Татьяна Луганцева - Поцелуй пиявки (сборник)
Рита во все глаза смотрела на Георгия Ивановича, отказываясь понимать услышанное. Деревья, кусты, прохожие – все поплыло у нее перед глазами. Георгий Иванович, худощавый, среднего роста, выглядел очень импозантно, но на свой возраст. Время избороздило его лицо морщинами, а еще густую шевелюру покрыло сединой. Но не той благородной, серебристой, а той, когда волосы, утратив свой былой цвет, приобретают неприятную желтизну. У него были живые, умные глаза, тонкие, аристократические руки с тяжелыми венами и старческие пятна на лице. Да, Георгий Иванович мало походил на мечту женщины ее возраста, но и неприятного чувства у Гиты не вызвал. Просто она знала, что он хороший человек, с ним всегда интересно, а это отодвигало на второй план издержки его внешности, которая, как известно, для мужчины не главное.
Ее очень смутило его неожиданное признание, она пообещала ему подумать и ответить в скором времени. Схватив свою сумочку, больше напоминавшую по объему вещмешок, она поехала к своей подруге Люсе, чтобы поделиться новостью и посоветоваться.
Люся, всю жизнь ощущавшая себя вольной птицей, все же была вынуждена признать, что трудиться надо, хотя бы ради того, чтобы не умереть с голоду, а зависеть от своих мужчин она не желала. Сидеть у кого-нибудь на шее Люся тоже не желала, хотя могла бы. Но ее творческая натура и богемный образ жизни не могли принести ей радости на работе от звонка до звонка. Люся была свободно гуляющей кошкой, и работку она подыскала для себя вполне соответствующую. Она устроилась к своему первому мужу Константину Лапину внештатной журналисткой. Их брак просуществовал ровно столько, сколько они были студентами. Потом их пути и жизненные интересы разошлись. Люся, несмотря на безалаберность, любила свою профессию и хотела работать в ней, а Костя, или Костик, как его звала молодая жена, с головой ушел в «делание денег».
Как рассудило время – не зря. Они оба оказались на своем месте. Костик отрастил живот, приобрел определенный статус и открыл свой бизнес, все-таки тот, в котором разбирался. Он стал главным редактором одного из известных «желтых» изданий. Газета печатала всякую чернуху плюс несколько процентов достоверной и нужной информации, но расходилась огромным тиражом, что приносило прибыль, а это и было конечной целью Лапина.
Он с удовольствием взял на работу свою бывшую жену, зная, что она хорошая журналистка и к тому же всегда добудет сенсационную информацию.
Люся хотела – приходила на работу, хотела – нет. Если приходила, то тогда, когда ее это устраивало. Главное, если Люсе поручали сделать репортаж, она в лепешку разбивалась, но репортаж сдавала к сроку. После этого она получала приличный гонорар и могла месяц-два безбедно существовать до следующей вылазки в редакцию.
В этот день Люся находилась на работе, как выяснила Рита, предварительно позвонив. Офис ее газеты располагался в историческом центре Москвы, в старом здании, во дворе. Помещения были с высокими потолками, с большими окнами в решетках и давно требовали ремонта. По всему первому этажу сновало множество людей с бумагами в руках. Рите это напоминало броуновское движение, в результате которого, правда, получался все же конечный продукт, а уж какого качества, решали потребители…
У Люси здесь был кабинет, который она делила с другой журналисткой. Появлялась она, правда, там не часто, предпочитая работать дома.
В редакции царила демократичная обстановка, любые люди запросто могли сюда зайти! Мало того, здесь приветствовались, сплетни, грязные новости и неприглядные фотографии звезд, если это были не фотомонтажи.
Конечно, среди столь разношерстной публики часто встречались психопаты, мечтающие о дешевой славе. Только тогда и появлялся, откуда ни возьмись, внушительного вида охранник и выставлял непрошеного гостя. Для всех остальных двери были открыты.
Рита открыла ободранную деревянную дверь и стала осторожно продвигаться по стенке, чтобы ее не сбили снующие в разные стороны служащие. Дверь в кабинет Люси не была закрыта, так как попросту не имела замка.
Она сидела в большом и разодранном на подлокотниках кожаном кресле, водрузив ноги на стол, полностью заваленный бумагами. Тут же на столе ютился старый компьютер. Рита знала, что у Люси есть личный дорогущий ноутбук. По всей видимости, ей хватало и дома современного оборудования. Окно в небольшой комнатке было распахнуто настежь, и Люся сидела на сквозняке в коротком черном топе и джинсовых шортах. Понятно, что такая одежда не подходила ей по возрасту, но она была словно сшита на ее мальчишечью фигуру. Перед ней в кульках прямо поверх документов и стопок листов с текстом была разложена еда из Макдоналдса.
– О! Привет! Заходи! – обрадовалась ей Люся, приветливо помахав полусъеденным гамбургером.
