Маргарита Южина - VIP-услуги для змеюки
– С чего это вы взяли? Придумаете тоже…
– Да тут у тебя такой бедлам… Прямо вокзал. Или ты только что переехала?
– Ну да, бедлам… переехала… – устроилась хозяйка на кресле. – Токо что. Мы с мамой в позапрошлом годе хату разменяли, они дом купили, а мне эту. Токо у меня до уборки все никак руки не доходят. Да ну его, вы не обращайте внимания! Надо денег заработать да нанять кого-нибудь, пусть хлам разгребут! А пока видите, где приходится жить…
Девчонка, явно приехавшая из сельской местности в надежде превратиться в благородную горожанку, кривлялась перед женщинами на все лады.
– Вы это… пристройтесь где-нибудь… Так что вы сказать-то хотели? Ах да, вам же чай нужен!
Татьяна грузно поднялась с кресла, выгнулась, стараясь сделать это красиво, и тяжело понеслась на кухню.
Подруги пристроились на краешке потрепанного диванчика, который наполовину был завален тарелками и стаканами. Люся еще только подбирала слова, а Василиса уже беспокойно поглядывала на огромный будильник, который стоял у Татьяны на батарее. Ей казалось, что они непростительно здесь задержались, и потому беседу свела к самому минимуму.
– Танечка! – крикнула она хозяйке. – Ты нам быстренько напиши адреса своих подружек да возьми денежки… Вот, в сущности, и все.
Люся от возмущения задышала паровозом и ужасно выкатила глаза.
– А зачем вам адреса? – появилась в дверях Татьяна с ведерным самоваром в руках.
– Да мы с подругой открываем свою парикмахерскую, штат нужен, а тут как раз весь коллектив в полном составе, – махнула рукой Василиса и поднялась. – А у тебя тут славненько. Ты, Танечка, пожалуй, не раздувай самовар-то… Мы торопимся. Ну что, Люсенька, пойдем? Не будем мешать девушке наводить порядок. А завтра вы с ней снова встретитесь и поговорите о новой работе. Кстати, Танюша, Людмила Ефимовна совершенно бешеные деньги платит своим мастерам, так что переписывай адресочки, не топчись зря… Да вообще, может, и адресочки завтра? Танюша пока как следует вспомнит. А сегодня, извини… Видишь, Люся, мы мешаем, отсчитай деньги, и пойдем.
– А чего мешаем? Садись отдохни! – зашипела Люся и резко дернула подругу.
Василиса всем весом ухнула обратно на диван, приземлившись в самый центр большого хрустального блюда. Под ее седалищем что-то слабо хрустнуло, и женщины с ужасом замерли.
– Что там было? – почему-то шепотом спросила Василиса. – Хрустело так, будто там ячейка яиц.
– Да ну, кто тебя в яйца сажать станет… – побелевшими губами пролепетала Люся. – Так… кастрюлька какая-то…
– Это было хрустальное блюдо, – не дыша, проговорила Татьяна. – Мне… мне его на двадцать пять лет подарили. Еще дома, в деревне, мамка в сельпо брала… Да ничего, мне оно уже не нужно…
Василиса стала медленно подниматься, и с ее юбки посыпался хрустальный дождь мелких осколков.
– Васенька, ты у нас как Серебряное Копытце. Тот тоже искры метал, – решила подсластить пилюлю подруга, но Татьяна все испортила своим замечанием:
– У того козлика из копыт искры летели, а у вашей подруги все больше из…
– Так мы что хотели у тебя, Танечка, спросить… – попыталась прервать ее Люся.
– Нет, я па-а-апрошу! – вдруг озлобилась Василиса. – Вы меня только что инвалидом сделали! Какие могут быть разговоры! Срочно домой! Может, мне перевязка требуется! Может, я уже изрезанная вся! Домой!
У Люси кончилось терпение. Осколки блюда были такие маленькие, что им никак бы не удалось проткнуть плотный слой Васиных зимних, пардон, рейтуз. И если бы Васенька хоть немного пострадала, она бы уже давно верещала на весь квартал. Определенно Василису тянет на улицу, туда, где ее еще может поджидать незнакомец. Но дело прежде всего!
– Танечка, у тебя лед есть? Тащи! – скомандовала Люся.
Татьяна рванула на кухню с изяществом бегемота и вернулась с пластмассовой чашечкой.
– Вася, приложи к своим ранам, если найдешь их, лед. Нет, насыпь пока просто в штаны. Если его не хватит, на балконе возьми. А мы тут с Татьяной побеседуем… – ласково пояснила Люся.
Василиса несказанно возмутилась, скривилась, стойко отказалась от ледовой процедуры и обиженно примолкла.
– Таня, меня зовут Людмила Ефимовна, я действительно собираюсь открывать новую парикмахерскую и пока только приглядываю себе штат. Работницы «Клеопатры» мне понравились. Там была еще одна девочка… Кстати, как ее зовут?
– Юлька, – торопливо сообщила Татьяна и облизала пухлые губы. – Только она маникюршей работает. Вам маникюрши же тоже нужны, да? Ой, ее обязательно надо взять!
