Вурдалак - Слэйд Майкл
Джек Ом ткнул в новую кнопку, увеличивая изображение. Крупный план. Другая кнопка отключила звук. В голове у Джека воцарилась мертвая тишина.
Камеры поехали вперед: Джек проталкивался через толпу к столику, откуда открывался вид на часть улицы перед кабачком. К счастью, его место никто не занял, и он вновь уселся у окна и выглянул наружу. Порывистый зимний ветер гнал по Казн-лейн снежные хлопья.
Улицу заливал призрачный голубоватый свет фонарей. Синий снег лежал на мостовой, на тротуарах, на зонтах прохожих, задние фары машин сверкали, точно красные глазки чудовищ, и лишь вывеска на противоположной стороне улицы нарушала это цветовое однообразие. «Римские парные бани», — возвещал ядовито-лиловый неон. «Только для мужчин», — мигало ниже. И еще ниже: «Каждую субботу — праздник тоги! Римские вечера!»
Джек Ом улыбнулся: пока он, прихлебывая пиво, глядел в окно, Альфонс с мистером Три Манера вошли в «баньку» напротив кабачка. За ними проследовало еще двое тепло укутанных мужчин, из-под пальто у них выглядывали тоги. Затем появился фургон службы доставки.
«Отлично», — подумал Ом.
Фургон был японского производства. Маленький, слишком легкий, чтобы нормально ехать по занесенной мостовой, он медленно двигался по скользкой дороге, виляя, то и дело притормаживая, и наконец остановился перед баней впритирку к тротуару.
Юный разносчик-пакистанец выпрыгнул из фургона и с пакетом под мышкой вошел в здание. Через минуту мальчик вернулся налегке.
Парнишка забрался в фургон, машина тронулась. Ом, внимательно следивший за происходящим, с помощью воображаемого компьютера последовал за ней. На экране в его мозгу поплыла череда изображений. По боку фургона скользнул свет фонаря, и Ом прочел выхваченную из темноты надпись: «Торговля цветами Мак-Грегора, Ист-Энд».
Довольный, он поднялся и быстро вышел из пивной.
За порогом холод пробирал до костей, но Джека согревала единственная обжигающая мысль: «Это цветочки, ягодки впереди».
23: 19
Ли Гибсон, подняв воротник пальто и притопывая ногами в тщетной попытке согреться, ловила такси на Аппер-Темз-стрит. Вдруг ее ослепила ярчайшая белая вспышка, похожая на молнию или зарницу. Земля на месте «Римских парных бань» разверзлась и исторгла из своих недр котлы, тела, обломки труб, битый кафель, словно посреди Лондона взорвался вулкан. Когда в трех футах от Ли на снег шлепнулась чья-то нога, оторванная у самого паха, Ли издала такой вопль, что и мертвый бы проснулся. Во второй раз она завизжала, когда по всей улице погасли фонари.
Реджи Дуглас, неторопливо шагая с женой к станции «Кэннон-стрит» и наслаждаясь морозцем и снегом, внезапно услышал страшный грохот вроде того, с каким «Конкорд» проходит звуковой барьер. Впереди какой-то мужчина в тоге под пальто собирался войти в «Римские парные бани», но внезапно завертелся на месте и упал на колени. В наступившей после взрыва тишине Реджи услышал стон и увидел, что этот человек старается удержать свои выпадающие внутренности и по рукам у него течет кровь. В следующее мгновение на дорогу обрушился металлический дождь.
Окна пивной на другой стороне улицы осыпались внутрь.
Над банями поднялись двадцатифутовые языки пламени.
Все заволокло дымом.
Над Казн-лейн шел снег. Ошеломленные, растерянные люди в панике метались в круговерти белых хлопьев, пропадая в облаках пара, валившего из разорванных труб «Римских парных бань».
Переворачивались автомобили. Землю окропила кровь.
На кромке тротуара, пряча лицо в ладонях, сидел какой-то человек в лохмотьях.
