Дарья Калинина - Рожки и длинные ножки
– Это и была ваша покойница. То есть в тот момент она была еще вполне живой и здоровой. Но то, что она вернулась в ресторан, когда все остальные гости уже ушли, это факт.
– И куда же она пошла?
– Уж не ко мне, это точно, – хмыкнул Илья. – Что ей у меня делать? Куда-то в зал поспешила.
– А кто был в это время в зале?
– Официанты там еще шуршали, – поразмыслив, произнес парень. – Кухня уже не работала, лишь дежурный принимал остатки с банкета и ставил их в холодильник.
Однако Илье не пришлось голодать. Добрая Белла перед уходом позаботилась о своем любимчике. Так что Илью ждал поистине царский ужин – оливье, крабовый салат, мясо, рыба и утка. Все то, что получили, а верней, недополучили сидящие за столами гости. Если учитывать, что помимо Ильи у завпроизводством были еще муж, двое детей и старенькие папа с мамой, которых ей также надо было чем-то накормить, то претензии тетки Жанны по поводу выставленного угощения могли быть не такими уж неосновательными.
Но Залесный решил не зацикливаться на подобных мелочах. Назовите хотя бы одно заведение общепита, где бы работали безукоризненно честно и кристально чисто. Манипуляции сотрудников с остатками банкетной трапезы вряд ли могли достичь таких масштабов, чтобы из-за них убили тетку Жанну. Хотя кто его знает. Например, Жанна могла схватиться в рукопашную с кем-то из официантов из-за остатков трапезы. Или, если она пригрозила написать на ресторан и его сотрудников жалобу в налоговую или другую организацию, тот же самый Андрей Борисович мог попытаться отстоять честь любимого ресторана даже ценой жизни жалобщицы.
Хотя и странно, ведь Андрей Борисович был совсем не похож на маньяка-психопата, способного прикончить женщину за одни лишь угрозы. С официантами Залесному еще предстояло познакомиться. И все же эту версию он не собирался скидывать со счетов. Но в основном сейчас его интересовали не мелкие погрешности сотрудников ресторана, а совсем другие вещи.
И он снова обратился к Илье:
– Что потом было?
– После того как я поел?
– Да.
– А ничего, – равнодушно произнес Илья. – Официанты к этому времени уже все ушли. Последним ушел Андрей Борисович, я закрыл за ним дверь и включил сигнализацию.
– Долго же ты ел.
– Вкусно было очень, – откровенно признался Илья. – Белла хорошо готовит, как для себя старается.
– А ты не заметил, когда делал обход ресторана, был ли на двери кладовки замок?
– Нет, не присматривался. В мои обязанности входит наблюдение за наружным периметром, окна, двери. Хотя и они под сигнализацией, так что можно не напрягаться.
Было ясно, что основное жизненное кредо Ильи заключалось в минимизации затрат жизненной энергии. Другими словами, он был ленив то ли от природы, то ли благодаря воспитанию, верней, отсутствию оного.
– Ну а эту тетку ты потом видел?
– Нет. Где я мог ее видеть?
Илья был еще и туповат. Но следователь продолжал давить из него по каплям нужную информацию.
– Тут, в ресторане, ты ее видел?
– Когда Андрей Борисович позвал сегодня утром, увидел, конечно.
– Хорошо, – уже сдаваясь, задал ему следователь последний вопрос. – А ужинал ты где? Где ты сидел?
– Так возле кухни. Там столик стоит, где все сотрудники могут перекусить. Белла для меня там чайник оставляет, ну, и поесть чего-нибудь.
Залесный кивнул. Когда он делал ревизию на кухне, то приметил и этот столик с остатками вчерашнего пиршества. Но столик этот был расположен в закутке, так что, сидя за ним да еще будучи поглощенным вкусным ужином, Илья мог и не видеть, кто же проник в кладовку Виктории Павловны, а потом еще и в кабинет директора. Он спокойно доел свой ужин, даже не заподозрив, что в это время совсем рядом с ним было совершено преступление.
– А когда ты ел, на кухню кто-нибудь заглядывал?
– Официанты постоянно шмыгали.
– А посторонний никто не заходил?
– Нет, посторонних не было.
Следователь решил больше не терзать Илью понапрасну. Парень сказал все, что знал. Не его вина, что знал он так мало. И Залесный вновь направился к кабинетам, которые занимала администрация ресторана. Он осмотрел их еще раз и недоуменно хмыкнул. Вот что заинтересовало следователя, вот что было ему странно: если дверь в кладовку оказалась взломанной, замок на ней был сорван, то дверь в кабинет директора никакого ущерба не понесла. А ведь для того чтобы стереть запись и уничтожить файлы минувшего дня, злоумышленнику требовалось проникнуть в кабинет директора.
– И как же он это сделал? Или это были два разных человека? Или все же один? И у него имелся ключ от дирекции, а вот от кладовки с бельем – нет?
Залесный отправился к Виктории Павловне, чтобы расспросить ее про ключ. Немолодую женщину уже успели допросить, и она теперь пила горячий чай с ромашкой, восстанавливала потраченные нервные клетки. Сидела она в том же закутке, где вчера ужинал Илья, и поэтому опять же не видела, что происходит за углом в коридоре. А между тем именно в этот момент дверь ее кладовки опечатывали полицейские. Один из них враждебно покосился на проходящего мимо Залесного, а второй пробурчал что-то нелестное про свидетелей, которым не сидится на своем месте.
Вокруг пьющей травяной чай Виктории Павловны, выстроившись почетным полукругом, стояли пять официантов. Трое из сегодняшней смены, и двое из вчерашней, обслуживавшей злополучный банкет. Эта парочка выглядела откровенно утомленной, люди позевывали и были явно недовольны тем, что их вызвали внеурочно. Оказалось, что их уже допросили, но ничего полезного от них не узнали.
– И зачем только я трубку взял? – стенал один из них.
– Точно-точно, лопухнулись мы с тобой. Вот Кукушка трубку не взял, и орел!
– Вчера еще до окончания смены удрал, сегодня не явился…
– Дрыхнет небось, зараза, а мне весь сон перебили.
– Что хоть за баба-то, которую грохнули?
– Да ты ее помнишь. Тощая такая, вся в золотых цепочках и на таких вот высоченных каблуках.
И официант показал, на каких каблуках разгуливала покойница. Если бы его слова соответствовали действительности хотя бы наполовину, то получилось бы, что тетка Жанна ходила на ходулях.
Однако второй официант быстро понял своего коллегу.
– Крашеная такая? – уточнил он. – Лет пятидесяти, а все молодухой себя воображала?
– Она самая. Помнишь ее?
– Еще бы! Цеплялась еще к нам, что в мясных закусках куски очень тонко порезаны, что она сама в общепите работала, знает что и почем.
– Главное, к нам-то какие претензии? Что нам кухня дала, то мы в зал и отнесли.
– Так она и к повару потом пошла скандалить. И к Андрею Борисовичу цеплялась. А потом за Кукушку взялась, только тогда и угомонилась.
– Надо было его сразу же ей подсунуть. На Кукушку бабы всегда положительно реагируют.
– Только недолго он ее вытерпел. Когда я его видел в последний раз, у него все лицо было в поту, руки тряслись, соврал мне, что дома у него какие-то проблемы нарисовались, ему нужно срочно уйти, и удрал.
– Почему же сразу соврал? Может, действительно проблемы.
– Да брось ты. Просто допекла его эта баба. Видел ведь, как она за Кукушку рьяно взялась.
Оставив официантов обсуждать своего коллегу, Залесный обратился к Виктории Павловне с просьбой прокомментировать ситуацию со взломом ее кладовки.
– Что же тут удивительного? Если злодею в мою кладовку понадобилось попасть, то тут только взлом.
– А запасной ключ?
– Ключ от моей кладовки я никому не доверяю, он только у меня одной и есть, – твердо произнесла женщина. – А меня самой в ресторане с шести вечера уже не было. Рабочий день у меня нормированный, восемь часов отработала – и до свидания. Что у вас тут дальше без меня делаться будет, меня не касается. И ключ от кладовки, уходя домой, я, разумеется, забрала с собой.
– У вас есть только один ключ?
– Да.
– Но так не бывает. В магазинном комплекте всегда два-три ключа.
– И что? Замок я на свои деньги покупала, у нашего хозяина лишней копейки не получишь. И поэтому я сразу же Бориса предупредила: замок мой, буду увольняться – с собой его заберу. И запасной комплект ключей я сразу же домой к себе отнесла.
– Серьезно?
– А вы как думали!
– Нет, я про то, неужели вы оставили ресторан без дубликата ключа от кладовки? Вдруг бы что-нибудь там понадобилось, а вас нету?
– Молодой человек, – с достоинством проговорила Виктория Павловна, – меня прямо удивляют ваши вопросы. Я же материально ответственное лицо. Если тарелка или там скатерть пропадет, из чьей зарплаты высчитают? Не из вашей же, ясно! Из моей!
Было ясно, что она никому из своей заработной платы и копейки не отдаст.
– Я человек бывалый, знаю, как оно бывает. Это молодежь вся безголовая, хотя бы нашего директора взять. Выклянчил у дяди своего этот ресторан, а как управлять им, понятия не имеет. Когда тут сам Тимур Алексеевич хозяйничал, хоть какой-то порядок, но все же был. А теперь только мы с Андреем Борисовичем и сражаемся с молодежью. Ведь тут какой расклад… Я по счету скатерти и посуду старшему в смене выдала, по счету и назад должна получить. Если недосчет, то из их зарплаты пусть вычитают. Официанты у нас богатые, им гости чаевые хорошие оставляют. А у меня одна зарплата, я ею делиться не хочу.
