Дарья Донцова - Шопинг в воздушном замке
— Это не «Запорожец», — поправила его я и тут же пожалела о своих словах.
— Да ну? А что это за таратайка? — прищурился Исидор.
— В «Чайке» просторней, — вдруг заявил Матвей, избавив меня от необходимости отвечать. — Не забыл, как нас в шестьдесят пятом на прием возили? К американскому послу за наградой фонда имени Пифагора.
— Я глупостей не запоминаю, — отмахнулся Исидор. — Ну так что, Липа, будем с ним делать?
— Меня зовут Лика.
— Лика, толкай Матвея в постамент, а я его за руки дерну, — предложил Исидор. — Ну! Айн, цвай, драй! Тянем, потянем…
— Господи помилуй! — заорал Мотя, но все же очутился на сиденье.
Глава 7
По дороге старики обсуждали какую-то проблему из области то ли математики, то ли физики. Мне показалось, что они общаются на китайском языке, поэтому я перестала вслушиваться в разговор, сосредоточив все внимание на дороге. Вдруг Исидор воскликнул:
— Очки!
— Где они? — удивился Матвей.
— Вернее будет спросить, почему их нет, — ответил друг.
— Где? — повторил Мотя.
— На твоем носу, — уточнил Исидор. — Ты забыл окуляры дома?
— Ах и правда, — спохватился Матвей. — Вот дурак! Подумать только!
— Не ври! — строго сказал Сидя. — Думаю, ты специально их не прихватил.
— Что ты! — фальшиво возмутился Матвей. — Приготовил футляр честь по чести и оставил его в прихожей.
— Ха! У тебя же ужасный минус, который, несмотря на старческую дальнозоркость, не стал плюсом, — засмеялся математик.
— Зачем употреблять в отношении меня слово «старческий»? — обиделся Матвей. — Я еще ничего! Вот Михаил Абрамов, тот да! Представляешь, Сидя, он без посторонней помощи в ванну залезть не способен, ноги не поднимаются — ни правая, ни левая.
— Право, Мотя, — засмеялся Исидор, — позволь напомнить, что и твои конечности тебя не слушались, когда ты пытался влезть в машину.
— Чушь! — фыркнул Мотя. — Просто меня радикулит схватил, а он и у младенца появится, если тот посидит на сквозняке. Меня вульгарно продуло!
Сидя кашлянул:
— Во-первых, новорожденные не умеют сидеть, во-вторых, у них не бывает защемления нервных корешков в спине, а в-третьих, Мотя…
— Что? — насторожился физик.
— Ты же не взял очки нарочно! Случайность тут исключена, без стекол ты видишь как тумане. Но в прошлый раз, когда мы ездили в Академию, к тебе подскочила какая-то девчонка и сдуру спросила: «Дедушка, как пройти в местную библиотеку?» Помнится, ты побелел и довольно сердито ответил: «Милая, мне до дедушки еще жить и жить, позвольте проводить вас в храм книг». Что, старый греховодник, задела тебя нимфа за живое? Вот потому-то ты сегодня без очков. Эх, Мотя, желание казаться моложе — первый признак старческого маразма. Надеюсь, ты не собираешься пластическую операцию делать?
— Знаешь, Сидя, — обиженно протянул Матвей, — мы дружим пятьдесят лет, и…
— Шестьдесят три, — поправил Исидор.
— Что? — осекся Матвей.
— Ты неточен в датах. Мы познакомились в год поступления в университет, нам тогда едва исполнилось семнадцать. Если учесть, что зимой мне восемьдесят стукнуло, получается, что нашей дружбе намного больше, чем полвека.
— В общем, я порой удивляюсь, — сказал Матвей, — ну и мысли забредают тебе в голову. Я и думать забыл о той девочке, она мне в правнучки годится. Что же касается очков, то ответ прост: я использую новые капли, и они мне помогли, отлично исправляют зрение.
— Интересно, — кивнул Исидор, — лекарство от близорукости! Глядишь, скоро придумают физкультуру против кариеса. Не глупи и доставай очки.
— Я чудесно вижу окружающий мир, — уперся Мотя.
— Ну-ну… — недоверчиво протянул математик. — И все-таки метода естественных последствий никто не отменял!
— Это что за штука такая? — заинтересовалась я.
Исидор поправил ремень безопасности.
— Сейчас объясню. Например, говорят ребенку: «Вася, не хватай горячий чайник, обожжешься». Твердят сто раз, но Вася даже не слушает. Мать расстраивается, но упорно дудит в одну дуду. А это неверно! Нужно применить метод естественных последствий. Один раз предупредила об опасности, дальше молчи. Ухватится капризник за раскаленную железку и получит урок. Это во всех случаях срабатывает безотказно.
— Жестоко, — вдохнула я.
