Люся Лютикова - Такая, блин, вечная молодость
– Да, логики в этом мало, – согласилась я.
– Да она просто идиотка, – пожала плечами Милена. – Смешно, эта дурында думала, будто на меня счастье само с неба сваливается. Да что она вообще может знать о моей жизни, поломойка убогая?!
Она закурила четвертую сигарету и продолжила:
– Впрочем, в одном она права: на моего мужа бабы липнут со всех сторон. Тоже, как и Рзаева, мечтают отхватить себе кусочек пожирнее! Я весь день на нервах: где он, с кем, почему задерживается, почему телефон выключен? Но приходится молчать, улыбаться, чтобы в семье не было конфликтов. Вы представляете, чего мне это стоит?!
Милена сорвалась на крик. Мне стало жутко неудобно. Так бывает, когда замечаешь, что у женщины, сидящей напротив в метро, расстегнулась блузка и виден лифчик.
– Не представляю.
– Дай вам Бог никогда этого не узнать. А меня эта жизнь вот как достала! – Милена резанула ладонью по горлу.
– Может, что-нибудь поменять? – робко пискнула я.
Хозяйка медленно выпустила дым в потолок и хмыкнула:
– Чего менять-то? Найти себе слесаря Васю и жить с ним в коммуналке долго и счастливо? И потом, я ведь мужа люблю.
Я не знала, что сказать, поэтому отделалась банальностью:
– Да, любовь зла...
– Не любовь зла, а козлов много! – припечатала Милена и тут же сменила тон: – Ладно, не обращайте внимания, это я разнервничалась, потому что Рзаеву вспомнила. Вообще-то я своей жизнью очень довольна, правда-правда!
Она поймала мой взгляд, и мне стоило больших усилий не отвести глаза.
– Кстати, еще насчет Рзаевой. Позже я обнаружила, что мерзавка прихватила мои вещи: духи от Jean-Paul Gautier, тушь от Estee Lauder, джинсы от Dolce&Gabanna, кофточку от Versace, сарафанчик от Escada, ну и еще кое-что по мелочи. Сарафанчик больше всего жалко, он был цвета фуксии, с кармашками... Непонятно только, зачем он ей понадобился, корове жирной?
Тоже мне, подруги называются. Рзаева, конечно, поступила подло, но обзывать ее жирной коровой только потому, что у тебя объем талии на пару сантиметров меньше? Возникает резонный вопрос: а была ли вообще дружба?
– Как я понимаю, с тех пор вы Светлану не видели? – уточнила я.
– И видеть не хочу.
– Может, общие знакомые рассказывали вам что-нибудь о ней? Припомните, пожалуйста!
– Нет у нас общих знакомых, – надменно заявила Милена, – мы из разных социальных слоев. Впрочем, однажды Рзаева мне позвонила, года четыре назад. Представляете, хватило наглости просить у меня денег! Причем нехилую сумму, если мне не изменяет память, тридцать тысяч долларов.
Я встрепенулась:
– Она сказала, зачем ей нужны деньги?
– Вроде на операцию. Но я не стала с ней разговаривать, бросила трубку.
Милена решительно раздавила в пепельнице окурок и снова превратилась в подтянутую девушку, которая час назад встретила меня в квартире.
– Могу я узнать, что случилось? Почему вы интересуетесь Рзаевой?
После недолгих колебаний я ответила:
– Светлану похитили.
В ответ Милена залилась смехом:
– Ой, не смешите меня, кому она нужна, похищать ее? Корову жирную?
Я почувствовала, как во мне вскипает раздражение.
– Слушайте, что вы все заладили – «корова» да «корова»! Между прочим, Светлана не намного толще вас. У вас какой размер, сорок четвертый? Ну а Рзаева носит максимум сорок восьмой.
Собеседница изменилась в лице:
– Как сорок восьмой? У нее же в десятом классе был пятьдесят шестой!
– Ну значит, похудела, – пожала я плечами.
Вот у меня, например, тоже пятьдесят шестой размер, и я могу сбросить сорок килограммов и носить одежду с маркировкой «L». Ну вернее, могла бы, будь у меня сила воли.
– Да не может она похудеть! – горячилась Милена. – Сколько раз пыталась, однажды целую неделю просидела на кефире, так хоть бы килограмм сбросила! Ничего ей не помогало: ни аэробика, ни йога, ни диеты. Думаю, у нее было какое-то гормональное нарушение. Да я вам сейчас покажу!
Хозяйка вышла из кухни и через минуту вернулась с фотоальбомом в руках.
– Вот смотрите, наш выпускной класс. Это я, – она ткнула пальчиком с безукоризненным маникюром в один кружок, затем в другой, – а это Рзаева.
