Михаил Серегин - Афромент
— Я! — немедленно отозвался Леха.
— Мы останемся, — в один голос заявили близнецы. — Нам тут привычнее.
— Безусловно, Утконесовым нужно быть здесь, они местность знают, — поддержал их Дирол, рассчитывавший остаться тоже.
Однако Веня быстро смекнул, что союз Зубоскалин — Утконесовы вряд ли будет заниматься раскрытием преступления всерьез.
— Что ж, договорились. Тогда остаются еще Федя и Санек, которым по фигу. Но если рассуждать здраво, то Феде лучше остаться в городе.
— Почему это? — хором возразили двое, «которым по фигу», но которые на самом деле переживали, где работать.
— Боюсь, что в деревне его встретят неадекватно. Думаете, туда частенько приезжают негры?
Когда Веня начинал мыслить логически, возражать ему было трудновато. Как Диролу, который мечтал остаться в городе, так и Феде, которому очень хотелось съездить в деревню, пришлось согласиться с его выводами.
— Ну, это хотя бы ненадолго? — поинтересовался Санек.
— Зависит от того, какие результаты мы получим, — Веня был безжалостен. — Теперь осталось только утрясти организационные вопросы — и вперед.
Организационные вопросы утрясли быстро. Один звонок Добродушевичу — и в больнице близнецов и Федю уже ждали пропуска и халаты, а остальных в кассе вокзала ждали билеты до деревни с милым названием Копылка.
— Каждый вечер, начиная с завтрашнего дня, в семь часов кто-нибудь из вас обязательно должен быть в этом номере, — напоследок предупредил Веня. — Мы будем вам звонить.
— Каждый вечер? — ужаснулся Дирол. — А мы разве не сегодня же вернемся? Ну, хоть подушку-то можно с собой взять?
— Дирол, не паясничай. Вернешься к своей подушке, никуда она не денется. Все, адью!
Наскоро собрав пожитки, Леха, Веня и Дирол отправились на вокзал.
5
— Федя, тут такое дело, — неуверенно начал Антон, подбадриваемый взглядом брата. — В общем, нам домой надо сходить. Мы понимаем, служба и все такое… Но нам очень надо, правда. И это ненадолго совсем, просто небольшой семейный обед.
— Мы бы забили на него, но потом хуже ведь будет, — поддакнул ему Андрей, жалобно глядя на Гангу.
— Может, ты с нами пойдешь? — предложил Антон.
— А как же Крутов? — спросил Федя.
— Да ничего с ним не будет, — отмахнулся Антон, а Андрей добавил: — Он уже сутки в больнице лежит, и ничего пока не случилось. Перебьется еще пару часиков без нас.
— Если что, мы за все ответим, а ты будешь ни при чем, — пообещал Антон, а Андрей отчаянно закивал.
— Знаю я ваше «ни при чем», — проворчал Федя. — Как обычно вывернетесь, а мне отдуваться. У вас хоть кормят вкусно?
— Вкусно-вкусно! — закивали оба, а Андрей добавил:
— Уверен, нашим родственникам ты понравишься!
* * *По дороге к дому близнецы придумывали, как бы им разыграть родителей.
— Давай откроем дверь ключом, тихонько проберемся в комнату и будем там сидеть, как будто и не сбегали! — предложил Антон.
— Ага, а через полчаса, если никто не зайдет, крикнем: «Мама, мы есть хотим!» — поддержал идею его брат.
— Тогда ваша мама упадет в обморок и есть вы точно не получите, — возразил им Федя, который уже успел составить собственное мнение о родителях близнецов.
— А вот и нет! Сначала она приготовит обед, разложит его по тарелкам, а потом уже пойдет проверять, кто же требует поесть.
— Неужели ей настолько безразлично, кого кормить? — удивился Федя.
— Ага! — подтвердил Антон. — У нас постоянно столько народу крутится: всякие дяди и тети, племянники, наши товарищи, бабушкины партнерши по преферансу и еще разные мамины и папины знакомые. Всех не упомнишь.
— Вы уехали в другой город, а ваши товарищи обедают у вас дома?
— Бывает, они там даже живут, когда с родителями поругаются. Или просто так заходят. У нас дома настоящий проходной двор. Точнее, постоялый.
— Такое ощущение, что меня там просто никто не заметит, — покачал головой Федя.
— Все может быть, — пожал плечами Андрей.
— А если я войду к вам и скажу, что учусь с вами, меня покормят?
— «Покормят» — это не то слово. Тебя обкормят до одурения и при этом будут расспрашивать, как мы там живем и что едим, чего нам не хватает и так далее.
— А бабушка спросит про нашу личную жизнь, ходим ли мы на дискотеки, волочимся ли за девушками, — добавил Андрей.
