Светлана Бестужева - Фирменная пудреница
– А если они по ходу этого контакта не промахнутся? – поинтересовалась я. – С меня предыдущих контактов хватает выше головы.
– Прежде чем что-нибудь делать, я должен поговорить с Асей. Разузнать, что там происходит и почему к тебе прицепились. В общем, нужно работать профессионально, а не на эмоциях, как ты это делаешь.
– Тебе только этой работы и не хватает? Больше делать нечего?
Володя заметно помрачнел:
– Дел-то как раз, подруга моя дорогая, невпроворот. Мы и раньше-то едва справлялись, а сейчас – вообще караул. Но – веришь? – руки опускаются. Начинаю разматывать дело, добываю улики, нахожу свидетелей, определяю преступника. И тут мне сверху по темечку – бац! Не трогать! Оказывается, преступник – двоюродный брат зятя сестры золовки. В общем, родственник. Или близкий друг. Или в крайнем случае деловой партнер, и если его тронуть – тут же заложит того, о ком нам и знать не полагается. Так и работаем, а нас за непрофессионализм только ленивый не ругает.
– А моим делом тебе заниматься разрешат?
– И разрешения спрашивать не буду. На своем уровне я пока еще начальник, черт, дьявол, ваше превосходительство. Не исключено, конечно, что в итоге опять упремся в какого-нибудь «неприкасаемого». Но тут есть один нюанс: хоть я и «мент поганый», да кое-что могу. В некотором роде со мной следует считаться. Посему в самом худшем варианте просто предложу некий обмен – а мне всегда есть чем меняться! – и тебя оставят в покое. А я оставлю в покое их, не тревожа вышестоящие инстанции…
– Все наше и морда в крови, – подал реплику мой муж.
– Вот именно. Сразу скажу: ради Аси твоей ненаглядной пальцем бы не шевельнул. Там есть деньги, связи, она сама в это влезла… или муж втащил. Не случайно же она сегодня с тобой ко мне прийти отказалась.
– Да, даже я удивилась, чего это она взялась у мужа разрешения спрашивать.
– Значит, и его пощупаем. Не боись, Ленка, разберемся. Мы же профессионалы, черт побери, и умыть эту сволочь обнаглевшую – просто удовольствие. Это с тобой они смелые. В общем, не сердись, но за подругу твою придется взяться всерьез, а она, как ты понимаешь, об этом знать не должна. Возможно, она ни в чем не замешана и вообще чиста, как слеза ребенка. Тогда я буду просто счастлив. Но что-то тут мне не нравится.
– Мне тоже – и давно, – оживился мой муж.
Более приятной вещи Володя, разумеется, просто не мог ему сообщить.
Дальше пошли технические детали. Володя кому-то позвонил, попросил «быстренько починить один пустячок». Пришла строгая, молчаливая девушка и забрала мою пудреницу. Потом пришел «мой двоюродный брат» Виталий, среднего роста молодой человек с совершенно незапоминающейся внешностью. Как говорится, без особых примет. Выслушал краткий рассказ Володи, сказал: «Сделаем» – и ушел. Как потом выяснилось, «организовывать» себе чемодан и «все для первого ночлега». После этого Володя нашел время разъяснить мне кое-что из событий сегодняшнего дня.
– Так. Значит, на Тверской, согласно рапорту, «двое неизвестных с хулиганскими целями обстреляли из пневматических винтовок летнее кафе „Лилит“ и нанесли ему материальный ущерб, после чего злоумышленники – заметь, Ленка, не преступники! – скрылись на машине неустановленной марки темного цвета. Номерной знак различить не удалось. Словесный портрет не дает возможности начать оперативный розыск».
– Ну, и что это означает?
– А ничего. Через два дня забудут, у нас таких случаев – по несколько штук в день, да еще с мертвецами. По прежним временам скомандовали бы: найти! – так мы бы и номер машины установили, и дело бы раскрыли за сутки-двое. А сейчас…
– А авария в переулке? Скажешь, не справился с управлением?
– Обязательно! Даже если он хотел кого-то сбить, да не вышло, он же нам обо этом докладывать не будет. Закружилась голова, временная потеря сознания… В общем, «поскользнулся, упал, очнулся – гипс».
– Весело живете, – посочувствовала я.
– Да уж не скучно. Так что тебе помочь – с превеликим удовольствием. А вдруг – на мое счастье! – твои оппоненты не имеют никакого блата и никаких покровителей. Тогда раскрою дело в лучшем виде, еще и благодарность в приказе получу.
– А если есть блат?
– Если, если… Дай мне хоть пятнадцать секунд помечтать о несбыточном.
Вернулась строгая девица, принесла пудреницу. На первый взгляд – как новенькая. На второй, кстати, тоже. Пудреница, разумеется. Володя запер безделушку в сейф (наверное, для звукоизоляции) и объявил:
– Теперь этот передатчик, с позволения сказать, мы тоже будем слушать и находиться в курсе событий. А еще – знать, где ты в данный момент находишься. Маячок тебе туда всадили – слышала о таком?
