Михаил Серегин - Шесть извилин под фуражкой

Михаил Серегин

Шесть извилин под фуражкой

ГЛАВА 1

Вечер был настолько теплым и приятным, что казалось, будто на дворе и не конец августа вовсе, а по меньшей мере начало июня. Курсанту школы милиции Федору Ганге такая погода очень нравилась. Он вообще любил тепло, солнце, запах трав и цветов. Вероятно, это говорили в нем гены его отца, гражданина какой-то африканской страны Мамадума Ганги, которого, правда, Федя еще ни разу в своей жизни не видел. Приятный ветерок обдувал все, что попадалось на пути. Где-то в ветвях деревьев истошно орал кот, неизвестно как попавший туда. Но даже эти вопли, несомненно, нравились Феде.

Он слушал их с таким упоением, с каким слушают африканцы крики обезьян. Но тут вопли прекратились, и Ганга услышал странный звук где-то наверху. Курсант немедленно задрал голову и увидел, как на него, раскинув лапы в стороны, словно степной орел, летит тот самый кот, который всего несколько секунд назад возвещал всем окружающим о своем готовящемся подвиге. Возможно, прекрасный вечерок настолько воодушевил бедного зверя, что тот вообразил себя птицей, только при этом забыл, что, как говорится, рожденный ползать, летать не сможет, вот теперь и расплачивался за свое вольнодумство. Федя едва успел отпрыгнуть, а кот, шмякнувшись на траву и ничуть при этом не пострадав, деловито поднялся, отряхнулся, кинул презрительный взгляд на курсанта и зашагал прочь. Ганга только плечами пожал и продолжил свой путь.

Начинало смеркаться. Во дворе зюзюкинской школы милиции было тихо, в зданиях учебных корпусов не виднелось ни одного окна, в котором горел бы свет. Однако это никак не относилось к школьному общежитию, где в этот вечер электричество жгли нещадно к великому огорчению и отчаянию местного завхоза. Только вот поделать он ничего не мог, потому что вечер-то был необычный. Завтра должно состояться торжественное построение в честь начала нового учебного года, вот и готовились курсанты к этому незаурядному событию. Правда, событие не такое уж и заурядное – в школе милиции каждый год проходили такие построения, но все же и не повседневное.

Школа милиции в провинциальном, не очень маленьком, но и не очень большом городке Зюзюкинске и его окрестностях числилась чуть ли не самым престижным учебным заведением, поступить в которое считалось большой удачей. Однако далеко не всем желающим это удавалось – вступительные экзамены были наисложнейшими. Но вот те счастливчики, которым удавалось с честью выполнить все задания и пройти по конкурсу, с гордостью принимали почетную обязанность называться курсантами. В этот вечер более пятидесяти желторотых новобранцев-первокурсников, сидя в своих комнатушках, наглаживали только что выданную им форму курсантов, начищали до блеска пряжки, пуговицы и ботинки – в общем, делали все возможное, чтобы не ударить в грязь лицом на завтрашнем построении.

Гангу эти проблемы не волновали, ведь он уже был второкурсником. Парадная форма была приготовлена несколько дней назад, и теперь Федя с чистой совестью и прекрасным настроением прогуливался по школьному двору, совершая тем самым вечерний моцион. Хотя тут следует оговориться. Не такая уж и беззаботная у Феди была прогулка. Он вовсе не бездельничал, а наблюдал за тем, чтобы в окрестностях школы милиции все было тихо и спокойно, дабы ни один хулиган не потревожил спокойствия курсантов и преподавателей. И в особенности преподавателей, потому что сегодня у любимого курсантами капитана Мочилова был день рождения, который он вместе со своими ближайшими коллегами по работе лейтенантом Смурным и инструктором по физподготовке Садюкиным решил отметить прямо на работе, а именно, в святая святых всех преподавателей – учительской.

Не далее как всего два часа назад Мочилов встретил Федю и дал ему очень важное задание охранять двор, наблюдать, и в случае появления на горизонте старшего лейтенанта Ворохватова немедленно дать знать своему капитану. Дело в том, что Ворохватов и Мочилов были давними соперниками на педагогическом поприще. Они ревностно следили за успехами или неудачами друг друга, огорчаясь или радуясь соответственно. Поэтому неудивительно, что пить за свое рождение с Ворохватовым Глеб Ефимович Мочилов ну никак не хотел.

Ганга был рад помочь своему капитану, к тому же остальные его друзья отправились в этот вечер кто куда, а Феде идти было некуда. Хорошо было близнецам Андрею и Антону Утконесову – к ним прибыли многочисленные родственники, которые всегда приезжали посмотреть на торжественное построение, посвященное началу учебного года. Все они в количестве десяти человек поселились в местной гостинице, куда и направились в этот вечер близнецы. Санек Зубоскалин по прозвищу Дирол и Лешка Пешкодралов унеслись в местный бар, где решили торжественно отметить последний день каникул, а Веня Кулапудов, естественно, находился в компании своей ненаглядной Зоси Красноодеяльской, которая в этом году благодаря курсантам из группы капитана Мочилова поступила в зюзюкинскую школу милиции.

Только Феде некуда было податься. Мама его уехала вместе с бабушкой в дом отдыха, а с папой дело и так было ясное – он находился очень далеко от Зюзюкинска. Даже если бы далекий Мамадум Ганга и знал, что его ждет сын, все равно не смог бы приехать. Вот и приходилось обычному русскому негру выполнять важное поручение капитана в одиночестве в этот приятный августовский вечер.

Шорох в ближайших кустах заставил Федю отвлечься от своих грустных мыслей. Ганга напрягся, почуяв неладное. И действительно, как это он мог забыть, что просто обязан сохранять бдительность и быть все время начеку. Федя тотчас собрался, по-солдатски повернулся на сто восемьдесят градусов – именно за его спиной раздался шорох – и вытянул голову вперед. С первого раза исполнительному курсанту разглядеть источник странных звуков не удалось и пришлось, оглядываясь и на ходу готовясь к схватке, пробираться в кусты.

Однако то, что Федя увидел в следующую минуту, повергло его в несказанное разочарование. На травке, положив ладошки под щеку, словно малыш в детском саду, спал какой-то мужик. По всей видимости, гражданин был сильно пьян, иначе с чего бы ему спать на ночь глядя в кустах, да еще и рядом со школой милиции? Эта Федина догадка немедленно подтвердилась при первом же осмотре спящего гражданина – из его кармана торчала початая бутылка водки.

– Гражданин, – тихонько позвал Ганга, стараясь пока не создавать излишнего шума.

Однако спящий никак не прореагировал на этот зов, а еще глубже засунул ладошки под щеку, продолжая мирно сопеть.

– Эй, гражданин, – чуть громче повторил курсант.

Однако ответа вновь не последовало. Тогда Федя, здраво рассудив, что другого выхода у него нет, толкнул пьяницу в бок и заорал ему на ухо:

– Гражданин, немедленно проснитесь и поднимитесь! В случае невыполнения я буду вынужден вас задержать, а потом… может быть, и арестую! – немного подумав, добавил он.

Как ни странно, но гражданин, подскочив на месте, немедленно принял вертикальное положение, посмотрел на Гангу совершенно трезвым взглядом и быстро затараторил:

– Нет, ни в коем случае… Я не сплю, гражданин начальник. Это я так, отдохнуть прилег. Гулял, гулял, захотелось на травке поваляться, а потом и сам не заметил как заснул. Вы уж меня простите, гражданин начальник.

В этом месте нарушитель замолчал, видимо, разглядев, кто перед ним находится. Дело в том, что шоколадный цвет кожи Феди многих зюзюкинцев если и не пугал, то уж точно удивлял. Ну в каком еще провинциальном городке можно встретить чернокожего курсанта школы милиции? Федю подобные реакции на его внешний вид уже давно перестали волновать, хотя все же иногда было и неприятно. Вот как сейчас, например.

– Я вам еще не начальник, – в первую очередь поправил Федя нарушителя.

– И вряд ли с такой рожей станешь, – себе под нос тихо пробормотал мужик. – Ты вообще-то кто? Может, из зоопарка сбежал?

– Ага, вот из этого, – Ганга, ничуть не смутившись, указал на учебный корпус школы милиции и добавил: – У меня и документы соответствующие имеются. Показать?

Только сейчас пьяница, разглядев форму Феди, понял, кто перед ним стоит. Выражение его лица мгновенно изменилось, теперь он заискивающе смотрел на Гангу и пытался поглубже затолкать в карман бутылку водки.

– А почему это у вас бутылка из кармана торчит? – тут же спросил курсант.

– Какая бутылка? – очень даже искренне удивился незнакомец и полез по карманам. – Ах эта… Так это меня сосед просил ему донести. Встретил он, значит, меня вон на той дорожке, – мужик ткнул пальцем в сторону тоненькой тропинки среди кустов, – и попросил вот эту самую бутылку ему до дома донести. У него, знаете ли, жена такая вредная, пить не дает, вот он ее и боится. А жена-то как раз и подкарауливала соседа вон за тем деревом, – рука его метнулась в другом направлении. – Ну, я и помог, спрятал бутылку у себя, а потом про нее как-то забыл.