– Ну… конечно, а как же! – восторженно заговорила Люся. – А еще кто у вас есть?
– Еще Дашка Часикова, но я вам сразу ее не советую. Если платите хорошо, то лучше меня возьмите. Я могу и до ночи работать, и в ночь, когда приспичит! А если у вас вообще всего одно место, тогда и Юльку брать не надо. Она, конечно, профессионал замечательный, но у нее стоко денег, что она всю эту «Клеопатру» и сама купить может! – доверительно сообщила Татьяна.
– А отчего же тогда на хозяйку работала? Вот и открыла бы свою парикмахерскую, – понемногу вытягивала из девчонки секреты Люся.
– Вы не поверите! Ей это совсем не нужно! – возмутилась Татьяна. – Юлька говорит, что она птица вольная, бумажная волокита ей без надобности, а деньги, дескать, для нее не проблема, вот! И еще что-то про пыль… Да! Работа, говорит, у нее не пыльная.
– Работа-то, может, и не пыльная, а все же самой себе хозяйкой быть всегда лучше. Ну мало ли, может, у вашей Анны Петровны характер был крутой, придиралась к вам… Это тоже ведь много значит.
– Характер у нее, конечно, не леденец, вредная была… Ой! Так же нельзя о мертвых, да? Мне так стыдно, стыдно… Она справедливая была, во! Бывало, находило на нее, ну да на кого не находит. Да она у нас и появлялась-то не часто, так токо – вечером придет, кассу снимет, поорет… ну, значит, голос повысит, немножко так, для дисциплины, и до следующего вечера. А потом… потом погибла…
– Таня, ты расскажи, а как вы узнали, что она погибла? – осторожно подошла к самому главному Люся.
– Нет, ну то есть что значит как? А чего не узнать-то! Мы ж и милицию вызвали с Юлькой! Главное, утром я как чувствовала – накрасилась голубыми тенями… Дай, думаю, за Юлькой зайду, может, она мне денег одолжит, я такое платье присмотрела – нож в сердце! Здесь вот все кра-асное… Ах, ну да. Так вот, захожу за Юлькой, а она еще только встала. Я, значит, жду ее, матерю, поторапливаю то есть, как полагается, а то она ваще не соберется. Ну а потом мы, значит, идем, и чувствую я – опаздываем. Нет, ну Анна по утрам не часто прибегает, но кто ее знает, вдруг ей приспичит! Идем, значит, заходим… Юлька дверь открыла, а потом встала как вкопанная и молчит. И ни туда, ни сюда. И меня, главное, не пропускает. А потом такая бледная поворачивается и говорит: «Надо, наверное, кого-то вызвать». И по стене поползла. Я тоже увидела и как заору… Тут и Дашка принеслась. Ну а потом я точно не помню, Юльку по щекам отшлепали, сами звонить понеслись, милиция понаехала… Наша начальница, значит, скончалась. Золотая женщина! Всегда подойдет, по головке погладит, улыбается…
– Ну, ты так рассказываешь, что прямо не начальница была Анна Петровна, а чистый ангел! – засомневалась Люда. – Неужели и недоброжелателей у нее не было? Кто-то же ее убил…
Видимо, Татьяну очень всполошил этот вопрос, потому что глаза у нее разгорелись, а голос понизился до шепота.
– Это не враги! Я вам точно говорю – не враги! Это змейка! – громко зашептала она, отчего-то оглядываясь на дверь. – Вы знаете, у нас раньше девчонка работала… У нас вообще – кто токо не работал! Сонечка была, в декрет ушла. Роза еще… Она мне больше всех нравилась – такая интелегентная была, как я же, к прекрасному тянулась, всегда в долг денег давала… С фигуркой такая, красивенькая… Парень у ее был. Мы к ней даже на день рождения всем коллективом ходили – я, Юлька и Дашка. А месяца три назад, по-моему, или чуть больше на столике у нее появилась такая плюшевая змейка. Откуда взялась – никто не знает! Ну, а Роза-то ее не выбросила, а посмеялась токо, чмокнула змейку и дальше стала работать. А вечером, когда с работы шла, ее ни с того ни с сего машина – раз… и сбила. А все та змейка! И у Анны Петровны тоже змейку какую-то плюшевую нашли. Я вам говорю – что-то тут со змеями связано. Токо я дальше работать в «Клеопатре» не буду. Я совсем этих гадов не люблю, змей разных, а то вдруг и ко мне эта дрянь ползучая пожалует…
– Так, может, у Розы игрушка случайно появилась? Подарил кто-нибудь… – предположила Люся.
– Ага, подарил! Кто подарит-то? И потом – парень у нее был, у Розы, я ж говорила. Чего кому-то зря деньги на ветер бросать, если она и так уже почти замужем? Мне вон никто не дарит. А Анне Петровне тоже подарили? Не, тут что-то не чисто, – выпучила глаза Татьяна и сама себя испугалась.
– А ты… – начала было Люся, но вдруг вспомнила про подругу: – Вася, а ты что стоишь, будто обелиск? Перекосилась вся… Ты что-то сказать хочешь?
