Наталья Александрова - Алмазная принцесса
– Ну, может, как раз и решила выбить клин клином… – не сдавалась я.
– Да нет, ерунда… тут через пару дней после того, как она исчезла, приходила ее тетка, расспрашивала нас. Татьяна в тот день и домой не вернулась…
– Да что ты говоришь! – Я придвинулась поближе, боясь пропустить хоть слово, но тут в подсобку вошла директриса Римма Михайловна.
Увидев нас, она зашипела, как кошка:
– Болтаете? Я вам за что плачу – за работу или за разговоры? Кажется, мы не на ток-шоу, а в магазине!
– Римма Михайловна, я новенькую ввожу в курс дела, – нашлась Лена. – Объясняю ей, как обращаться с пуанцеттиями…
– Она же сказала, что прекрасно разбирается в цветах! – фыркнула Римма. – А это что? – она пнула ногой картонную коробку, стоящую у стены. – Я еще когда велела это выкинуть!
– Не успели… – Лена попятилась и опустила глаза. – Очень много работы…
– Если не справляешься – так и скажи, сейчас кризис, на твое место очередь выстроится!
К счастью, в этот момент ее позвали из зала: появился какой-то важный клиент. Римма исчезла, и через минуту до нас донесся ее голос – воркующий и приветливый. Видимо, у нее было два разных голоса – один для клиентов и другой для персонала.
– И часто она так? – спросила я Лену.
– Да все время! – отмахнулась та. – Я же говорю – помесь гюрзы и крокодила…
– Ты говорила – кобры и пантеры!
– И это тоже.
– А что это за коробка? – я показала на картонную коробку, вызвавшую очередной взрыв директрисы.
– Да вот Татьянины вещи остались, – вздохнула Лена. – Римма в первый же день велела их выкинуть, а у меня все руки не поднимались. Вдруг, думаю, Таня вернется… но теперь уж придется отнести на помойку, а то Римма сожрет с потрохами!
– Я отнесу, – охотно вызвалась я. – Только скажи, где у вас ближайшая помойка.
Лена явно обрадовалась:
– Выйдешь через заднюю дверь, и сразу налево будут баки…
Я схватила коробку и выскользнула из магазина.
Разумеется, мне хотелось порыться в вещах пропавшей Татьяны Окуневой.
Выйдя из магазина через служебную дверь, я оказалась в безлюдном мрачном дворе. Слева от выхода действительно виднелись ржавые мусорные баки. Я подошла к ним, но прежде чем выбросить коробку, поставила ее на пустой ящик из-под пива и собралась приступить к изучению ее содержимого.
Но в это время у меня за спиной раздался суровый окрик:
– А ну вали отсюдова!
Я обернулась. Позади меня стоял бомж, обмотанный длинным шарфом бело-синих цветов футбольного клуба «Зенит».
– Что тебе? – спросила я удивленно.
– Известно чего! – рявкнул бомж. – Проваливай отсюда на второй космической скорости, контрафактница!
– Чего?! – Я захлопала глазами, услышав из уст бомжа такое заковыристое слово. – Как это ты меня обозвал?
– Кто ты есть – так и назвал! Потому как ты злостно нарушаешь нормативные правила и договорные обязательства!
– Ничего себе, как ты выражаешься! – восхитилась я. – Где ты только таких слов набрался?
– На институтской скамье! – ответил бомж гордо. – Я, между прочим, в прежней жизни был дипломированный юрист, специалист по договорному праву!
– И чего ты, специалист по дворовому праву, хочешь от меня?
– Хочу, чтобы ты немедленно покинула контролируемую мной территорию! Мы с коллегами составили договор, по которому эта помойка входит в мою сферу влияния, так что убирайся подобру-поздорову, пока я не применил к тебе штрафные санкции в соответствии с пунктом четвертым раздела пятого…
– Я на твою помойку не претендую, – заверила я дворового юриста. – Я вообще-то в цветочном магазине работаю, так что тебе лучше со мной не ссориться. И вообще – я только проверю содержимое этой коробки. Кажется, я там важную накладную оставила. Найду накладную – а все остальное можешь забирать…
– А, ну тогда ладно! – успокоился бомж. – Тогда я буду рассматривать твое появление как форс-мажорное обстоятельство…
– Что?! – переспросила я.
– Обстоятельство непреодолимой силы, – перевел он с птичьего языка на человеческий.
Разобравшись с конкурирующей фирмой, я приступила к обследованию коробки.
Здесь были обычные женские мелочи – расческа с застрявшими между зубьями светлыми волосками, маникюрные ножницы с отломанным кончиком, полупустая бутылочка розового лака, дешевый крем для рук… ну да, ей приходилось возиться с удобрениями и прочей химией, а от этого руки очень портятся, знаю по себе…
Еще я нашла упаковку бумажных носовых платков, флакончик спрея от насморка, использованные резиновые перчатки, пару рекламных календариков на прошедший год, несколько дисконтных карт из одежных и обувных магазинов…
На оборотной стороне нескольких карт были записаны номера телефонов, и я эти карты на всякий случай сунула в карман.