— Зато действенно, — отбрил Исидор. — Детей вредно постоянно сахарным сиропом поливать. В «Домострое» прямо сказано: чтобы ребенок вырос хорошим человеком, он должен научиться понимать значение слова «нельзя» и отличать его от «хочу». Тормози, приехали! Сейчас нашего бравого молодца выкорчевывать из салона будем.
— Я сам выйду, — подал голос Мотя.
И вот уж удивительно — физик действительно весьма ловко выбрался на тротуар. Не успел лучший друг Сиди одернуть пиджак, как с нами поравнялись трое мужчин весьма почтенного возраста. Двое были сухощавыми и в своих строгих костюмах напоминали хорошо зажаренные тосты, а их спутник оказался толстяком, облаченным в пиджак ярко-фиолетовой расцветки. Очевидно, несмотря на немалые годы и корпулентность, этот ученый изо всех сил старался угнаться за модой.
— Добрый день, Матвей, рад встрече, Исидор, — сказал один из «сухарей», искоса поглядывая на меня.
— Семен! — воскликнул Сидя и стал трясти руку коллеге.
— Алла Евгеньевна, — расцвел Мотя, делая шажок в сторону туши в пиджаке цвета спелого баклажана, — замечательно выглядите! Впрочем, как всегда! Мила! Хороша! Пополнела!
«Слонопотам» в растерянности заморгал, Исидор кашлянул, Семен с товарищем замерли. А Мотя, не обращая внимания на повисшее молчание, заливался соловьем:
— Аллочка! В вас соединились яркий талант и красота, это огромная редкость! С интересом прочел вашу последнюю статью в журнале. Поражен библиографической подборкой и свежестью взгляда на проблему. А сейчас я в восторге от вашего внешнего вида. Какой костюм! Удивительный цвет! Аллочка, вы наша королева!
Семен и его приятель топтались на месте, как стреноженные кони. Толстяк буркнул нечто невразумительное. Мотя же схватил его за руку, поднес ладонь к губам и выпалил:
— Примите заверения в искренней любви и восторге. Я небольшой охотник делать дамам комплименты и полагаю, что физика не женская наука, но вы, право слово, царица! Верно, Сидя?
Исидор повернулся в мою сторону, вытащил носовой платок и трубно высморкался. Семен с товарищем, забыв попрощаться, резво потрусили к входу в здание. Багровый слонопотам, бубня под нос что-то неразборчивое, последовал за коллегами.
— Я обидел Ерохину? — растерялся Матвей. — Она неправильно меня поняла?
— Нет, — хмыкнул Исидор, — думаю, Алла была бы в восторге, услышь она твое вранье! Кстати, Мотя, говорить даме «вы отлично выглядите, пополнели» нынче не принято. Это в пятидесятые годы прибавление в весе считалось признаком хорошего самочувствия, сейчас же наоборот.
— Право, я не думал оскорбить Аллочку, — испугался физик, — но она и впрямь такая пышная. Мне нравятся женщины в теле.
— Матвей, — резко одернул друга Сидя, — нежелание носить очки сыграло с тобой дурную шутку. Ты сейчас беседовал не с Ерохиной!
— А с кем? — изумился Матвей.
— Ты осыпал комплиментами Федора Калинина.
— Я восторгался Федькой? — ужаснулся Мотя. — Но он отвратительный субъект! Унижает аспирантов! Говорят, заставляет приехавших из провинции свою квартиру убирать, на даче огород копать. Сидя, признайся, ты шутишь?
— Нет, — сказал Исидор, — я серьезен как никогда. А еще ты ему руку поцеловал!
— Ужасно! — позеленел Мотя. — Я думал, это Алла. Нет-нет, Исидор, ты ошибаешься! Ладно, я лица не разглядел, но фигура-то бабская, вся круглая! И костюм — он же цвета сортовой сирени! Мужчина такой ни за что не наденет.
Исидор взял Матвея под руку.
— Пошли, небось уже все в курсе, что Ромашин у Калинина персты лобзал. Послушай моего совета — не снимай очки! Никогда! Иначе в худшую ситуацию попадешь, охотясь за вечной молодостью.
— Вы долго пробудете на совещании? — стараясь не захохотать во весь голос, спросила я.
— До вечера просидим, — задумчиво протянул Сидя.
— У вас же есть мобильный? — на всякий случай уточнила я.
— Да, — кивнул Мотя, — мы не отстаем от прогресса. Кстати, о компьютерах знали, когда ты еще на свет не появилась. Сидя, помнишь машину, которая полинститута занимала?
— Давайте обменяемся номерами, — остановила я поток воспоминаний. — Позвоните мне, и машина будет подана. Только учтите: в городе пробки и у меня не Сивка-бурка, лучше вспомнить о звонке часа за два до финального гонга.
Исидор поправил пиджак, сунул палец за узел галстука и слегка его ослабил.
— Ладно, я готов записать номер.
Матвей тоже вытащил из кармана сотовый.