– Слышала. Только его обычно к днищу машины присобачивают.
– Скажи спасибо, что в ухо не вдели, они у тебя не проколотые. А то окольцевали бы, как щуку, – и плавай.
– Какая она щука, – подал голос мой муж, – карась она. Карась-идеалист, мечтающий попасть на сковороду со сметаной.
Я даже не обиделась. Чего же на правду обижаться?
В общем, не было бы счастья… Теперь я по крайней мере могла быть уверенной в том, что наши с Володей дружеские отношения будут проходить нормально, а не в условиях строжайшей конспирации. Потом, когда все эти заморочки с прослушиванием и преследованием будут – надеюсь! – уже позади. А пока мы дружески распрощались, я положила драгоценную пудреницу в сумку, и мы с мужем отправились домой, причем почти всю дорогу молчали. Сознание того, что нас слушают с двух сторон, напрочь отбило охоту к любым разговорам.
– А все-таки Ася твоя – та еще штучка! – выпалил, не удержавшись, муж почти у самого дома. – Видишь, не один я такого мнения.
Я молча покрутила пальцем у виска и показала на сумку. Вслух же произнесла:
– Давай поругаемся как-нибудь в другой раз.
Давно бы мне завести такую штуку! Глядишь, цапались бы с мужем раза в три реже…
Дома я отнесла пудреницу в комнату и для пущей верности сунула ее в шкаф, под полотенца. Так что наша беседа в кухне могла проходить совершенно свободно. А через час к нам присоединился «кузен из провинции». Специально для невидимой аудитории мы разыграли сценку «встреча дальних, но любящих родственников», а потом я сказала:
– Ну, пойдемте на кухню чай пить.
И снова убрала чертов передатчик.
«Кузен» оказался приятным в общении парнем и попросил нас не обращать на него особого внимания: он будет заниматься своим делом, выполнять указания шефа. Гулять с Элси мы отправились вместе, и я еще раз – уже Виталию – рассказала историю об укушенном мной злоумышленнике. Рассказала уже не без юмора – присутствие охраны подействовало на меня явно положительно.
Глава 9
ЛОВЛЯ НА «ЖИВЦА»
Двое суток прошли без эксцессов: никто на мою драгоценную жизнь не покушался, никаких подозрительных незнакомцев поблизости не околачивалось. Правда, Виталий от меня не отходил ни на шаг, как только я оказывалась за пределами дома. Но и ему – с достаточно наметанным глазом – не к чему было прицепиться.
Вот только встречи с Асей я никак не могла добиться. Моя подруга или не подходила к телефону (при том, что у нее аппарат с определителем номера, это большого труда не составляло), или ее супруг сухим тоном информировал меня, что «Анастасии нет дома и неизвестно, когда вернется». Что ж, может, и не врал, хотя сам характер Асиной работы предполагал сидение за домашним компьютером.
А еще из Парижа позвонил Анри. И подтвердил свой приезд через две недели: чтобы я была готова приступить к новой работе. Морально я была почти готова: в конце концов никто не помешает мне вернуться обратно в научно-исследовательский институт, если что-то не задастся. Но… Но было в общем-то страшно бросать привычную и где-то даже любимую работу – пусть никому не нужную и низкооплачиваемую! – и очертя голову бросаться в совершенно новую для меня сферу. Частная фирма по распространению косметики и парфюмерии – не угодно ли? И вряд ли Анри обрадуется, если я начну объяснять ему про необходимость постоянно находиться в поле зрения милиции. Его заместитель – на «мушке» у неизвестных мафиози! Кому нужен такой работник? К тому же встречи с Анри могли быть и не чисто деловыми, а у меня в пудренице – микрофон. А без пудреницы ходить Володя не велел. Интересное получается кино.
Муж, проникнувшись идеей новой работы для меня, постоянно возвращался к этой теме, чем тоже сыпал соль на рану. Парфюмерия, по его представлению, – занятие сугубо женское, да и не в этом дело, что это даст мне возможность посмотреть мир, пока на нас – тьфу, тьфу, тьфу! – снова не опустили какой-нибудь железный занавес. Ну и заработок, разумеется…
– Если бы я знал хоть один иностранный язык, – сокрушался супруг, – я бы любое подобное предложение принял, не задумываясь. А с моим хилым английским я никому не нужен ни здесь, ни там. Хотя вроде бы океанология – все-таки достаточно полезная наука, в отличие от твоей арабистики. Не обижайся, конечно, но если бы ты имела возможность пожить в этих самых арабских странах, поработать в тамошних библиотеках, музеях – тогда, конечно.. А так, сидеть в Москве и засыхать над научными книгами… Я хоть свет увидел в наших экспедициях, а ты в кои веки раз выбралась в Европу – и тут же вляпалась в очередное отечественное дерьмо. Повезло, ничего не скажешь!