— А папа поинтересуется нашими успехами в учебе, новыми предметами, очередными приколами Мочилова, — вставил Антон.
— А сестричка первым делом поинтересуется твоими собственными успехами на личном фронте, потом выяснит телефон и адрес.
— И если ты расколешься, то она завалит тебя письмами и открытками. Ее подружки будут поздравлять тебя с днем рождения, а ее поклонники — угрожать физической расправой, — Антон увлекся и, описывая приятелей сестры, активно размахивал руками.
— И когда, наконец, у тебя уже не останется сил, чтобы отвечать на их вопросы, мама робко поинтересуется, не устал ли ты. При этом она будет очень надеяться, что ты готов болтать еще по меньшей мере часа два. И когда ты все же признаешься, что больше не можешь есть и говорить, мама немного всплакнет, расскажет тебе пару случаев из нашего детства, а потом все же отстанет, — Андрей завершил рассказ широким взмахом руки.
— С ума сойти. Скажите, вы ведь преувеличиваете? — поинтересовался Федя.
Антон глянул на него, иронично приподняв бровь:
— Хочешь проверить на практике?
Федя с опаской покачал головой.
— Тогда поддержи наш розыгрыш. Мы заходим тихонько, стараемся не попасться никому на глаза, проходим в комнату и сидим там. Через десять минут заявляешься ты и требуешь нас. Говоришь, что уверен, будто мы должны быть у себя дома.
— А дальше?
— Заставляешь наших родителей все же усомниться и поискать нас немного. А уж мы постараемся сделать так, чтобы они быстро нас нашли, — ухмыльнувшись, ответил Андрей.
— Уж постарайтесь, — кивнул Федя. — Ладно, договорились.
Дальше все развивалось по заранее согласованной схеме. Близнецы неслышно открыли дверь, напоследок подмигнули Феде и так же тихо закрыли ее за собой. Судя по тому гомону, который доносился из квартиры, гостей действительно было много. Выждав обговоренные десять минут, Федя позвонил. Ему пришлось повторить это еще трижды, прежде чем дверь открылась. На пороге стояла приятная особа лет шестидесяти, судя по описаниям, бабушка Утконесовых или же одна из ее подруг.
— Добрый день, — вежливо поздоровался Федя. — Мне нужен Антон или Андрей.
— Добрый день, — также вежливо ответила собеседница. — Проходите.
Федя сделал всего один шаг и, оказавшись в прихожей, снова остановился. Он не привык, чтобы незнакомые люди встречали его радушно, цвет его кожи обычно вызывал обратную реакцию.
— Вам ведь нужен один из близнецов Утконесовых? — уточнила женщина.
— Или оба вместе, — подтвердил Федя.
— Подождите, сейчас я позову кого-нибудь из их родни, — ответила она и удалилась.
Пока ее не было, Федя изучал квартиру и пытался представить, где же спрятались близнецы. Прихожая плавно переходила в длиннющий коридор, из которого можно было попасть как минимум в пять комнат. Доступные его взору двери были распахнуты настежь, из комнат доносился гул голосов. Воспользовавшись ситуацией, Федя решил попрактиковаться в поиске следов. Он опустился на четвереньки в поисках отпечатков, которые должны были остаться после близнецов. И тут же обнаружил, что стоит на мокрой половой тряпке.
«Так, ну это понятно, — сказал он сам себе. — Мама тоже постоянно оставляет тряпку у двери. Значит, они неминуемо должны были на нее наступить».
Внимательно присмотревшись, Федя обнаружил две пары мокрых следов. Они удалялись дальше по коридору, где высыхали и становились совершенно незаметны. В какую именно комнату направились Антон и Андрей, было совершенно непонятно.
«Следы идут вдоль правой стены, а это значит, что близнецы укрылись в комнате справа. Наступали на всю ногу, а не шли на цыпочках. Что бы это значило?.. Ага! Они не старались спрятаться, а значит, шли недалеко. Логично? Логично! — ответил он сам себе. — Таким образом, можно предположить, что Антон и Андрей находятся в ближайшей правой комнате. Дверь они закрывать не стали, это привлекло бы внимание. А чтобы спрятаться в комнате с открытой дверью, лучше всего за этой самой дверью и встать. Но вдвоем они туда не влезут — это факт. А хотя…»
Федя немного продвинулся по коридору, чтобы посмотреть, открыта ли дверь полностью или только наполовину. Поскольку он все еще стоял на четвереньках, бабушка Утконесовых, вышедшая навстречу гостю, немного удивилась.
— Что это вы здесь делаете? — воскликнула она.
Федя поднял глаза. Над ним возвышалась приятного вида женщина, возраст которой было очень трудно определить точно. О ее принадлежности к «бабушкам» можно было сказать лишь по характерному доброму взгляду, который бывает только у самых лучших представительниц этого класса.
