Маргарита Малинина - Живые не любят умирать
– Вернемся к нашим овцам? – улыбнулась я поварихе. – Где вы были в три тридцать? Да и все остальные.
– Мы с Альбиной были в прачке.
– Что это?
– Мы так именуем комнату, в которой стираем, высушиваем и гладим одежду. Это здесь же, на первом этаже. А все остальные были наверху.
– И охрана?
– Да, их вызвал к себе Вячеслав Тихонович.
– А разве не Илья их начальник? – удивилась я, памятуя о вырезках из газет, где говорилось об охранном предприятии старшего из сыновей.
Нина покачала головой:
– Нет, Вячеслав Тихонович пожелал иметь в телохранителях двух братьев-каскадеров, в прошлом побывавших в военных точках. Среди ребят Ильи таких выдающихся личностей нет.
– Скажите, а вы ничего не слышали подозрительного в тот момент?
– Ничем не могу помочь, – пожала плечами женщина. – К сожалению, из прачки ровным счетом ничего не слышно. Там работает шумная вентиляция, она включается автоматически, стоит лишь зажечь свет. Этот звук ужасно раздражает, поэтому мы давно уже принесли туда магнитолу и гладим под громкую музыку. Не каждый день, но вчера именно так все и было.
Я из интереса попросила проводить меня в эту комнату. Да, в постоянном вентилировании помещение явно нуждалось: кругом сырость, на стенах с облупившейся краской кое-где даже плесень. Окон нет, дверь мощная, плотно закрывающаяся. Вдоль стены две стиральные машинки, под одной из них лужа. Тут и там протянуты веревки для сушки вещей. Две гладильные доски в сложенном виде приставлены к стене. В углу тумба с магнитолой и высокий шкаф с дверцами, наверняка служащий для хранения всяких порошков, чистящих средств, ополаскивателей, половых тряпок и так далее.
Я ткнула в лужу на кафеле:
– Похоже, у вас тут проблема.
– Да, машинка давно уже подтекает. Но все равно ее используем, потому что одна с таким объемом работы не справляется.
– Почему же они не купят вам новую стиральную машинку? – Я имела в виду хозяев жизни Серовых. Женщина с унылым видом развела руками. – Вы же для них стираете, что им, вещей не жалко? И вообще, помещение давно нуждается в ремонте. Здесь долго находиться вредно для здоровья.
– А Илье наплевать на наши мучения. Он говорит, что замок – это не пятизвездочный отель, и все в нем должно быть соответствующим.
– А как же Вячеслав Тихонович? – по дороге обратно на кухню продолжала я возмущаться. – Вы говорили ему?
– Он старается не спорить с сыном, а официально замок числится за Ильей Вячеславовичем. Впрочем, он и так его безраздельный владелец. Вячеслав Тихонович предпочитает жить в своей немалой квартире, он здесь, пока жена в отъезде. А этот зациклился на своем знатном происхождении, трясется над имением, как курица над яйцом, любит пускать пыль в глаза, – разоткровенничалась мажордом. – Говорят, что дед его такой же был.
– Странно как-то, что замок отошел внуку в наследство, а не сыну.
– Они с дедом были очень близки. Потому он составил завещание на Илью.
Я ожидала, что будет продолжение, раз уж Нина пустилась во все тяжкие и начала сплетничать, но его не последовало: женщина осеклась и прикусила язык. Хотя что интересного она могла поведать? Про особую близость между Ильей и умершим «чертягой» Тихоном я уже знала.
– И сколько времени вы пробыли в прачечной? – вернулась я к допросу, усаживаясь за стол.
Нина села неподалеку.
– Сразу, как Ира ушла, и не выходили оттуда до начала пятого. Один раз Аля вышла попить воды, и все.
– Понятно. Скажите, вы были близко знакомы с Ириной?
Нина вздрогнула при слове «были». Она верила в то, что если с Ирой и не все в порядке, то она все равно жива. Не знаю почему, но с данного момента я стала уже в этом сомневаться.
– Да нет, в общем-то. С Алей они состоят в более близких отношениях. Сами понимаете, один возраст, одна работа – найдется о чем поболтать.
Я кивнула, соглашаясь с логичностью ее размышлений.
– А где она сейчас?
– В комнатах убирается. Позвать?
– Да, если ее не затруднит уделить мне пятнадцать минут.
Глава 4
Альбину не затруднило, и через минуту она предстала передо мной в строгой черно-белой униформе и переднике, рыжеватые волосы были собраны в тугой пучок.
– Брат Екатерины Михайловны поможет разыскать Иру, – пояснила мой интерес Але повариха и оставила нас наедине. Я слегка покраснела из-за своей лжи, но отступать было поздно.
– Вы обратились к брату? Зачем?
Меня передернуло от ее «выканья»: Аля была старше меня года на два от силы. А мажордому Нине по виду было лет сорок пять.