Джек Ом в это время находился за несколько улиц от места взрыва. Грохота он не слышал, поскольку даже не думал прикасаться к переключателю звука на панели компьютера в воображаемой комнате со стальными стенами, и спокойно шагал по вечернему Лондону.
Джек Ом немало потрудился, чтобы наверняка добиться желаемого. Он нашпиговал фундамент бань пластиковой взрывчаткой — липкой, похожей на оконную замазку смесью нитроглицерина и нитроцеллюлозы, а в качестве взрывателя использовал радиоуправляемое устройство, настроенное на частоту замыкателя, который он сейчас держал в руке.
В реальном мире Ом шагал по улице, машинально вжимая пальцем кнопку, запустившую разрушительный взрыв.
Но ему казалось, что он занят совсем другим.
Он воображал, будто сидит в безопасности своего надежно запертого дома, в комнате со стальными стенами, и смотрит, смотрит, смотрит на восемь маленьких сердец, плавающих в восьми стеклянных банках.
КТО ЭТО СДЕЛАЛ?
Англия. Лондон
23: 46
Психиатрия выделяет три основных типа психических отклонений — психоз, невроз и асоциальное поведение.
— Впрочем, это вам в общем известно, — сказал Брейтуэйт.
— Давайте исходить из обратного, — ответила Ренд. — Тогда мы ничего не упустим.
— Из них, — продолжал Брейтуэйт, — самое тяжелое состояние — это психоз. Именно к психотику буквально применим юридический термин «душевнобольной». Главный симптом психоза — разрыв с реальностью. Иными словами, больной подменяет некий важный аспект повседневной реальности иллюзией, творением помутившегося рассудка. Наиболее распространенный вид психоза — шизофрения, в той или иной форме развивающаяся у каждого сотого. Дословно «шизофрения» означает «раздробленное сознание».
— Как в «Сибил» и «Трех лицах Евы»? — спросила Ренд.
— Нет, — ответил Брейтуэйт. — Это примеры редчайшего невроза раздробления личности. Зарегистрировано лишь сто подтвержденных случаев подобного расстройства. Кроме того, оно редко приводит к преступлению. Самые известные случаи — это Сибил Дорсет и Крис Сайзмор, Ева.
Раздробление личности обычно происходит так. В первые пять лет жизни, в период формирования личности, ребенок получает сильную душевную и (или) физическую травму. Если рассудок оказывается не в состоянии справиться с ней, он, стремясь отделить болезненное переживание от сознания в целом, самоизолируется. Он формирует вокруг тяжелых воспоминаний отдельную личность и затем предоставляет этому новому «я» травматического происхождения разбираться с упомянутым отрицательным опытом, освобождая тем самым сознание корневой личности от ужаса перед непереносимым для нее событием. В результате психологической травмы может возникнуть сколько угодно личностей.
— В чем же отличие от шизофрении? — спросила Ренд.
— Множественное сознание, — ответил Брейтуэйт, — нельзя считать разновидностью психоза, поскольку в этом случае разрыва с реальностью по сути нет, хотя пациент часто представляет себе каждый из воображаемых персонажей внешне отличным от себя реального. И тем не менее психотический бред как таковой отсутствует, есть лишь параллельно существующие обособленные «личности-островки», крадущие друг у друга время, отчего у больного возникают провалы в памяти.
У шизофреников редко развиваются две или более отдельные личности, с которыми они могли бы попеременно отождествлять себя. Личность шизофреника представляет собой одно цельное «я» с больным рассудком. Дробление сознания при шизофрении означает разделение основных функций личности, отделение эмоциональной сферы от логической. Сознательное отворачивается от внешнего мира и обращается к миру внутреннему, к фантазии, к воображению. В определенном смысле происходит полный разрыв с реальностью.
Самая распространенная форма шизофрении — параноидная. Массовый убийца обычно оказывается параноидным шизофреником. «Серийные убийцы» нередко страдают параноидной шизофренией или сексуальным психозом.