Я уставилась на черно-белую фотографию. Круглое одутловатое лицо, три подбородка, глаза заплыли жиром, если бы не волосы до плеч, физиономия могла принадлежать мужчине. Я впервые вижу этого человека, но под фотографией надпись – «Света Рзаева». Ничего не понимаю!
Господи, что это? Я поднесла снимок ближе к глазам. Да это же усики!
– У Рзаевой были усики?
– Да она вообще была волосатая, – радостно подтвердила Милена, – волосы росли даже на спине, брр, мерзость!
Возможно, это какая-то ошибка.
– А другой фотографии Светланы у вас нет? В полный рост?
Милена порылась в альбоме и протянула снимок:
– Тут мы с ней вдвоем, на море. Ездили, кстати, на деньги моих родителей.
Две девушки стоят на фоне пальмы. Милена – стройная, симпатичная – в раздельном купальнике. Ее подруга – в длинном, до середины икр, платье. Но даже нелепый балахон не в состоянии скрыть уродливое, непропорциональное тело: выпирающий и отвисший живот, толстая спина, при этом худые руки и вполне нормальные ноги.
У девушки то же самое лицо, что на школьной фотографии. Она похожа на омерзительного бегемота и выглядит лет на сорок, не меньше! Не подруга, а троюродная тетушка из деревни. Однако это не та Света Рзаева, которая работала вместе со мной в газете. Определенно это совсем другой человек! Тогда кого же я ищу?! Мои мозги отказывались что-либо соображать.
Тут я обратила внимание, в каком году Милена окончила школу. Стойте-стойте, да ей же...
– Вам что, тридцать четыре года?! – Мое изумление было неподдельным.
Милена кокетливо поправила волосы.
– Мне все говорят, что я выгляжу моложе своих лет.
Но меня поразило другое. Значит, Светлане Рзаевой тоже должно быть тридцать четыре года. Однако я могу поклясться, что моя коллега выглядит максимум на двадцать четыре! И как это понимать?!
– Можно мне взять эту фотографию?
Милена пожала плечами:
– Да ради Бога, мне она не нужна.
Я попрощалась с хозяйкой и вышла на улицу. Сказать, что была ошарашена, – значит, не сказать ничего. Чтобы развеять все сомнения, я опять отправилась на Рабочую улицу. Елена Андреевна открыла дверь, зевая во весь рот. Меня запоздало резануло, как «бегемотиха» с фотографии похожа на нее.
Я сунула карточку ей под нос:
– Это ваша дочь?
Елена Андреевна подслеповато сощурилась:
– Да, это Света. А что такое?
Да ничего особенного, просто по ее документам живет совсем другая девушка – симпатичная, стройная, с высшим образованием и моложе на десяток лет. А вот куда делась настоящая Светлана Рзаева, неизвестно.
Глава 10
Я не стала говорить Елене Андреевне о своем открытии. Ситуация слишком неоднозначная. С одной стороны, неизвестные бандиты, угрожая убить ее дочь, требуют выкуп в размере ста тысяч долларов. С другой стороны, весьма вероятно, что именем Светланы пользуется аферистка, а самой толстушки уже давно нет в живых. Возможно, Елена Андреевна не лучшая мать на свете, однако эти известия доконают даже ехидну.
Впервые за последние дни я твердо знала, что делать. Я выясню, что же случилось с настоящей Рзаевой. Для этого мне надо восстановить всю цепочку событий, проследить, когда именно «бегемотиха» превратилась в «стройняшку», а там, возможно, я узнаю судьбу Светланы.
А лже-Рзаева может подождать с выкупом. Не то чтобы судьба журналистки, которой сломали руку, меня совсем не волнует. Но уж если говорить начистоту, при прочих равных условиях мои симпатии всегда будут на стороне человека с лишним весом. Толстые люди должны помогать друг другу. Нам, толстякам, и так трудно живется: хорошую работу не найти, личную жизнь не устроить, купить нормальную одежду – тоже проблема.
И кстати, когда я вычислю, что за девушка пользуется документами Светланы Рзаевой, возможно, будет легче найти тех, кто ее похитил. Так что я на правильном пути!
Милена рассказала, что Света работала санитаркой в больнице. Может, Рзаева вернулась туда после того, как подруга указала ей на дверь? На следующий день я отправилась на улицу Трофимова, где располагалась 53-я городская больница.
Приехала я удачно, как раз попала в часы приема посетителей. Купив в гардеробе одноразовые бахилы, я поднялась на третий этаж, в хирургическое отделение. Первым делом я сунулась в комнату к сестре-хозяйке:
– Можно?
Пожилая женщина в сером халате оторвалась от кипы полотенец:
