Фаина Раевская - Отпуск бойцовской курицы
— Раньше в Подмосковье жила, а теперь вот тетка померла и квартиру в Питере в наследство оставила. На Васильевском острове. Там ремонт сейчас. — Я внимательно рассматривала Дуську, которая за время моего рассказа уже два раза грациозно вошла и вышла из моря. А теперь лежала на подстилке и делала страшные глаза в нашу сторону.
— Даже не знаю, благодарить тебя или как… — Хобот на минуту задумался. — Вот что, Евгения, приходи-ка ты сегодня часиков в семь вечера ко мне, в триста пятый номер. Я кое-что проверю по своим каналам, глядишь, и подружимся!
— Сегодня вечером не могу, — угрюмо ответила я, — хозяин юбилей празднует. Мы с Дуськой приглашены. Официально.
— Юбилей, говоришь? Юбилей — это серьезно. Что ж, ладно. Спасибо тебе, конечно, может, еще и свидимся! — Герман Максимович поднялся, бросил взгляд на Дуську и ушел.
Едва он скрылся с глаз, на меня хищной птицей налетела Евдокия:
— Упустила, сатана! Сестру нищей оставила! Ох, не видать мне шубы с бриллиантами, как своих ушей! Ну и кто ты после этого? Форменный враг народа! Я же тебе знаки посылала, что, мол, пора бы и меня с Хоботом знакомить! А ты чего?!
— Какие знаки, Дусь? Это значит, когда ты глаза таращила, как камбала, так это были знаки? Ну, извини! Я думала, тебе просто жарко! А насчет Хобота… Бандюга он, Дусь. Даром что пожилой человек. Оно и понятно, такие сокровища иметь и не быть бандитом… — Я пыталась таким образом успокоить сестрицу.
Какое-то время она еще бушевала, а потом смирилась, лишь изредка бросая на меня попеременно то жалобные, то суровые взгляды. Под этими взглядами моя совесть должна была прийти в смятение и беспощадно загрызть свою хозяйку. Однако совесть моя хорошо воспитана с раннего детства: она спокойно спала и меня не тревожила.
— Пошли, — израсходовав наконец запас молний, сказала Дуська. — Надо дяде Саше подарок купить.
Выйти с элитного пляжа оказалось намного проще, чем войти. Мы благополучно миновали бдительную медицинскую старушку, слегка задремавшую на своем посту, и потопали в город. Всю дорогу Дуська ворчала:
— И чего я с Захаром не поехала? Сейчас мчалась себе в машине, а не тащилась по жаре собственными ножками! Все равно же упустила богатенького жениха. Столько вытерпеть и остаться ни с чем!
Мы пообедали в кафе под названием «Роза ветров», заглянули в салон красоты, чтобы привести себя в порядок перед праздником, и вошли в магазин. Не знаю, как для Дуськи, а для меня выбирать подарок мужчине — сплошное мучение. Что можно подарить пенсионеру, полковнику в отставке? Сестрица предложила купить ему хорошую туалетную воду. Это предложение я отвергла с ходу. Во-первых, хорошей здесь и в помине нет, а во-вторых, зачем дяде Саше парфюм, если он целый день проводит в саду и на огороде, а в-третьих, это слишком банально.
Евдокия пыжилась, пыжилась, и ее мозговой центр выдал еще одно предложение:
— Хорошо, не хочешь одеколон дарить, давай купим ему галстук и кожаный ремень.
Идея, конечно, неплоха, да беда в том, что галстук без рубашки и костюма подобрать сложновато. Махнув рукой, мы остановились на кожаном портмоне фирмы «Петек», а Дуська купила еще кожаный ремень. На меня вдруг навалилась такая усталость, что даже моргать сил не было. Оно и понятно: встала в шесть утра, столько успела сделать, а нервов потратила еще больше. Отчаянно зевая, я повисла на Дуське и на полном автопилоте поплелась домой. Очутившись в спасительной прохладе комнаты, рухнула на кровать и моментально заснула.
Во сне я увидела Ромку, Веньку и Вовку. Они укоризненно смотрели на меня и качали головами. Мне сделалось невыносимо стыдно, и я проснулась. Часы показывали половину седьмого. Пора было отправляться на переговорный пункт: ровно в семь Вовка ждет моего звонка. Да и торт-мороженое мы забыли купить. Я села на кровати и помотала головой, стряхивая остатки сна. И тут услышала негромкий разговор под окнами. О чем говорили, понять невозможно, только бу-бу-бу. Но в том, что один голос был мужской, а другой женский, сомнений как-то не возникало. Любопытствуя, я выглянула в окно. По правде говоря, я ожидала увидеть Дуську, мирно беседующую с дядей Сашей. Но вместо полковника, разглядела кучерявую голову Захара. Сладкая парочка сидела на лавке в тени персикового дерева. Захар нежно держал Дуськину руку в своих ладонях и томно поглядывал на сестрицу. Но больше всего меня удивило отсутствие бравого полковника. Очевидно, начались военные действия в благородном семействе, иначе как объяснить отсутствие Дуськиного первейшего поклонника? В мирное время он ни за что не упустил бы случая повергнуть своего соперника и занять тепленькое местечко возле Дуськиной груди.
— Эй, привет! — Я помахала Дуське с Захаром рукой. — Ты, Ева, сильно рискуешь! А ну как полковник узрит конкурента? Не видать тебе тогда ни персиков, ни парного молока… А то еще и военные действия против тебя развернет!
— Ерунда, — засмеялась Дуська, — полковник изволил с утреца пораньше водочки выкушать, а потом и пивком залакировал. Так что их благородие дрыхнет, в себя приходит перед генеральным сражением. Тетя Вера матерится, а шашлык все-таки замариновала.
— Тогда добро, — кивнула я, — влюбляйтесь дальше. Я пойду Вовке позвоню.
Захар, не одолжишь машину на часок? Пешком идти сил нет!
— Без проблем! — Захар сверкнул белозубой улыбкой и бросил мне ключи от своих «Жигулей».
Вскоре я уже тормозила возле переговорного пункта. Связь, как обычно, была отвратительной. Не менее получаса я дозванивалась до следователя. Когда наконец это удалось, я просто не поверила в удачу.
— Ульянов слушает! — раздался в трубке знакомый голос.
— Это я, привет! Ну, удалось что-нибудь узнать?
— Не очень много. Значит, приятели твои, Бизон и Штифт. Бизон, Медведев Петр Анатольевич, вор-рецидивист. Дважды отбывал наказание в колонии строгого режима. Первый раз за квартирную кражу, второй — вооруженный грабеж. Теперь Штифт. Самсонов Денис Николаевич. Это у нас начинающий домушник. Получил три года условно за налет на хату. Стоял на стреме, потому и не сел.
Вовка замолчал. Эта информация меня уже не интересовала. На данный момент хотелось побольше узнать про Хобота. Просто ради интереса.
— Ну, чего ты резину тянешь? — поторопила я Вовку. — Что там у тебя на Хобота есть?
Следователь глубоко вздохнул и принялся за мое воспитание:
— Жень, ты знаешь, как мы все к тебе относимся? Ромка вон уже на луну от тоски воет. Может, ты отдохнешь разок спокойно, а? Ты учти, нас там нету, и вытаскивать тебя, если что, некому.
— Хорошо, папочка, — елейным голоском пропела я, — учту и исправлюсь. А в награду за мое хорошее поведение расскажи мне, пожалуйста, сказку про Хобота.
Последовал еще один глубокий вздох.
— Так. Герман Максимович Хоботков. За плечами пятнадцать лет зоны в общей сложности. Последняя ходка за убийство. Правда, вот уже десять лет как ведет добропорядочный образ жизни. Один из богатейших антикваров не только Питера, но и всей Расеи-матушки. У него уникальнейшая коллекция Фаберже, начиная от столовых приборов и кончая пасхальными яйцами. Слышала, недавно выставляли яйцо, «Зимнее», что ли, называется?..
Я молча кивнула, словно Вовка мог видеть. Действительно, было такое. Это событие еще чересчур ярко освещалось в прессе.
— Так вот, оно из коллекции Хобота. Кроме того, — продолжал Вовка, — ребята говорят, что он большой любитель икон и якобы иногда занимается их контрабандой. Пока что взять его на этом деле не удавалось. Кстати, состояние твоего знакомого оценивается в такую астрономическую сумму, что даже мне ребятки не решились назвать ее по телефону. Вот и думай, с кем связалась! Когда мужу будешь звонить?
— Завтра, — рассеянно ответила я и, поблагодарив товарища Ульянова, попрощалась.
Что ж, сведения, сообщенные мне Вовкой, конечно, интересные, но теперь они мне совершенно ни к чему. Я свое дело сделала, о готовящемся преступлении предупредила, теперь можно и отдохнуть.
По дороге домой я заехала в местный «Мини-маркет» и купила ореховый торт-мороженое с интересным названием «Иллюзия».
Во дворе дома наблюдалась веселая возня. Дуська и тетя Вера увлеченно накрывали на стол, молодой парень с длинными волосами разводил костер, Захар рубил сухую яблоню — короче, жизнь кипела вовсю. Я отозвала Евдокию и поделилась с ней полученной информацией.
— Так и знала, что он бандюга! — в сердцах заявила сестрица. — Говорила тебе: не нужен мне такой жених! А ты все: шуба, бриллианты… Слава богу, что отделались от него! Черт с ними, с бриллиантами, пошли, поможешь на стол собрать.
К слову сказать, ненавижу я эту предпраздничную суету и люблю приходить в гости с небольшим опозданием, когда стол уже накрыт и все сидят на своих местах. Поэтому, промычав что-то невразумительное, я схватила полотенце и ринулась в душ. Приблизительно в течение часа я принимала водные процедуры, потом мне приспичило наводить марафет и подбирать наряд, приличествующий случаю. Таким образом, когда я предстала пред светлы очи присутствующих, все они уже сидели за столом и готовились поднять первый тост за юбиляра. Виновник торжества расположился во главе стола. По случаю праздника он облачился в парадный мундир, из чего я сделала вывод, что дядя Саша был летчиком и прошел славный боевой путь. Вручив подарок, я уселась за стол. Как и полагается, меня представили и дяди-Сашиной сестре, и бабке Степаниде, и сыну Сереге из Симферополя. После этого потребовали тост в честь полковника. Едва я подняла бокал с шампанским и открыла рот, чтобы разразиться речью, как послышался шум подъезжающего автомобиля, калитка распахнулась, и… появился Хобот собственной персоной. В руках он держал огромную корзину роз и коробку коньяка «Мартель».
