Ирина Волкова - Человек, который ненавидел Маринину

— Фирма Воронина торговала компьютерами, — возразил Юра. — Неудивительно, что он упоминал о них в бреду. К тому же его случай совсем не похож на остальные.

— Голова просто раскалывается, — пожаловался Гоша. — Сейчас я вообще не способен ни о чем думать. Для опроса свидетелей время слишком позднее, так что отложим все на завтра. Заодно послушаем, что скажут эксперты.

При свете фонарей грязновато-серые воды Москва-реки казались маслянисто-черными, как разлившаяся нефть. Лунный свет просяными зернышками дробился на поднятой теплым южным ветром ряби. Пахло сыростью и травой. В непривычной для города ночной тишине каблуки Марины стучали по асфальту, как копытца крошечного пони.

— Ты совсем не похож на человека, дающего подобные объявления, — сказала Марина.

— А ты не похожа на женщину, которая откликается на подобные объявления, — пожал плечами Мапота. — Зачем тебе это понадобилось?

— Какая женщина сможет устоять перед искушением увидеть “мужчину вашей мечты, который подарит молодой, красивой, умной и очень состоятельной даме самые восхитительные минуты экстаза, любви, духовного и интеллектуального общения”? — усмехнулась Марина. — К тому же в объявлении ты намекнул на такую цену, что мне даже стало интересно.

— Не отшучивайся. Мне действительно хочется понять, почему ты это сделала. Для такой женщины, как ты, найти любовника не проблема.

— Зачем тебе это знать?

— Потому что ты мне нравишься.

Марина резко остановилась и посмотрела в глаза мулату.

— Ты это говоришь, потому что надеешься, что я буду платить тебе за любовь?

— Мне не нужны твои деньги. Даже если бы ты предложила мне их, я бы не взял.

— Почему? Ты же дал объявление! Раз уж ты решил продавать себя, так какая разница, кто тебе заплатит?

— Никакой. Просто я не хочу, чтобы мне платила ты. Я предложил тебе прогуляться вовсе не для того, чтобы затащить тебя в постель. Тебе нужно было немного успокоиться.

— Ты что, жалеешь меня? — вызывающе спросила Марина.

— Скорее сочувствую.

— Мне не нужно твое сочувствие. Ни твое, ни чье-либо еще.

— Изображаешь сильную независимую женщину?

— А я и есть сильная независимая женщина. К тому же я считаю сочувствие унизительным.

— Только закомплексованные и не уверенные в себе люди считают сочувствие унизительным, — заметил Тамба. — Для меня способность к сочувствию — далеко не самое худшее человеческое качество. Ты совершенно напрасно нападаешь на меня. В данном случае тебе не нужно ни нападать, ни защищаться.

— Похоже, ты живешь на другой планете, — вздохнула Марина. — В моем мире нападение — лучший способ защиты, а слово “сочувствие” давно вычеркнули из словарей.

— Вряд ли этим стоит бравировать. Если бы твой мир тебя устраивал, ты не была бы здесь.

— А как насчет того, чтобы продавать за деньги свое тело?

— Это такая же работа, как продавать мазню бездарных художников, которые сами толком не понимают, что именно изображено на их картинах.

— Ну, знаешь, это уже слишком, — возмутилась Буданова. — Можно подумать, что ты разбираешься в искусстве.

— Я бы не осмелился называть искусством современные заменители гобеленов “Пастушка” или “Леда и лебедь”, которые “новые русские” развешивают по стенам, потому что кто-то сказал им, что это модно. Ответь, только честно: у тебя в квартире висят картины, подобные тем, которые ты выставляешь в своей галерее?

— Нет, — со вздохом призналась Марина.

— Вот видишь. Тебе самой не нравится мазня, которую ты продаешь, но ты зарабатываешь на ней деньги. Так что же плохого в том, что я зарабатываю на жизнь своим телом? У меня больная, парализованная мать. Я должен платить сиделке и массажистке, покупать лекарства и снимать квартиру. Работая по специальности, я не оплатил бы даже витамины. В наши времена диплом философского факультета МГУ уже не котируется. Конечно, я мог бы примкнуть к какой-нибудь бандитской группировке или начать приторговывать наркотиками, но вместо этого я танцую в стрип-клубе, возбуждая вульгарно накрашенных дамочек с толстыми задницами и кошельками. То, что я зарабатываю своим телом, еще не означает, что я продаю свою душу.

— Извини, — сказала Марина. — Мне жаль, что твоя мать больна. Я не имела никакого права тебя осуждать. В отличие от тебя, я продаю свою душу.

Мулат мягко обнял девушку за плечи.

