Наталья Александрова - Фаберже дороже денег
На пороге появилась женщина лет тридцати пяти, что называется, в полном соку. То есть она выпирала во все стороны из короткого ярко-красного платья, как тесто из квашни, и дышала жаром, как вулкан перед извержением. Густые черные кудри грозовым облаком окружали ее голову, макияж новой посетительницы напоминал боевую раскраску аборигенов Полинезии, а выпуклые карие глаза метали громы и молнии.
– Это что же такое происходит? – воскликнула незнакомка. – Меня, значит, приглашают, я прихожу, как умная Маша, а место уже занято? Какая-то фря уже расселась и продукты потребляет? Ты что же это, сразу двоим назначил? Я не такая! Я этого разврата не терплю! Главное дело, для самого первого раза! Так приличные мужчины не поступают! Я, конечное дело, Генке волоски повыдеру, однако и тебе, недомерок чертов, мало не покажется! Я в парикмахерской полдня просидела, нарядилась как положено, думаю, проведу время по-человечески, а тут – нате вам!
– Тут какое-то недоразумение, – проговорила Лола, поднимаясь из-за стола, – мы сейчас разберемся…
– Конечно, разберемся! – воскликнула незнакомка, попытавшись ударить Лолу сумочкой. – Конечно, недоразумение! Это ты, блин, и есть самое настоящее недоразумение!
Лола была начеку и отбила удар сумочкой, но неожиданная гостья тут же перешла к ближнему бою и попыталась вцепиться Лоле в волосы. Лола отскочила, так чтобы между ними оказался мужчина, и выкрикнула:
– Да постой ты! Тут путаница какая-то! Тебя как зовут? – эта реплика была адресована мужчине, который подскакивал и крутился, стараясь не попасть под случайный удар.
– Хороша, нечего сказать! – радостно воскликнула чернокудрая красотка. – Сидит с мужчиной наедине, только что не в голом виде, а как зовут, спросить не удосужилась! Нет, ну что же это на свете творится!
Лола, не реагируя на эти словесные выпады и стараясь увернуться от выпадов физических, повторила свой вопрос.
– Вася, – ответил мужчина, ловко присев, чтобы увернуться от очередного удара брюнетки.
– Как Вася? – растерялась Лола. – А это точно третья камера?
– По тебе настоящая камера плачет! – отозвалась находчивая брюнетка и в ловком броске обошла мужичка. Лола резко отпрыгнула, чтобы уберечься от ее малиновых ногтей, и оказалась рядом с дверью. Не сводя глаз со своей темпераментной соперницы, она постучала в дверь, чтобы привлечь внимание надзирателя.
– Шиш тебя выпустят! – выкрикнула брюнетка и снова пошла в атаку, отбросив попавшегося на пути мужчину, как пустую коробку. – Я на дверь нарочно велела повесить табличку «не беспокоить»!
– Да не нужен мне твой лысый Аполлон! – пыталась Лола переубедить соперницу. – Тоже мне, сокровище! Я сюда по ошибке попала, у меня с другим человеком встреча была назначена!
– Ага, а сама с ним обжималась!
Лола отскочила в сторону и очень ловко подставила зловредной брюнетке ножку. Та не удержалась на ногах и с грохотом рухнула на цементный пол. Лола, воспользовавшись минутной передышкой, снова прорвалась к двери камеры и изо всех сил замолотила по ней кулаками. Наконец за дверью послышались неторопливые шаркающие шаги, глазок брякнул, и в нем показался красный глаз надзирателя.
– Чего буяним? – невозмутимо осведомился он. – В карцер желаем? Это запросто можно организовать… по специальному меню.
– Выпустите меня! – жалобно воскликнула Лола. – Тут какая-то сумасшедшая пришла!
Надзиратель пошире открыл окошечко, отыскал взглядом мужчину и хрипло осведомился:
– Удовлетворить прошение гражданки? Или это у вас развлечения такие, предусмотренные программой?
– Нет, нет! – отозвался мужчина, опасливо покосившись на поднимающуюся брюнетку. – Программой это не предусмотрено! Выпусти ее! Тут, понимаешь, путаница какая-то получилась!
– Бывает, – невозмутимо ответил надзиратель и с душераздирающим скрежетом открыл железную дверь.
Лола стремглав вылетела из «Тюряги» и, только оказавшись на улице, перешла на шаг.
Следовало признать, что начало ее самостоятельной деятельности складывалось на редкость неудачно. Встреча с информатором Мюнцера по непонятной причине сорвалась. Конечно, можно еще раз поговорить с немцем и назначить новую встречу с Бурыгиным, но это, конечно, произведет на заказчика не самое благоприятное впечатление. Кроме того, само сегодняшнее непонятное происшествие очень насторожило Лолу. По своему опыту она знала, что в таких серьезных делах случайностей не бывает.
