А как бы было хорошо! - Елена Михайловна Иванова

Елена Иванова

А как бы было хорошо!

Глава 1

Ой, как бы это было хорошо, если бы он мне хотя бы улыбнулся, беззастенчиво ухмыльнувшись, мечтательно подумала про себя Дарья, нерешительно ступая на скользкий и мокрый порог своего загородного дома.

Да, загородного – это, конечно, громко сказано, поскольку и город теперь нагло придвинулся к их когда-то тихому поселку, и словосочетание «загородный дом» любого сбило бы с толку, скажи ты это с чувством, толком, расстановкой. Типа, такой загородный-загородный.

Но на дворец он явно не тянул.

Нет, дом у Дарьи (а, точнее, ее родителей) был, разумеется, добротный, крепкий, со вкусом замысленный. И жить в нем было хорошо и приятно.

Но все же это был обычный, ничем не примечательный дом, а не роскошный замок, как у некоторых ее коллег. Людей солидных и статусных.

Дарья работала в айти компании простым юристом. И в общем-то звезд с неба не хватала.

Не считала себя лучше других, не претендовала на крутые заказы в обход таких же, как она коллег-юристов, и не заморачивалась по поводу своей внешности. Потому что писаной красавицей себя не считала.

И все бы оно так и было, если бы не одно «но».

Вопреки всякой логике и здравому смыслу Дарья почему-то думала, что знает буквально все.

Ну то есть совсем все. А если чего и не знает, то это хранится у нее где-то в глубинах подсознания и в любой момент (когда надо, просто так-то зачем?) она это достанет и опять же – будет спокойна и уверенна в том, что знает все-все.

Вот эта ее уверенность и играла с ней время от времени злую шутку. Потому что разом перечеркивала все ее разумные представления, и в одночасье она становилась в собственных глазах лучше всех, и претендовала на самые высокооплачиваемые заказы, и выглядела по научению непонятно кем измененного сознания как сногсшибательная супермодель.

И это не все. Удивительно то, что никакого противоречия в этом она не видела.

Вот, взять хотя бы Петра Олеговича, о котором она только что так благосклонно размечталась.

Петр Олегович являлся генеральным директором всей этой немыслимой компьютерной компании-махины, где она так упорно трудилась. И о каких бы то ни было преференциях в плане персональной деятельности или личного общения действительно оставалось только мечтать.

Поскольку по мнению Дарьи это был крайне серьезный мужчина. Да еще какого ранга!

На вид ему было лет эдак тридцать пять (сколько в точности она почему-то никогда не интересовалась), спортивного телосложения, приятной внешности. И с очень серьезным лицом.

Босс как ни как, а как вы хотели?

Дарья даже здороваться с ним боялась. Оторопь брала. Откуда ей было знать, положено ей это по статусу или нет. Может, он еще и рассердится на нее за такие вольности, не ровен час.

Брррр! Только этого не хватало! В такие моменты Даша инстинктивно морщилась и проводила ладошкой по лбу, как бы отгоняя от себя дурные мысли. И иногда оно срабатывало, переключая вред на благо.

А благо заключалось в том, что директорский департамент находился на другом этаже и сталкивались лицом к лицу они крайне редко, хотелось ей этого или нет.

Вот только сблизиться с ним в каком-то непонятном ей смысле ей определенно хотелось.

Может, по работе, чтобы он ее хотя бы за человека стал признавать. Может, как-то еще, она не задумывалась. Только мысль эта возникала в ее голове периодически. Это несмотря на то что по здравом рассуждении, никаких планов на него она не имела.

Поговаривали, что Петр Олегович встречается с Ларисой Аркадьевной, своим замом.

И всякий раз, когда до Даши доносились такие высказывания, она молча отстранялась от заговорщиков, поджимала губы и направлялась на свое рабочее место бездумно перекладывать бумаги с одного места на другое, тем самым явно демонстрируя безупречную деловую активность.

Бездумно блуждали бумаги по столу, но не идеи, коих в Дашиной голове становилось бесчисленное множество.

И главная из них заключалась в том, что ничем она, эта самая Лариса Аркадьевна, не лучше.

И возрастом она не вышла (на целых два года старше ее, Дарьи), и грамотностью не обижена (говорит «с друг с другом», как какая-нибудь тетя Мотя), и ума она никакая не палата (это Даша так интуитивно чувствует, хотя, впрочем, оно и так видно).

Да, живет эта Лариса Аркадьевна не в таком доме, как она, Дарья. Так это и любой дурак может, с отцом-то, миллиардером!

А Даша, между прочим, в родительском доме тоже уже не живет. Так, заходит иногда. В гости.

В свои без малого двадцать девять лет она изловчилась и купила себе квартиру недалеко от работы. Пусть небольшую, зато свою.

Посмотрела бы она как эта Лариса-крыса в выходные дни подрабатывала бы фотографом, чтобы денег на квартиру накопить. А сначала бы фотоаппарат крутой купила. Да клиентов надыбала. И кучу чего еще. Вот тогда бы они посчитались. А так…

В общем, вывод напрашивался сам собой: Лариса Аркадьевна вообще не вариант и не понятно зачем это он, Петр Олегович, вроде бы умный человек, с ней встречается. Она, Дарья не понимает.

– Даша, ты? – раздалось откуда-то из глубины дома, и Даша сначала и не расчухала, что зашла внутрь.

– Конечно я, мама, – рассмеявшись на самое себя, ответила она.

И уже без ухмылки рассудила: «До маразма вроде еще далеко, а он, тем не менее, близко».

Мама вышла ей навстречу с обсыпанными мукой руками и с ходу проговорила:

– Ну вот, твои любимые ватрушки наготове. Ты надолго?

– Да как пойдет, – опять рассмеялась Дарья. – Я с Саньком договорилась встретиться. А ты сама знаешь, какой он пунктуальный.

– Знаю, знаю, – подтвердила мама. – А еще лучше я знаю, что Санек твой ватрушки мои еще больше тебя любит.

Сказала и улыбнулась, как будто предвкушая картину совместного поедания своих кулинарных шедевров.

– Скоро папа придет, я его за хлебом послала, – переключившись на волнующую ее тему, вкрадчиво сказала она. – Так ты уж будь с ним помягче.

– Ну, не выдумывай, мам, – отмахнулась от нее Даша. – Ты же знаешь, мы с папой никогда не ссоримся. Так только, ветры ворошим.

– Ой, не понимаю я твоих оборотов, – суетно сказала мама и подхватилась обратно. – Все, я на кухню. А то, и правда, одна только куча ворохов от моей стряпни и останется.

Даше всегда нравилось, как мама относилась