— Глупости все это, — сказал он. — Душу невозможно продать. Можно только на время позабыть о том, что она у тебя есть.

— Хочешь, я объясню, почему я позвонила тебе? — неожиданно спросила Марина. — Я сделала это, потому что ненавижу мужчин. Я влюбилась в Егора как последняя дура, влюбилась в этого проклятого жиголо, которого интересовали только мои деньги. Ты не представляешь, через сколько унижений мне пришлось пройти. Эти его постоянные любовницы, пьянки, ссоры из-за денег. В конце концов я почувствовала, что дошла до предела. Когда я увидела твое объявление, меня вдруг охватило почти безумное желание купить себе мужчину, который за плату, как раб, будет выполнять все мои прихоти, выносить унижения, оскорбления, точно так же, как я терпела унижения от мужа. Но, в отличие от Егора, этот мужчина не имел бы надо мной никакой власти и при этом обходился бы мне гораздо дешевле, чем муж.

— Похоже, твой благоверный здорово тебя разозлил, — заметил Мапота. — Ты не производишь впечатления женщины, которая получает удовольствие, унижая других.

— Ты даже не представляешь, насколько здорово.

— Наверное, мой совет покажется тебе примитивным, но почему бы вам просто не развестись? Ты можешь найти себе нормального парня, который будет любить тебя ради тебя самой, а не ради денег? Я тоже на своем веку повидал немало мерзости, но это не означает, что на свете не осталось хороших, порядочных людей. Возможно, их даже больше, чем ты думаешь. Скорее всего ты просто не там искала.

— Я не могу с ним развестись, — покачала головой Марина. — Этот подонок меня шантажирует. Если я не соглашусь на его условия, то потеряю все. Я так ненавижу его, что готова его убить. Возможно, это был бы самый лучший выход.

Мулат внимательно посмотрел на нее.

— Похоже, ты сторонница радикальных решений.

— Если бы я была другой, возможно, сейчас я тоже торговала бы своим телом.

— Тебе приятно напоминать мне о том, чем я занимаюсь? Кстати, ты моя первая клиентка, так что, похоже, моя попытка торговать своим телом оказалась неудачной.

— Извини. Я понимаю, что не правильно переносить ненависть к Егору на других мужчин, но ничего не могу с собой поделать. Мне даже во сне снится, что я его убиваю.

— А ты никогда не задумывалась об альтернативных вариантах?

— Каких, например?

— Ну, не знаю. Припугнуть его или дать ему денег, чтобы он от тебя отвязался. Марина покачала головой.

— Ты когда-нибудь имел дело с шантажистами?

— К счастью, нет. Для шантажистов я неподходящая добыча.

— В таком случае как ты можешь давать советы?

— Не забывай, что я родился в стране Советов, — усмехнулся Мапота. — Лучше расскажи мне, какую игру затевает твой муж. Всегда приятно облегчить душу. Может, мы вместе что-нибудь и придумаем.

— Боже мой, сколько я уже думала над этим! — мрачно сказала Марина. — Какие только способы убийства я не изобретала! Наиболее экзотичным вариантом убийства было натравить на Егора дракона с острова Комодо.

— Дракона? — удивился мулат. — У тебя действительно богатое воображение. Ты что, надеялась, что он слопает твоего мужа?

— Хотя бы укусит, — мечтательно сказала Марина. — Из-за того, что драконы едят всякую мерзость, у них в слюне содержится более пятидесяти разновидностей смертоносных бактерий, так что после их укуса любое млекопитающее умирает от заражения крови.

— Насколько мне известно, в московском зоопарке нет драконов с острова Комодо, — заметил Мапота. — А если везти дракона из Индонезии, могут возникнуть проблемы с таможней.

— Я же не настолько сумасшедшая, чтобы притащить дракона в Москву. Гораздо проще было бы отправить Егора в Индонезию. Его хлебом не корми — дай прокатиться по миру за чужой счет. Вопрос только в том, как науськать на него дракона. Я даже думала о том, чтобы достать немного драконьей слюны, намазать ею зубы собаке и натравить собаку на Егора.

— Собаку жалко, — покачал головой мулат. — К тому же вместо собаки с отравленными зубами было бы проще использовать змею.

— В Москве это было бы подозрительно, — заметила Марина. — Вот в Индонезии — другое дело. Там змей как собак нерезаных.

— Господи, о чем мы говорим! — ужаснулся Мапота. — Перестань наконец думать об убийстве. Наверняка можно найти решение, не входящее в противоречие с Уголовным кодексом.

— Не напоминай мне об Уголовном кодексе, — покачала головой девушка. — Ты еще не все знаешь.