– Ты, я смотрю, работаешь? – улыбнулась Маргарита, оттягивая на шее ворот футболки, чтобы хоть как-то охладиться.
Стоял жаркий и душный июль, а кондиционер в этой захламленной комнате висел исключительно для мебели.
– Ну и жара! – протянула Рита.
– Лето, что ты хочешь… Угощайся картошкой фри и салатиком, – предложила ей Люся.
– Спасибо, от картошки не откажусь. Зарабатываете такие деньги и не можете кондиционер починить.
– А нас все устраивает. Наши деньги идут нам на зарплату, а она у нас очень приличная, – подмигнула ей Люся, чавкая и смахивая крошки с голых коленок. – А ты чего такая веселая? Сияешь, словно глазированный тульский пряник.
– От тебя ничего не укроется, – усмехнулась Рита и рассказала подруге о предложении Георгия Ивановича. – Ну, как тебе?
Люся смотрела на нее открыв рот и не мигая. Легкий сквозняк играл ее волосами, но создавалось впечатление, что они шевелятся от ужаса.
– А чему ты так радуешься? – наконец-таки выдавила она.
– Как чему? Мне предложение сделали! Это ты мне нагадала!
– Я?! – Люся чуть не упала со стула. У нее был такой вид, словно ее только что обвинили во всех смертных грехах. – Вот только меня в это дело не примешивай, хорошо?
– Конечно! Только ты так серьезно поговорила со мной, сказала, чтобы я наконец-то открыла глаза и внимательно посмотрела на мужчин, находящихся рядом, как тут же звонок Георгия Ивановича… Знаешь, он как будто услышал тебя.
– Я не просила этого старпера звонить тебе! – запротестовала Люся, поднося к губам бумажный стаканчик с кока-колой.
– Как ты выражаешься? – ахнула Рита.
– Да он же уже старик!
– Что значит старик? Мужчина в шестьдесят лет еще ого-го… – не очень уверенно возразила Рита, так как она не знала, как он «ого-го» в двадцать и в тридцать.
– Ты-то откуда знаешь? Знаток великий… Кто на что способен… Возможно, он что-то и может, но тебе этого не надо, поверь мне! Уж я-то в мужиках разбираюсь и тебя знаю хорошо. Для тебя он старый! – Люся была безапелляционна.
– Откуда ты знаешь, что мне надо? – возмутилась Рита. – Что ты за других решаешь? Может, я такого человека ждала всю жизнь! Георгий Иванович порядочен, честен, интеллигентен, и, между прочим, с ним очень интересно разговаривать. Что я могу получить от молодого хлыща?
– Секс, – коротко ответила Люся.
– Как будто это главное в жизни…
– Это – сама жизнь… Дети рождаются не от умных бесед!
– Я жила без этого и ничего! – фыркнула Рита, снова оттягивая ворот футболки.
– Я бы не сказала, что – ничего! Похоже, что ты с ума сошла, раз радуешься такому предложению. «С ним очень интересно разговаривать», – передразнила ее Люся. – А он тебя, дорогуша, не в театр зовет и не на вернисаж, а замуж! Может, ты не понимаешь, чем это грозит? Объяснить? Будет ли тебе приятно, подруга моя дорогая, когда твой избранник полезет к тебе целоваться? Что ты на меня так смотришь? Это для тебя явилось новостью? Да неужели? Или ты со своей писательской фантазией даже не подумала об этом?
Люся говорила с таким напором, что Рита даже внутренне сжалась.
– А почему ты уж так прямо намекаешь, что мне будет неприятен его поцелуй? Он – умный человек и сделает все как надо.
– Знаешь, а ведь в этом деле ум не всегда помогает…
– Не говори пошлости!
– Сдаюсь! Ты серьезно решила быть с Георгием Ивановичем? – подняла руки Люся.
– Я еще сама не знаю, но чует мое сердце, что я дам ему шанс. Мне кажется, это судьба! – упиралась Рита.
– Господи, прости…
– Он один раз уже изменил мою жизнь, направил мои способности в нужное русло. Лучше быть успешной писательницей, чем посредственной журналисткой.
– А вот с этим я бы поспорила! – воскликнула Люся, держа во рту листик салата и отчаянно жестикулируя.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Рита.
– А то! Если бы ты стала журналисткой, пусть и не самой блестящей, ты хотя бы узнала мир, общалась бы с живыми людьми, ездила по стране и давно бы устроила личную жизнь. А ты ударилась в свою писательскую деятельность, ушла от реальности в свои несбыточные фантазии. Вот и сидишь одна. Мужиков описываешь каких-то сказочных и ждешь, что в жизни вокруг тебя будут ходить принцы с «васильковыми глазами». Этот Жора знал, что делает! Он тебя погрузил в мир иллюзии, изолировав этим от общества и нормальных мужиков, схоронил жену и теперь нарисовался! Подготовил тебя для себя! Очень хорошо!
