Татьяна Луганцева - Девочка на шáру

Татьяна Луганцева

Девочка на шáру

Глава 1

— Депрессия… у меня депрессия… депрессия… — на разный лад пробовала это слово Яна, глядя на себя в зеркало. — Депрессия… — нараспев повторила она. — Какое красивое слово «депрессия», импрессия, экспрессия… Короче, вот я и докатилась!

Яна Цветкова, тридцати с небольшим лет женщина, сидела перед обитой кожей дверью с табличкой «психолог» в одном из крупных медицинских центров. На консультацию к данному специалисту ее отправил лечащий врач, которому она пожаловалась на головокружения и постоянные головные боли, после того как объективные методы обследования не выявили у нее никаких изменений. И вот Яна послушно притащилась к психологу и ожидала приема.

Она была высокой, очень худой, с длинными руками, ногами и длинными белыми волосами, стянутыми в хвост на затылке. Черные, тонкие брови вразлет, прямой нос; большие голубые глаза смотрели на мир с интересом и вызовом. Пухлые губы сейчас находились в гримасе обиженного ребенка. Ее нельзя было назвать красавицей, но внешность Яны была очень яркой и запоминающейся. Увидев один раз, не запомнить ее было невозможно. Этому способствовали большое количество украшений, всегда имевшихся на ней, словно на новогодней елке, и склонность молодой женщины к дорогой, но аляповатой и совершенно не комбинирующейся друг с другом одежде. Вот и сейчас Яна была в короткой трикотажной юбке ярко-красного цвета, сетчатых черных с аппликациями красных роз колготках и ярко-зеленом джемпере. Рядом с ней на соседнем стуле лежали небрежно брошенные розовая кожаная сумка известной фирмы и кожаная лакированная черная куртка, которая гармонировала только с лакированными же полусапожками на высоченных шпильках.

Кожаная запыленная дверь дрогнула, и из нее вышел молодой человек с горящим взглядом, явно настроенный психологом на позитивный лад. Он решительными шагами прошел мимо Яны. Цветковой захотелось убежать вслед за ним по больничному коридору, но из-за двери уже выглянуло добродушное полное лицо миловидной женщины.

— Яна Карловна Цветкова? — спросила она, сверяясь со своими записями.

— Я… — обреченно произнесла Яна.

— Проходите, — пригласила женщина.

Фигура ее была такой же круглой и пышной, как и лицо с полными щеками. Голову украшали куцые волосы, выкрашенные неожиданно для ее солидного возраста в ярко-рыжий цвет, а на толстых коротких пальцах красовались массивные золотые перстни с разноцветными камнями, как у Хозяйки Медной горы.

Кабинет психолога был небольшим, но уютным, занавески на окнах вместо жалюзи производили благоприятное, этакое домашнее впечатление. Имелись здесь кресло и стол для врача, заваленный папками и листками, и большое, явно удобное кресло для пациента.

— Присаживайтесь, — пригласила Яну психологиня.

Стенку нежно-салатового цвета позади психолога украшало множество дипломов и сертификатов, свидетельствующих о семинарах, прохождении курсов повышения квалификации и принятии участия в международных конгрессах.

— Разрешите представиться, Ада Валерьевна Анисимова. Психолог. Окончила психологический факультет МГУ, имею опыт работы больше двадцати лет, владею многими методиками психоанализа и психокоррекции личности. Поближе мы с вами познакомимся во время нашей долгой доверительной беседы. Ложитесь на кушетку и попытайтесь расслабиться.

Только сейчас Яна заметила кушетку, стоящую у стены.

— Ложиться? — не поняла она.

— Именно. Вы должны быть полностью расслаблены, и ничто не должно угнетать вас, — заверила Ада Валерьевна.

Яна подошла к кушетке, стуча каблуками, и легла на нее, стянув резинку с затылка — с хвостом из длинных волос лежать было бы неудобно. Уставившись в белый потолок, Яна вовсе не почувствовала себя расслабленной, скорее наоборот. Она почувствовала себя как на операционном столе, только препарировать сейчас собирались не ее тело, а ее душу.

— Кто вам посоветовал обратиться ко мне? — спросила Ада Валерьевна, водрузив на нос картошкой сильно увеличивающие ее глаза очки в золотой оправе.

— Терапевт.

— С какими симптомами вы обратились к доктору?

