Александра Антонова - Продавец фокусов
– А кто тебе пол отциклевал, пока ты в Сочи гуляла?
У Любаши дрогнула рука, и вторая ложка растворимого кофе просыпалась мимо моей чашки.
– А, разве, это не ты отскребла пятно из-под кадушки? Я уж хотела поблагодарить тебя.
– Может быть, твоя генеральская родня сподобилась? Или бывшие мужья?
– Ха! – скривилась подруга, и я поняла, что моя идея была абсурдна.
– Ты бы замок сменила, – посоветовала я. – А то ограбят.
– Кстати, – хлопнула она себя по лбу. – Ты читала сегодняшний выпуск "Московского комсомольца"? Вот тут внизу: "Жертва ограбления".
Под рубрикой "Срочно в номер" я прочла коротенькую заметку о том, что возле железнодорожной насыпи узкоколейки, которая проходит рядом с общежитием Пищевого института, был найден труп мужчины кавказской национальности. Сотрудники милиции предполагают ограбление, так как ни документов, ни денег, ни ценных вещей у пострадавшего не обнаружено.
Вызывает глубокую озабоченность то обстоятельство, что это уже не первый случай ограбления со смертельным исходом в данном районе. Аналогичный случай произошел несколько недель назад, когда студентки из общежития обнаружили труп неизвестного мужчины с проломленным черепом. Деньги, документы и часы похищены преступником. Не исключена возможность, что в столице объявился новый серийный убийца… Вот такая веселенькая заметка.
– Неужели Тенгиз? – заломила руки в горестном порыве Любаша. – А может быть, и – нет, – передумала она скорбеть. – С этими мужиками всегда так: непременно надо испортить настроение перед праздниками! Кстати, у тебя какие планы на выходные?
Я поделилась своими скромными планами, а подруга перечеркнула их одним взмахом руки.
– Прозвонился один мой старый знакомый, сто лет не виделись. Приглашает на зимнюю дачу, но с подругой! – заговорщицки подмигнула она мне. – Хватит монашкой дома сидеть. Будем кутить!
Любашины наполеоновские планы всегда вызывали у меня некоторые опасения. Ее азартная натура слишком увлекалась сиюминутными удовольствиями и не думала о последствиях. После разговора с ней необходима некоторая доза философских умозаключений. Дома я потеснила Лаврентия, который растянулся на моем пуховом одеяле меховой горжеткой, и раскрыла потрепанную тетрадь:
"Иоанн Креститель родился раньше Иисуса на шесть месяцев. Теперь рассмотрим историю с Непорочным зачатием Христа.
Как известно, Мария была помолвлена с Иосифом. Однако тот тянул со свадьбой по непонятным причинам, что привело к первой накладке со сроками беременности. Конфуз обнаружился, и Иосиф решил расторгнуть помолвку без огласки. Экспериментаторам пришлось срочно проводить с ним разъяснительную работу под видом явления ангела. Иосиф, к чести его сказать, внял просьбе и взял в жены Марию, "но не познал ее, пока она не родила сына".
Здравый смысл подсказывает, что Иосиф и Мария скрывали от родственников и соседей сроки беременности. Воспользовавшись предлогом переписи населения, проводимой императором Августом, Иосиф увел Марию в Вифлеем. По условиям переписи, каждый человек должен был явиться в свой город. Здесь и родился Иисус. Бежав от позора, Иосиф опять невольно спутал все карты Наблюдателям, которым пришлось посылать на розыски Младенца группу товарищей под видом волхвов с востока. Об их бестактных расспросах: "Где новорожденный Царь Иудейский?", конечно же, донесли Ироду Великому.
Своим неосторожным поведением волхвы встревожили суеверного царя Иудеи и спровоцировали того на жестокую расправу в Вифлееме: все мальчики в возрасте до двух лет были по его приказанию вырезаны. Вовремя спохватившись, Экспериментаторы успели предупредить Иосифа о готовившейся резне, и он ушел в Египет.
После кончины Ирода Великого, Иосиф с семьей вернулся в Иудею и поселился в маленькой деревне под названием Назарет. О детстве, отрочестве и юности Иисуса практически ничего не известно".
Глава 6
Подготовка к всенародному празднованию пятидесятитрехлетия декана и Дня примирения началась с самого утра. В аудитории рядом с деканатом переставили столы и стулья, спрятали в шкафы наглядные пособия и тематические плакаты, украсили комнату гирляндами и красочно выполненными лозунгами: "Многие лета!", "Сомкнем ряды заздравных чаш!", "Большую жизнь до дна испить!", "Твои года – твое богатство". Основной преподавательский состав весело шушукался, резал салаты и раскладывал по тарелкам салями. Нарядные женщины сновали по коридору и без конца бегали на площадку к чердаку, выкурить сигаретку и хлебнуть коньячка из фляжки.
