Отель «Монти Дад» - Барталомей Соло
– Подход студента, который с головой окунается в обучение, а когда устраивается на работу, с печалью осознает, что вся теория совершенно отличается от того, что есть на самом деле, – ответил Дормер. – Самый яркий огонь быстрее всего тухнет.
– Чем вы зарабатываете на жизнь? – вдруг спросил Палмер, игнорируя высказывания собеседника. – Нет, серьезно. Вы настолько отличаетесь от всех этих снобов, что мне впервые здесь интересно узнать об этом.
– Я делаю свое дело хорошо. И за это получаю неплохие деньги. К тому же, удовлетворение есть не только в деньгах, но и в процессе, а это дорого стоит.
– Значит, вы тоже игрок?
– Разве это было не ясно еще вчера? Или мой долг в полмиллиона не говорит об этом?
– И все же для меня не совсем ясно, кто вы такой, – поморщился Палмер. – Вот, смотрите: мистер Эрикссон – он юрист, это понятно. Наверное, владелец юридического бюро или что-то вроде этого. Бьорн – бывший спортсмен, возможно, делает свой капитал на спорте или телевидении. Вильям – магнат в сфере недвижимости. Но кто вы, Дормер? Вы достаточно молоды, закрыты, азартны, но как будто озлоблены на что-то. У вас очень много комплексов. Чем вы все же занимаетесь?
– Простите, но я предпочитаю не разглашать эту информацию. К тому же, меня радует тот факт, что вы не удовлетворены результатами нашей беседы.
– Я узнаю в любом случае, – развел руками Палмер. – Алиса скажет мне, так или иначе. Думаю, вчера ночью вы долго рассказывали ей о своих достижениях. Знаю это, потому что этим занимался я сам, когда мы оказались в номере одного из отелей в Вегасе.
– Возможно, именно так и будет, а может и нет, кто знает? Вы же игрок, вот и играйте.
Палмер в ответ лишь ухмыльнулся.
– Кстати, – внезапно вставил Дормер. – Вы всегда играете по правилам?
– Не всегда, – ответил Палмер. – Если есть возможность их нарушить, я нарушаю.
Часть пятая
Белый плен
– Странный у тебя муж, – говорил Дормер, выпуская из ноздрей дым. На груди его рассыпались пепельные волосы Алисы. Голова ее поднималась при каждом его вздохе и опускалась при выдохе. – Я никак не могу его раскусить.
– Зачем тебе это? – спросила она. – Зачем кого-то раскусывать? Нужно просто жить и радоваться. Не поддавайся на провокацию. Палмер всегда хочет зацепить кого-то, разве не ясно? Разве ты не проиграл ему кучу денег?
– Я думаю, что он жульничал, – сказал Дормер. – Выиграл обманом, и это меня бесит даже больше, чем потеря пятисот тысяч.
– Как потерял, так и найдешь, – спокойно проговорила Алиса.
– Он знает, что мы спали, – внезапно вымолвил Дормер. – Меня удивило, что он совершенно не разозлился.
– Почему это должно было его разозлить?
– Вы ведь муж и жена, – пожал плечами он. – Вы приехали сюда вместе, живете вместе. Разве это нормально, что ты уходишь в номер к другому?
– Мы не испытываем чувств друг к другу, – ответила Алиса. – У нас так мало общего с ним, хотя я и уважаю его, если быть честной. Он человек нестандартный, не такой, как многие. Он никогда не обращался со мной плохо, хотя порой я чувствовала себя невидимой. Уж не знаю, что лучше.
– А что общего у нас с тобой? – спросил Дормер.
– Возможно, у нас еще меньше общего. Почем мне знать? Это ведь интрижка, каких бывает множество.
Она встала с кровати, подошла к окну и раскрыла плотные темные шторы. Комната заполнилась белым светом, который разрезал серые клубы дыма и парящие частички пыли. Дормер уселся на край кровати, разглядывая ее на фоне белизны за окном. Немолодая, но с хорошей фигурой – упругая грудь, живота почти нет, миловидное лицо. Алиса, абсолютно голая, без толики смущения смотрела в окно, пытаясь разглядеть хоть что-то среди плотной стены из белых хлопьев. Наверное, такое чувство возникает редко, лишь в моменты полной безмятежности, и Дормер это прекрасно осознавал. Он ценил каждую минуту, наслаждался мгновением, старался растянуть эти моменты.
– У меня было много мужчин, – вдруг сказала она. – Богатые, бедные, старые и молодые, спортсмены и профессора. Большой жизненный опыт, так сказать. Но сейчас я ловлю себя на мысли, что если бы мне дали шанс быть только с тобой и забыть все, что было раньше, я бы непременно этим шансом воспользовалась. Я чувствую, что есть мост, который переведет нас с простой интрижки к чему-то настоящему.
– И у кого нужно спрашивать разрешения на этот шанс?
– Как минимум у тебя, – она рассмеялась и бросилась к нему в объятья.
Он выронил сигарету на простыню, ойкнул, подскочил и тут же затушил дымящийся окурок, успевший прожечь простыню.
– Черт, теперь придется заплатить за это, – покачал головой он.
– Не думаю, что тебе нужна такая, как я, – встала Алиса, как будто ничего не произошло. – Ты весь такой размеренный, степенный, все у тебя расписано по минутам, распланировано. Прежде чем что-то сделать, подумаешь семь раз. Скрытный, мать твою! Бесишь, честное слово, но это даже возбуждает. Вдруг ты какой-нибудь маньяк? Или еще чего хуже?
Он улыбнулся, достал из пачки очередную сигарету, и комната вновь наполнилась дымом.
– Возможно, я жил неправильно, – вымолвил Дормер. – Возможно, я однажды выбрал не тот путь. Я осознаю это теперь. Эта поездка изменила мое сознание.
– Так ты расскажешь про себя? – усевшись напротив, спросила Алиса. – Все-таки ты побывал во всех моих местах, где только можно было. Даже Палмер не забирался так далеко. Пора уже и мне что-то узнать.
Он медленно поднялся с кровати, подошел к окну и затушил сигарету в пепельнице. Затем, натянув трусы, Дормер прошелся по комнате, как будто актер театра, репетирующий про себя роль. Он был строен, подтянут. На плече и спине виднелись мелкие шрамы. Мышцы его были тверды, осанка пряма, в свете лучей проявлялись кубики пресса. Да, он выглядел опасным, но в то же время казался надежным.
– Я сотрудник английских спецслужб, – тут же ответил он. – Здесь я оказался не случайно, у меня задание.
Алиса с подозрением оглядела Дормера, наморщила лоб.
– Это шутка такая? – спросила она. – Ты служишь Британской короне?
– Я говорю серьезно, – ответил он. – Я агент контрразведки Великобритании, присланный в вашу страну с заданием.
– И что это