— Слабость, апатия, головокружения, головные боли…

— Это все симптомы тревоги. Не находите? — уточнила психолог, начиная свои записи в толстую тетрадь. — Ну да ладно! Хочу предупредить вас, Яна: от степени откровенности ваших ответов зависит, смогу я помочь вам добрым профессиональным советом или нет. Я как священник, если хотите. Со мной надо говорить все или ничего. Еще обязана вас предупредить, что я очень жесткий психолог, не сюсюкаю и не жалею, а рублю всю правду-матку своим пациентам. И многим этот момент не нравится. Будьте готовы посмотреть правде в лицо. Готовы?

— Всегда готова! — сглотнула Яна. — За тем я и пришла. Я словно запуталась в своей жизни.

— Ваш возраст? — спросила психолог.

— У женщин не спрашивают.

— Я вас умоляю, Яна! С первого вопроса вы увиливаете в сторону, — поморщилась психолог.

Яна ответила ей «правду-матку».

— Возраст Христа… — задумалась психолог.

— Что? Я не отождествляю себя с Христом, — дернула длинными ногами Яна.

— Нет, просто переходный возраст, весьма переходный. Когда человек уже подводит кое-какие итоги тому, чего он достиг. Это возраст, когда женщина, глядя на себя в зеркало, понимает, что ей не двадцать лет.

— Ага! А впереди сорок, пятьдесят и шестьдесят, — подала голос Яна, — что отнюдь не вселяет надежды на молодость…

— Комплекс старения? — оживилась психологиня. — Боитесь взрослеть?

— А кому хочется? — вопросом на вопрос ответила Яна.

— Любой возраст хорош с философской точки зрения, — возразила Ада Валерьевна.

— Так это с философской, а не с житейской, — возразила пациентка.

— Обычно такое наблюдается у красивых женщин. Вы почувствовали снижение внимания со стороны мужского пола? — спросила психолог.

Яна поморщилась.

— Вот уж что рада была бы почувствовать… Так нет, мужчины были и раньше, есть и сейчас… И, судя по их горячим признаниям в любви, они не собираются оставить меня в покое и в дальнейшем. По крайней мере, в ближайшем будущем.

Психолог поправила очки на носу, нервно заерзав на стуле.

— Расскажите о вашем детстве. Вы были любимым ребенком?

— Я была единственным ребенком, — ответила Яна.

— Вы ощущали родительскую любовь? — чуть изменила вопрос психолог.

— Я фактически не видела родителей, — ответила Яна. — Мама все время пропадала в театре на репетициях — она была и есть отличная актриса нашего провинциального ТЮЗа, а отец… отец все свободное время посвящал зеленому змию — он всегда пил.

— Он кто по профессии? — уточнила Ада Валерьевна.

— Отец был плотником, работником сцены. А в последние годы жизни делал гробы на кладбище. Да, вот такой вот диапазон…

— Отца уже нет в живых?

— Он умер. Вернее, ему помогли умереть — убили. Его напоили до бесчувственного состояния, зная его слабость, дали свалиться в свежевырытую могилу, и он захлебнулся собравшейся на дне водой, — ответила Яна.

— Какой ужас! — Ручка выпала из рук психолога. — Что вы пережили тогда?

— Шок, — просто ответила Яна. — Но большого душевного родства у нас с отцом не было, и я не билась головой о стенку, смею вас заверить.

— Мама, ваша мама, она счастлива? — спросила психолог, изучая Яну пытливым взглядом.

Яна на минуту задумалась.

— Раньше я считала ее неудачницей, зная о ее неосуществимой мечте стать знаменитой актрисой, играть в Москве, быть замеченной кинорежиссерами. Отец к тому же всегда пил, да еще и умер довольно рано. Но потом я поняла, что не права. Моя мама не отделима от своего театра, которому отдала всю жизнь, она любима и уважаема зрителями и коллегами, у нее всегда были поклонники. Как ни странно, она очень любила отца… У нее была насыщенная и вполне счастливая жизнь. Да, я думаю, что она счастлива. Моя мать — очень гордая женщина, и она никогда никому ни на что не жаловалась.

— У нее сильный характер? — уточнила психолог.

— Да, именно так! Лучше не скажешь.

— А у вас? Вы в кого?

— Думаю, что я взяла что-то и от отца, и от матери, хотя, конечно, не хотелось бы закончить жизнь так, как отец, — подняла голову Яна.

— Ваше образование?

— Я окончила медицинский институт. Врач-стоматолог. В данный момент руковожу стоматологической клиникой «Белоснежка», — ответила Яна.

Психолог снова нервно заерзала на стуле.

— Вы руководительница?

— Именно так.

— И как дела на работе?

— Все отлично. Клиника рентабельна, коллектив отличный, — ответила Яна.

— Вы замужем?

— Затрудняюсь ответить, — настала очередь Яны нервно ерзать.