– Давай перейдем на «ты», – смущенно молвила я.
– Нельзя, Илья Вячеславович не разрешает.
– А он и не узнает.
Альбина подумала и кивнула.
– Это Ира? – решилась-таки я предъявить фотографию.
– Да. – Она повертела фотку в руках. – А откуда это у тебя?
– Один псих всучил, – усмехнулась я. – Расскажи, ты знала о личной жизни Ирины.
– Это так важно для твоего расследования? Послушай, ты зря теряешь время, с Иркой ничего не случилось.
– Вот как? – неподдельно удивилась я. – Почему ты так уверена?
Пауза.
– Интуиция, если хочешь.
Я нахмурилась.
– Странно слышать это от человека, который еще за завтраком, то есть, – я посмотрела на циферблат, – всего четыре часа назад, бился в истерике по поводу пропавшей подруги. Подозрительная метаморфоза, не правда ли? Похоже, ты что-то знаешь, но решительно не хочешь об этом говорить.
– С чего ты взяла? – Аля заметно занервничала.
– Это единственный вывод, который можно сделать из столь разительных перемен в твоем поведении, – пожала я плечами.
Альбина упорно молчала. Что-то не давало ей афишировать свои знания, однако чувствовалось, что если чуть-чуть надавить на нее, то Аля расколется, как лесной орех под ударом молотка.
– Послушай, Альбина, у нас с тобой есть два выхода: первый – ты рассказываешь мне все, что знаешь, и заметь, для тебя этот выход самый безболезненный; второй – ты продолжаешь молчать, тогда я стучу о своих подозрениях хозяевам, кои имеют немалочисленную охрану, а братки, входящие в эту охрану, языки развязывать и не таким, как ты, умеют, уж поверь мне. Давай пофантазируем на тему, какими приспособлениями будут сверлить в тебе дырки и резать на кусочки.
В глазах горничной без труда читался неописуемый ужас, видно, воображение нарисовало ей много способов собственного расчленения.
– Ты что, с ума сошла? – в итоге закричала она. – Зачем братки-то? Я и так все скажу, просто Ира мне не велела. Был у нее парень, месяц назад разругались. Через две недели ей письмо пришло от Костика, парня ее. Предлагал помириться, написал, что приедет в Медведково, вроде как у него здесь друг живет, и будет каждый день приходить к воротам и просить прощения. Ну Ирка и ждала его.
– Ясно. Ну и что: приехал он?
– К тому я и веду. Вчера мы с тетей Ниной ушли в прачечную. Там духота такая, дышать нечем, и в горле пересохло. Короче, я вышла воды попить. Захожу в кухню – а там Ирина.
– Как? – удивилась я. До этого я была склонна думать, что в замке Иры не было. Или была, но никто ее не видел.
– Да, я видела Иру после ее ухода в магазин. На столе стояли набитые сумки, а в руке она держала какую-то записку и читала. Оторвавшись, увидела меня и улыбнулась. «Что это?» – поинтересовалась я. «Почтальон принес», – ответила Ира. На столе лежал конверт, подписанный, но без марок. «Я сейчас уйду, а ты никому не говори, что я возвращалась. Хорошо?» Я кивнула, глотнула минералки и вернулась в прачку.
– Ты видела, как Ирина выходила на улицу?
Аля отрицательно покачала головой.
– Честно говоря, я думала, она имеет в виду, что уйдет ненадолго и вскоре вернется. Но когда она не вернулась даже к ужину, я всерьез забеспокоилась. К утру, как ты верно заметила, у меня началась форменная истерика, я была уверена, что с Ирой что-то случилось: ну зачем делать тайну из своего ухода, если ты ушла на целый день и твое отсутствие все равно обнаружат? Другое дело, если она собиралась уладить какие-то срочные проблемы, но была уверена, что вернется, когда ее еще не успеют хватиться.
– Резонно, – одобрила я ход ее мыслей. – Твои опасения, по всему, вполне обоснованны. Что же заставило тебя передумать?
– После завтрака я понесла на помойку мусор. Здесь невдалеке имеется глубокая яма, которую по прошествии многих лет превратили в свалку. Власти смекнули и установили там баки, а специальная машина приезжает и забирает содержимое. Туда-то мы и выносим мусор. Вот, спускаясь с горки, я оступилась, шлепнулась на мешок, и из него половина рассыпалась. Тут-то конверт этот и попался мне на глаза.
– И что там было? – срывающимся голосом полюбопытствовала я. Разгадка исчезновения одноклассницы была все ближе, уже ощущался ее запах (да нет, это просто жареной картошкой пахнет – кухня все-таки), осталось лишь узнать, что было в этой записке, ведь, скорее всего, зная ее содержание, можно вычислить, куда отправилась Ирина. А в том, что Аля прочитала письмо, я не сомневалась. – Неси мне скорее это послание!