Среди студенток также царило предпраздничное настроение. Хлебопеки с третьего курса развеселились не на шутку во время лабораторной работы по теме "Сдоба, рецептура и технологический процесс". На стадии формовки хлебных изделий девочки принялись бросаться кусками теста и угодили в бюст ректора, который стоял на почетном месте рядом с доской. Бюст упал, раскололся на мелкие кусочки, и наделал при этом столько шума, что прибежала завкафедрой и сделала мне антипедагогический разнос в присутствии учащихся.
Студентки выразили в мой адрес моральную поддержку после ухода завкафедрой, и попытались склеить бюст с помощью теста. Отдельные части лица ректора затерялись под лабораторными столами в вековой пыли, поэтому новый лик нашегокормчего выглядел, мягко говоря, как произведение скульптора-абстракциониста.
Во время обеденного перерыва я съездила на кондитерскую фабрику «Большевик», где проходят преддипломную практику наши студенты, и по знакомству купила торт небывалых размеров. Только покинув фабрику, я поняла, что совершила величайшую ошибку своей жизни: с коробкой, диаметр которой соответствовал параметрам троллейбусного колеса, в городском транспорте делать нечего. Более того, высота коробки не позволяла видеть дорогу впереди, то есть и пешком до института мне не добраться без потерь.
Оставалась одна надежда на сердобольного частника, но не простого, а с пикапом, так как в другую машину кондитерское изделие таких габаритов просто не поместилось бы. А тут еще и мелкий дождь превратился в первый снег.
Новорожденные снежинки плавно опускались с небес и таяли, соприкасаясь с асфальтом. Под ногами медленно, но верно образовывалась слякотная каша.
Итальянские сапоги, рассчитанные на итальянскую же осень, не спасали мои бедные ноги от промозглого холода. Демисезонное пальтишко на рыбьем меху лишь создавало видимость тепло одетого силуэта. Я пожалела, что не родилась мартышкой: хвост в такой ситуации не помешал бы для удержания зонтика.
Мир не без добрых людей – убедилась я буквально через двадцать минут, продрогнув до костей и прокляв торт, декана и кондитерскую фабрику. Какая-то машина затормозила у моих ног. Мне уже было все равно: я готова была втиснуть торт и в "Запорожец".
– Маша, у Вас опять трудности? – усмехнулся кто-то знакомым голосом, принимая из моих рук коробку.
Я вздохнула с облегчением… И забыла закрыть рот. Нет, только не это!.. Илья, разведенный убийца собственной персоной, уже укладывал именинный десерт в багажник «Вольво» – пикапа.
– Нет, нет, не стоит беспокоиться, – бросилась я вынимать торт. – Мне совершенно в другую сторону.
Дальше последовала небольшая перепалка. Торт переходил из рук в руки вымпелом соцсоревнования и чуть не выпал на дорогу.
– Маша, Вы ставите меня в неловкую ситуацию, – взмолился подозреваемый в убийстве. – Вы что, не доверяете мне торт? Я столько не съем, честное слово!
Тут я поняла, что веду себя совершенно не правильно. С преступниками рекомендуют не спорить, не выводить из себя, а постараться отвлечь их внимание и обратиться за помощью к ближайшему представителю органов правопорядка. Как назло, представители органов правопорядка куда-то подевались.
– Ну, хорошо, – улыбнулась я самой обворожительной улыбкой, на какую была способна, стараясь при этом не сильно клацать зубами от холода. – Довезите меня, пожалуйста, до института, если Вы не очень торопитесь.
Я уселась на переднее сидение и защебетала на кондитерские темы, изо всех сил отвлекая Илью, и настороженно наблюдая за его руками: не выхватит ли он на полном скаку гаечный ключ, монтировку или кухонный молоток. Когда кондитерские темы иссякли, я переключилась на погоду и неожиданно для себя брякнула:
– На улице такой холод, а Вы, Илья, без шарфа. Так и простудиться не долго.
Матерый преступник остановил машину на светофоре и хмыкнул.
– Ваш дом, Маша, это какой-то заколдованный замок. Со мной произошел странный случай, когда я возвращался от Вас. За то время, пока мы ели блины, кто-то выкрутил лампочку на площадке этажом ниже. Темень стояла непроглядная. Я обо что-то споткнулся и, чтобы не потерять равновесие, вытянул руку. Под рукой оказалась дверь, которая была не заперта, и я, довольно неуклюже, ввалился в чужую квартиру. Тут на меня набросился людоед и с грузинским акцентом зарычал: "Я тэбя сейчас рэзать буду! Я из тэбя сейчас котлету сдэлаю!". Стыдно сказать, но я перепугался, вырвался из рук людоеда и со всех ног бросился бежать. Шарф остался в той квартире. Кто этот странный сосед? Неужели он на общественных началах сторожит квартиру красивой девушки, набрасывается на ее гостей и поедает их на ужин?.. Так вот почему Ваша бабушка усердно потчевала меня блинами: для повышения калорийности!