– Эй! – окликнул меня бомж. – Ты же говорила, что только накладную ищешь!
– Остынь, дядя! – отмахнулась я. – Сам же признал, что я – обстоятельство непреодолимой силы!
Продолжив свои археологические раскопки, я нашла складную вешалку для одежды, пересохшую губку для чистки обуви, упаковку ментоловой жевательной резинки без сахара, две круглые резинки для денег, несколько английских булавок… я сама всегда ношу при себе пару – не то чтобы от сглаза, а на случай внезапной аварии – вдруг что-нибудь из одежды порвется…
Бомж недовольно пыхтел у меня за спиной. Явно он считал, что я покушаюсь на его законную добычу.
Я активизировала поиски, но больше не нашла в коробке ничего заслуживающего внимания. Прихватила еще на всякий случай какие-то бумажки, чтобы после с ними разобраться, и вернулась в магазин.
– Ты что так долго? – недовольно спросила Лена, когда я вошла в подсобку.
– Да покурила немножко, – соврала я. – Здесь же нельзя курить, растения не выносят дыма…
– Это точно, – вздохнула Лена. – А главное – Римма его на дух не выносит. Устраивает скандал, если ей только померещится запах курева. Хорошо, она не засекла, что ты так долго отсутствовала, а то бы сразу без разговоров уволила.
Я снова приступила к уходу за растениями. Одни подкормить удобрением, другие опрыскать, убрать пожелтевшие листья…
От любимого занятия полегчало на душе, и незаметно пролетело время до обеда.
Лена взглянула на часы и сказала, что мы можем прерваться на полчасика и сходить перекусить в кафе через дорогу.
В кафе было почти пусто, к нашему столику сразу подошла официантка – слишком ярко накрашенная брюнетка лет двадцати семи. Она поздоровалась с Леной, как с хорошей знакомой. Лена кивнула на меня и сказала:
– Лиза, а это Василиса, она у нас теперь вместо Татьяны работает…
– Эта Татьяна!.. – фыркнула официантка. – Век бы ее не видать! Та еще зараза!..
Я удивленно переглянулась с Леной.
Мы заказали блинчики с вареньем, кофе и горячие бутерброды, и официантка удалилась. Я только хотела спросить Лену, почему у этой девицы вызвало такую реакцию упоминание о Тане, но у нее зазвонил мобильный телефон. Она взглянула на дисплей, тяжело вздохнула и поднесла трубку к уху.
– Да, тетя Люда… нет, тетя Люда… конечно, тетя Люда… ну вы же знаете – я на работе! О господи! Как вас угораздило? Ну ладно, хорошо, я скоро приеду!
Закончив разговор, Лена вздохнула еще тяжелее и пояснила:
– Тетка моя одна живет и чудит… ей и лет-то не так много, восьмидесяти еще нет, но вечно с ней случаются какие-то истории. Сейчас звонит – вышла на лестницу, у соседки хотела соли попросить и захлопнула дверь. Ключи взять забыла и теперь стоит на площадке, ждет, когда я к ней приеду… у меня на всякий случай запасной комплект ключей имеется, но я представляю, что придется выслушать от Риммы…
– А что – у соседки подождать не может?
– Да в том-то и дело, что эта соседка на работе! Пока она вернется, тетка моя воспаление легких заработает! Нет, Вася, ты не представляешь, как тяжело со стариками!
Нам принесли заказ, Лена торопливо заглотала блинчики и убежала, оставив на столе деньги.
К моему столу подошла официантка – не Лиза, другая, постарше и посолиднее. Пока она собирала на поднос Ленину посуду, я воспользовалась моментом и спросила, покосившись на дверь в подсобку:
– А что это Лиза такая нервная? Только упомянули Татьяну из цветочного магазина – у нее прямо истерика началась!
Официантка взглянула на меня настороженно. Видно, ей хотелось поговорить, но меня она пока мало знала… однако она не удержалась, понизила голос и сообщила доверительно:
– Так у нее же эта Татьяна мужика увела!
– Мужика? – переспросила я заинтересованно. – А мне говорили, что эта Татьяна такая тихоня…
– Ага, знаешь, как говорят – в тихом омуте черти водятся… Так это прямо про нее, про Таньку!
Она замолчала – видно, решила, что и так сказала лишнее. Мне же хотелось узнать о Татьяне как можно больше, а для этого требовалось разговорить официантку. Лучший способ развязать человеку язык – усомниться в его осведомленности, что я и сделала.
