядькой...
– Да? Ты уверена, что это был он?
– Ну я же не слепая! И, кстати, Аська, подруга моей сестры, тоже его сразу узнала!
– И что?
– Понимаешь, тот, с кем он сидел, мне не понравился, мне, если хочешь знать, даже показалось, что он твоему дяде угрожал...
– Угрожал? – ахнула Маша.
– Мне показалось.
– Ты что-то слышала?
– Нет, только видела... По выражению лица...
– А какое у дяди было выражение? Испуганное?
– Я бы не сказала, скорее... усталое и раздраженное, как будто ему это здорово надоело...
– А дальше что было?
– Дальше они встали и ушли.
– Вместе?
– Вместе!
– Знаешь, я сейчас позвоню маме на работу! Подожди меня, ладно?
Она скрылась в другой комнате. Так, подумала Степанида, начинается! Прежде всего надо выяснить фамилию дяди. Или хотя бы имя. Тимофей – имя довольно редкое. Но вот вернулась Маша.
– Ну что? – спросила Степанида.
– Мама почему-то испугалась...
– Она только сейчас испугалась?
– Понимаешь, честно говоря, она думала, что он приударил за какой-нибудь девушкой... Она на него сердилась, но...
– Понимаю, – кивнула Степанида. – Девушка – это было бы лучше... Слушай, Маш, мы с тобой второй день знакомы, я вот у тебя в гостях, а фамилии твоей не знаю. Моя фамилия – Корбут.
– А моя – Лескова.
– Это по отцу фамилия?
– Да.
– А у дяди твоего какая фамилия? – не выдержала Степанида.
– У дяди? Муратов! А какое это имеет значение?
– Большое! Ты даже не представляешь какое...
– Что? Что ты говоришь? – удивилась Маша.
– Маша, я, кажется, знаю, кто мог причинить вред твоему дяде...
Маша вытаращила глаза.
– Скажи, ты когда-нибудь слыхала от дяди такую фамилию – Холщевников?
– Холщевников? Да вроде нет. Почему ты спрашиваешь? Кто этот Холщевников?
– Подожди, а имя-отчество Тимофей Михайлович тебе о чем-нибудь говорит?
– Тимофей Михайлович? А кто это?
– Это Холщевников!
– Слушай, Степанида, ты меня совсем заколебала с этим Холщевниковым! – рассердилась Маша. – Можешь толком объяснить, в чем дело?
– Могу, конечно, только придется начинать издалека...
– Начинай издалека, интересно будет послушать.
Степанида во всех подробностях поведала Маше все, что знала о таинственном Холщевникове и о найденной у кафе «Фруктовый рай» визитной карточке.
– Ерунда! – фыркнула Маша. – Какое отношение эта карточка имеет к моему дяде? Мало ли кто мог ее там обронить!
– Вполне возможно, что никакого отношения не имеет, – кивнула Степанида, – только вот исключать такое мы не можем. И потом, визитка была чистенькая, а значит, валялась она там совсем недолго. А перед этим ты с дядей вышла из кафе. Других русских там, кажется, не было.
– Тогда получается, что тот второй мужик, который был с дядей, и есть Холщевников?
– Необязательно, но, судя по всему, Холщевников сейчас в Париже!
– Степанида, почему ты прицепилась к этому Холщевникову? Сама же говоришь, что все твердят про розыгрыш? Может, он хороший, порядочный человек и никакого отношения к дяде Леше не имеет. А карточка... Ее ведь кто угодно мог потерять! Во «Фруктовый рай» много туристов ходит, а визитка Холщевникова могла оказаться тоже у кого угодно.
– Согласна. Но почему же все так совпадает?
– Ничего не совпадает! Только то, что ты нашла записку и тебе же попалась на глаза визитка. А все остальное ни с чем не совпадает. Да ты сама подумай, обратила бы ты внимание на визитную карточку, если бы не та записка?
– Конечно, нет! Извини, но ты глупости спрашиваешь.
– Да, ты права, – согласилась Маша. – Но все равно я не вижу тут связи с моим дядей. Не вижу!
– Ну и не надо! Мне же лучше – просто наслаждаться жизнью и ничего не расследовать.
– Расследовать? – поразилась Маша. – А что ты можешь расследовать?
– Да так, – загадочно улыбнулась Степанида, – кое-что...
– Нет, ты скажи!
– Что?
– Ты уже что-то расследовала, да?
– Было дело!
– В Москве?
– В Москве.
– Расскажи!
– Да ну...
– Степанида, пожалуйста, расскажи, очень тебя прошу! – взмолилась Маша. – Мне же интересно!
Степанида задумалась, что лучше рассказать, но потом подумала: лучше начать с самого начала, с истории странных покушений на Матильду и Аську. Однако только она открыла рот, как в дверь позвонили. Маша кинулась открывать.
– Дядя Леша! Господи, что с тобой? Степанида, скорее!
Степанида бросилась на зов. В дверях, едва держась на ногах, стоял Машин дядя. Но в каком виде! Одежда разорвана и в крови, под глазом здоровенный синяк, в уголках рта тоже запеклась кровь.
– Матерь божья! – воскликнула Степанида и подскочила к нему.
Опираясь на обеих девочек, он сказал:
– Проводите меня в ванную!
– Может, врача вызвать? – испуганно проговорила Маша.
– Не нужно, это пустяки!
– А полицию? Полицию вызвать?
– Ни в коем случае. Я сам виноват... Жаловаться не на кого! Спасибо, девочки, дальше я сам!
Он закрыл за собою дверь, и почти тотчас они услыхали шум льющейся воды.
– Живой, и слава богу! – заметила Степанида. – Ты давай позвони маме, успокой ее.
– Да, да, сейчас... А как ты думаешь, сказать ей, в каком он виде?
– Скажи, конечно, а то до вечера у него синяки не пройдут... Хотя нет, лучше не говори, а то она будет волноваться, что да как... Скажи просто, пришел весь грязный, сейчас в ванной, и все...
Маша позвонила матери и сообщила, что дядя Леша вернулся. Та обрадовалась, но задавать вопросов не стала, так как была очень занята.
Прошло минут двадцать, прежде чем открылась дверь ванной и на пороге появился дядя Леша в купальном халате.
– Машка, я есть хочу! – заявил он.
– Сейчас, сейчас, – засуетилась Маша.
Когда он поел, выпил большую кружку кофе, она робко спросила:
– Дядя Леша, кто тебя так?
– Да ерунда, Машуня, подрался немножко.
– С кем?
– Не знаю, пристали какие-то парни...
Брешет, подумала Степанида. Но, разумеется, промолчала.
– Тебе надо примочки сделать, – с жалостью глядя на него, проговорила Маша.
– Ничего не надо, мне бы поспать... – Дядя Леша поднялся из-за стола, халат распахнулся на груди, и Степанида успела заметить, что и грудь у него в синяках и кровоподтеках.
– Дядя Леша, а что, если мы уйдем? – спросила Маша.
– Да, конечно, идите спокойно. Мне ничего не нужно.
И он ушел к себе.
– Здорово его отделали, – тихо произнесла Степанида.
– Ничего, главное – живой! – весело отозвалась Маша. – У меня просто камень с души свалился.
– У меня тоже, – призналась Степанида. – Я боялась, что...
– Ладно, все хорошо, что хорошо кончается. Идем гулять!
– Идем!
Но в этот момент зазвонил телефон. Маша взяла трубку и быстро заговорила по-французски, потом, прикрыв ладошкой трубку, шепнула:
– Степочка, подожди меня немножко, ладно?
И она густо покраснела. Ясно, ее парень звонит, сообразила Степанида и, кивнув, вышла на кухню. Хотя по-французски она не понимала, но пусть Маша щебечет на свободе. Зачем ее смущать? На кухне Степанида села за стол и налила себе минеральной воды. И вдруг взгляд ее упал на лежащую на полу потрепанную записную книжку. Она нагнулась и подняла ее. Судя по всему, книжка принадлежала дяде Леше. Степанида положила книжку на подоконник. Ей смертельно хотелось заглянуть в нее, но она знала – этого нельзя делать! Юлия Арсеньевна внушала ей, что читать чужие письма, заглядывать в чужие записи – последнее дело. Но книжка неодолима влекла ее. Степанида старалась даже не смотреть на нее и только молила бога, чтобы Маша поскорее закончила разговор. Борьба с собой вконец измотала Степаниду, но вот в дверях появилась Маша, румяная и веселая.
– Ну все, можем идти! – объявила она.
– Маш, у меня к тебе просьба, – нерешительно начала Степанида.
– Просьба? Валяй, говори!
– Я вот подняла с полу записную книжку, – Степанида глазами указала на нее, – это, наверное, твоего дяди книжка...
– Эта? Ну конечно!
– Ты не могла бы заглянуть в нее на букву Х.
– Опять тень Холщевникова? – засмеялась Маша и без всяких сомнений взяла в руки книжку. – Так, У, Ф, ага, вот Х... Нет тут никакого Холщевникова! Успокоилась?
– Вроде. Но ты... ты посмотри еще на Т.
– На Т? Ладно... Вот Турищев, Теплицкий, Тамара... А вот смотри – Т.Х. Может, это то, что мы ищем?
– Т.Х.? – взволновалась Степанида. – Тимофей Холщевников!
– Или Таня Храмова! Толя Харитонов! Тарас Харченко!
– Погоди с шутками! – перебила ее Степанида. – Там московский телефон?
– Нет. Тут какие-то буквы... сокращения... И потом... Понимаешь, это все записано наверняка уже тут, в Париже...