Лола чувствовала настоятельную потребность посоветоваться с Леней, но это было ей недоступно. Ведь она твердо решила провести эту операцию самостоятельно, чтобы доказать Леньке, что вполне может без него обойтись…
Лола села в машину и поехала в неопределенном направлении, раздумывая, как действовать дальше. Однако через некоторое время она опомнилась и решила, что не время сейчас рассусоливать, и что если она хочет провести операцию успешно, то нужно немедленно собраться и мобилизовать все свои скрытые резервы. Если она провалит операцию или откажется прямо сейчас, это обязательно дойдет до Леньки, Мюнцер такой педант, он будет звонить и докапываться до причин, по которым Лола отказалась. Лола представила Ленькино лицо, его ехидный голос, когда он станет Лоле выговаривать. Или еще начнет притворно утешать – не расстраивайся, мол, не всем же непременно быть семи пядей во лбу… Лола заскрипела зубами. Она этого просто не переживет!
Где-то в глубине души противный внутренний голос твердил Лоле, что следует все же забыть о собственных амбициях и обратиться к Маркизу. Ведь Леня твердил ей не раз, что если в процессе операции происходит какая-нибудь путаница, нужно либо отказываться от дела, либо немедленно менять тактику. Для начала надо поговорить с Мюнцером, пускай ответит, что там у них происходит.
Едва дождавшись, когда за Лолой захлопнется дверь квартиры, Света бросилась в ее комнату. Времени у нее было в обрез. Распахнув Лолин платяной шкаф, она быстро перебрала наиболее подходящие вещи и остановилась на ярко-красном брючном костюме. Нельзя сказать, чтобы девочка руководствовалась при этом какими-нибудь психологическими соображениями или правилами конспирации, просто ей понравился цвет. Брюки, конечно, сваливались с нее, так что пришлось туго затянуть ремень. Пиджак болтался, как на вешалке – Лола была гораздо выше Светы, и фигура у нее хоть и стройная, но с формами. Девчонка же была мала ростом, очень худая и плоская, как доска. Света взглянула в зеркало и осталась очень недовольна, однако придумывать что-то другое не стала. Зато в другом отделении шкафа она нашла целую гору разнообразных париков. Она перемерила чуть ли не десяток – от короткого иссиня-черного до серебристого, завитого колечками, как породистый пудель. Ей очень понравился красно-синий парик с ирокезской прической под панка, но Света с тяжелым вздохом отложила его, рассудив, что в таком виде будет слишком привлекать к себе внимание, и выбрала скромный светлый парик средней длины. Дополнив свой наряд огромными черными очками, она снова посмотрела в зеркало и решила, что, хотя и напоминает ожившее огородное пугало, во всяком случае, узнать ее в таком виде невозможно.
С обувью вышел полный облом. К такому прикиду полагались туфли на высоком каблуке. Туфель-то у противной Лолки оказалось навалом, любого цвета и фасона, но вся беда заключалась в том, что у малорослой Светы была довольно большая нога, так что если вся Лолина одежда была ей велика на два размера, то обувь, наоборот, безнадежно мала. Света не стала расстраиваться по этому поводу, выбрала ботиночки из собственных запасов, Леня, как уже говорилось, не жалел денег для своей доченьки.
Набросив сверху длинный светло-бежевый плащ, девочка высоко подняла голову и отправилась на операцию.
На ближайшем перекрестке Света яростно замахала рукой, чтобы остановить машину – до назначенного времени оставалось всего двадцать минут. Почему-то все водители пролетали мимо, не только не притормаживая, но, наоборот, резко прибавляя скорость при виде странной девицы. Наконец, около нее остановилась ржавая «восьмерка», водитель, крепкий бородатый дядька средних лет, с опаской открыл дверь, потребовал деньги вперед и всю дорогу рассуждал о том, как в последние годы выросла преступность.
– Я вот, например, мало кого боюсь, – говорил он, косясь на пассажирку, – я на Севере пятнадцать лет отслужил, да у меня всегда монтировка под сиденьем, и то иной раз остановиться опасаюсь. Такие порой на дороге личности попадаются, что спаси Господи и помилуй! Одна, говорят, маньячка таксистов убивает. В плаще и черных очках. У меня, конечно, монтировка под сиденьем, и на Севере пятнадцать лет отслужил, а все равно иной раз опасаюсь…
Света не поддержала этот увлекательный разговор. Водитель высадил ее против входа в «Окоп» и поспешно умчался, пробормотав под нос что-то крайне неодобрительное.
