Наталья Александрова - Любовь к трем ананасам

Наталья Александрова

Любовь к трем ананасам

– Катюша, ты не могла бы принести мне чаю? – робко проговорил профессор Кряквин.

Катя Дронова, его жена и восходящая звезда отечественного прикладного искусства, изумленно уставилась на мужа.

Нет, в такой просьбе не было ничего из ряда вон выходящего, если бы она исходила от кого-то другого. Но профессор был настолько неприхотлив и скромен в быту, что в его устах такая просьба прозвучала так необычно, как если бы какой-нибудь обыкновенный муж попросил на завтрак стейк антилопы канна под соусом из черных трюфелей или дижонский сыр с тушеным шпинатом и фуа-гра.

– Валик, ты здоров? – озабоченно осведомилась Катерина и потрогала лоб мужа.

У него на лбу можно было зажарить вышеупомянутый стейк антилопы.

– Валик, немедленно в постель! – воскликнула Катя не терпящим возражений голосом. – У тебя температура не меньше сорока градусов!

– Сорок – это совсем не жарко… – пробормотал профессор, но закашлялся и послушно отправился в спальню.

– Вот до чего доводит твое самолечение! – бросила ему вслед Катерина и схватила телефонную трубку.

Дело в том, что профессор Кряквин являлся крупнейшим специалистом по Африке. Он изучал население Черного континента, культуру этого населения и его удивительные обычаи. Значительную часть своей жизни профессор провел на бескрайних африканских просторах и был принят полноправным членом в некоторые племена. Поэтому когда под влиянием отвратительной петербургской погоды у него начались простудные явления, а именно насморк и кашель, Валентин Петрович прибег к помощи традиционных африканских лекарств.

– Это средство я получил от верховного колдуна племени козюмбра, – бормотал профессор, растворяя в стакане воды подозрительный буро-зеленый порошок. – Оно непременно должно помочь… в него входят печень черного козла, яд змеи пуф-пуф и засушенные цветки колуханции прекраснолистной…

Судя по всему, африканское лекарство, которое там, в Африке, помогало от желтой лихорадки, зеленой лихорадки, геморрагической лихорадки Эбола и жуткой болезни под странным названием «черный кузнечик», не смогло сладить с обычной петербургской простудой, и дело дошло до высокой температуры. И то сказать: в ноябре месяце в городе Санкт-Петербурге стоит ужасная погода. Целыми сутками льет дождь, иногда сменяющийся мокрым снегом, который, падая на асфальт, тут же превращается в грязную кашу, которую проезжающие машины месят колесами. Изредка проезжают по мостовой снегоуборочные машины, которые сбрасывают эту кашу с проезжей части на тротуар. Таким образом, несчастным пешеходам достается все сразу: ледяной ветер срывает шляпы и бросает их в лужу, обнаженные головы поливает кислотный дождь, причем вода заливается за шиворот, ноги мокрые по колено, потому что никакая обувь не выдерживает походов по лужам. А ведь еще надо ступать осторожнее, чтобы не поскользнуться и не сломать конечности и крепко держать этими самыми конечностями сумки и портфели, чтобы не вырвали их из рук шустрые злоумышленники.

Так что профессор Кряквин вовсе не был исключением – в ноябре в Петербурге болеют все.

– Немедленно в постель! – повторила Катерина и набрала номер поликлиники.

Сначала она несколько минут слушала унылые длинные гудки. Наконец эти гудки прекратились, раздался щелчок, и раздраженный женский голос проговорил:

– Подождите!

Трубку явно положили на стол, и тот же голос продолжил разговор, прерванный Катиным звонком:

– Представляешь? Рубашку ему чистую каждый день подавай – это раз! Завтрак чтобы горячий – это три! И когда он отдыхает, чтобы я ходила исключительно на цыпочках! Тоже мне, олигарх нашелся!

Кто-то невидимый сочувственно повздыхал, трубка брякнула, и раздраженный голос снова обратился к Кате:

– Поликлиника!

– Врача вызвать можно?

– Нельзя! – рявкнула раздраженная особа. – Вы, дама, на часы смотрели? Вы раньше где были? Врача можно вызвать только с восьми сорока пяти до девяти ноль-ноль! Такие вещи знать надо!

– А если человек плохо себя почувствовал позже девяти ноль-ноль – что ему в таком случае делать? – Катерина вообще-то была женщиной спокойной, всегда всем довольной, ни с кем не портила отношения. Однако ее обожаемому мужу было плохо, а в таком случае Катя превращалась совершенно в иную личность. За своего мужа она готова была бороться с целым взводом спецназовцев – что там какая-то тетка из районной поликлиники!

– Так что же ему делать – ползти на кладбище? – Катерина начала закипать.

– Не обязательно на кладбище! – огрызнулась особа. – Можно в крематорий!

– А можно с вашим начальником поговорить? – процедила Катя, с трудом сдерживаясь.

– По вашему голосу, дама, непохоже, что вы больны! – не сдавалась собеседница. – Похоже, напротив, что вы совершенно здоровы!

– А я и не говорю, что больна! – Катя повысила голос.

– Тогда зачем вам врач? Что вы время у занятых людей отнимаете?

– Врач нужен не мне, а моему мужу профессору Кряквину!

Услышав про профессора, собеседница неожиданно смягчилась и почти сочувственным тоном осведомилась:

– Температура какая?

– Сорок и две десятых! – выпалила Катя, зная, что десятые придают вранью достоверность.

– Ладно, – особа пошелестела бумажками и милостиво сообщила: – ждите, будет врач.

Катя положила трубку, перевела дыхание и устремилась в спальню, чтобы проверить состояние мужа.

Профессор, прикрыв глаза, лежал в широкой кровати, почти затерявшись в ее просторах. Лицо его пылало, как племенной костер сенегальских охотников. Маленький, высохший от тропического солнца, он вызвал у Катерины приступ острой жалости. Катя подсела к мужу, подоткнула одеяло и проверила лоб. Он стал еще горячее.

Валентин Петрович приоткрыл глаза и слабым голосом проговорил:

– Катюша, так как насчет чая?

– Ах да, чай! Сейчас принесу. – Катя поправила подушки. – Скоро придет врач, и все будет хорошо…

И в эту самую секунду в дверь квартиры позвонили.

Катерина вскочила и помчалась на звонок, едва не своротив по дороге статую африканского бога плодородия и чучело черной пантеры, подаренное профессору шаманом племени юк-юк.

Профессор Кряквин очень много ездил по свету. Свой любимый континент – Африку – он изъездил вдоль и поперек, от Марокко до Кейптауна и от Сомали до Сенегала, а также ввысь и вглубь, то есть видел пески Сахары, снега Килиманджаро и пещеры Чинхойи. Профессор изучал население Черного континента, был знаком с бедуинами в пустыне и с пигмеями в джунглях. Аборигены очень хорошо к нему относились и всегда дарили на память какие-нибудь сувениры. Африка – просторная страна, это вам не густонаселенная Европа, где повернуться негде. Африканские друзья дарили профессору крупные подарки, он все принимал, чтобы не обижать хороших людей. Таким образом в просторном длинном коридоре его квартиры скопилось множество экзотических вещей. Первое время Катя боялась чучел и масок в темном помещении, потом привыкла и научилась не ронять ценные экспонаты и не натыкаться на них.

Катя распахнула дверь.

На пороге стоял крупный, довольно полный мужчина с маленькими, подозрительно блестящими глазками и коротко стриженными курчавыми волосами. Одет он был в серый плащ, мокрый от дождя.

– Здравствуйте, доктор! – выпалила Катерина, посторонившись и пропуская пришельца в квартиру. – Как вы быстро! А мне в поликлинике сначала сказали, что уже нельзя вызвать врача, но когда я сообщила, какая у Валика температура…

– В поликлинике? – переспросил мужчина. – Ах да, в поликлинике! Ну конечно, в поликлинике… А где же наш больной?

– Вот там! – Катерина указала в дальний конец коридора. – А разве вы не снимете плащ?

– Я его там сниму… – уклончиво отозвался врач, поспешая за Катей. – У меня там кое-что нужное… А как у вас интересно…

Он начал было озираться по сторонам, но Катя посмотрела сердито: мол, человеку плохо, а вы тут экскурсию устроили. Доктор тут же заспешил, и они вошли в комнату больного.

Врач сбросил плащ на спинку стула, подсел к профессору и уставился на него с явным интересом.

– Ну-с, – проговорил он наконец, – и что же у нас болит? И на что же мы жалуемся?

– Он простужен, – сообщила Катерина. – Высокая температура, кашель…

– Вот как! Очень интересно! – Врач неожиданно встал и спросил: – А где у вас ванная комната? Я хотел бы вымыть руки!

– Да, конечно! – Катерина бросилась к двери. – Это вон там… рядом с той деревянной маской!

– Ага! – произнес врач и скрылся за дверью ванной.

Он отсутствовал довольно долго, Катя уже хотела отправиться на помощь, чтобы убедиться, что доктор не утонул и не заблудился в просторной профессорской ванной, но он наконец вышел и вернулся к больному.

Осмотрев профессора, заставив открыть рот и сказать «А», врач повернулся к Катерине: