Ли Чайлд - Джек Ричер, или Средство убеждения
Вдруг мою грудь сдавила паника, и я понял, что тону. И начал барахтаться. Перевернулся спиной вверх. Течение стащило с меня плащ, запутавшийся вокруг головы. Я сорвал его с себя, вращаясь и кувыркаясь в этой леденящей трубе. Плащ, хлестнув напоследок меня по лицу, уплыл вперед. Я выбрался из пиджака. Он тоже мгновенно исчез. Внезапно я ощутил жгучий холод. Я по-прежнему продолжал быстро погружаться. Вода давила мне на барабанные перепонки. В ушах стоял свист. Я медленно переворачивался, стремительно погружаясь вниз, вращаясь и кувыркаясь, словно завязнув в патоке.
Какова ширина этой трубы? Я не знал. Я принялся отчаянно колотить ногами, стараясь уцепиться руками за воду. Меня будто заглатывали зыбучие пески. Нельзя опускаться вниз. Я барахтался, пытаясь нащупать край. Уговаривал себя: «Сосредоточься. Отыщи край. Двигайся. Сохраняй спокойствие. Пусть тебя утаскивает на пятьдесят футов вниз на каждый фут, на который тебе удается сместиться в сторону». Остановившись на мгновение, я перегруппировался и снова поплыл, но теперь уже правильно, вкладывая в это всю свою силу. Так, будто труба была плоской поверхностью бассейна, а я участвовал в соревновании. Будто победителя ждали на веранде девушка, коктейль и шезлонг.
Сколько времени я провел под водой? Я не знал. Вероятно, секунд пятнадцать. Я могу задерживать дыхание где-то на минуту. «Так что расслабься. Греби что есть силы. Найди край». Край должен быть обязательно. Не может же весь океан находиться в этом ненормальном движении. Не может, потому что в этом случае вся Португалия оказалась бы под водой. И половина Испании. У меня в ушах ревело от давления воды.
В какую сторону меня тянет? Это не имеет значения. Я просто должен выбраться из течения. Я поплыл вперед. Почувствовал сопротивление потока воды. Невероятно сильное. До этого оно было мягче. Теперь же вода буквально рвала меня назад. Словно недовольная моим решением вернуться. Стиснув зубы, я работал ногами. Мои легкие разрывались, горели. Я выпустил изо рта струйку пузырьков, продолжая работать ногами, цепляясь руками за воду перед собой.
Тридцать секунд. Я начинал тонуть. И я сознавал это. Силы покидали меня. В легких ничего не осталось. Давление воды сокрушило мне грудь. Надо мной был целый миллиард тонн воды. Мое лицо скривилось от боли. В ушах стоял оглушительный рев. Желудок завязался узлом. Левое плечо горело в том месте, где ударил Поли. Я мысленно услышал голос Харли: «Назад никто не возвращался». Я что есть силы колотил ногами.
Сорок секунд. Я не продвинулся ни на дюйм. Меня увлекало в пучину. На самое дно. Я колотил ногами. Цеплялся руками. Пятьдесят секунд. В ушах усиливался свист. Голова раскалывалась. Губы прижало к зубам. Внезапно меня обуяла злость. Куину удалось выбраться из океана. А чем я хуже его?
Я продолжал отчаянно работать ногами. Прошла целая минута. Замерзшие пальцы начали неметь. Глаза пылали. Прошло больше минуты. Я молотил руками и ногами, прокладывая себе дорогу через поток воды. Сражался словно одержимый. И вдруг я ощутил перемену в течении. Я нашел край! Мне показалось, я ухватился за телеграфный столб, высунувшись из окна курьерского поезда. Я пробился сквозь кожу трубы, и новое течение схватило меня за руки, ударило по голове, закружило, и я вдруг закувыркался вверх тормашками в неподвижной, прозрачной и ледяной воде.
«А теперь думай. Где верх?» Собрав всю волю до последней капли, я перестал барахтаться. Свободно завис в воде, пытаясь определить, куда меня поднимает естественная плавучесть. Я никуда не двигался. Мои легкие были совершенно пусты. Я стиснул губы. Делать вдох нельзя! У меня была нулевая плавучесть. Я никуда не двигался. Неподвижно завис в воде, в кубической миле черного океана. Я открыл глаза. Огляделся вокруг. Посмотрел вверх, вниз, по сторонам, извиваясь и крутя головой. Ничего не увидел. Я словно попал в открытый космос. Вокруг был только кромешный мрак. Ни одного лучика света. «Назад никто не возвращался».
Я ощутил слабое давление на грудь. Но не на спину. Значит, я висел в воде лицом вниз, практически неподвижно, медленно всплывая вперед спиной. Я постарался сосредоточиться. Зафиксировал это ощущение в сознании. Определил свое положение. Выгнул спину. Вытянул руки вперед, к поверхности. Выбросил ноги вниз. «Пошел! Только не дыши!»
Я как безумный заработал ногами, совершая огромные гребки руками и стиснув губы. У меня нет воздуха. Я развернул лицо так, чтобы первым на поверхность воды вырвался мой рот. Как далеко еще плыть? Надо мной расстилалась сплошная чернота. В ней не было ничего. Я погрузился на целую милю. У меня совсем нет воздуха. Я понял, что умру. Разжал губы. В рот хлынула вода. Я глотнул ее в легкие и закашлялся, упрямо продолжая молотить ногами. Перед глазами у меня поплыли багровые круги. Голова гудела. Меня словно колотила лихорадка. Я весь горел. И тотчас же замерзал. Затем мне показалось, что я укутан в толстое пуховое одеяло. Очень мягкое. Я перестал что-либо чувствовать.
И тогда я перестал барахтаться, потому что понял, что мне не выплыть. Поэтому я открыл рот, чтобы сделать вдох. Хлебнул соленую воду. Мою грудь схватила судорога, и я закашлял, выплевывая воду. Еще пару раз втянул ее в себя и исторг обратно. Я дышал чистой водой. Я снова принялся работать ногами. Сделал все, что мог. Один последний гребок. Я вложил в него все силы. Затем закрыл глаза и застыл неподвижно, дыша холодной водой.
Через полсекунды я вынырнул на поверхность. Прикосновение воздуха к моим щекам оказалось нежнее ласк возлюбленной. Я открыл рот, моя грудь судорожно сжалась, извергая фонтан воды, и я жадно глотнул воздух. После чего я забарахтался как сумасшедший, пытаясь подставить лицо сладкому холодному кислороду. Я просто работал руками и ногами и дышал, всасывая воздух и выдыхая его, кашляя и отфыркиваясь.
Я развел руки в стороны, поднял ноги на поверхность и откинул голову назад, широко раскрыв рот. Моя грудь поднималась и опускалась, поднималась и опускалась, наполнялась и опустошалась. Она двигалась невероятно быстро. Я чувствовал себя безмерно уставшим. И умиротворенным. Мое сознание было затуманенным. В мозгу не осталось кислорода. Целую минуту я пролежал в воде, только дыша. Мое зрение прояснилось. Я увидел над собой облака. Сознание тоже начало проясняться. Я продолжал дышать. Вдох, выдох, вдох, выдох, стиснув губы, шумно, сопя словно паровоз. У меня начала болеть голова. Перевернувшись на живот, я огляделся по сторонам, ища горизонт. Ничего не увидел. Я поднимался и опускался на высоких волнах. Вверх и вниз, вверх и вниз, футов на десять – пятнадцать. Я заработал ногами, подгадывая так, чтобы следующая волна подняла меня на гребень. Посмотрел вперед. Ничего не увидел и снова провалился во впадину.
Я не имел понятия, где нахожусь. Развернувшись на девяносто градусов, я поднялся на гребень следующей волны и посмотрел вправо. Быть может, где-то рядом есть лодка. Лодок не было. Не было вообще ничего. Я был один посреди Атлантики. Меня куда-то несло. «Назад никто не возвращался».
Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я поднялся на гребень и посмотрел влево. Ничего. Провалившись вниз, я дождался следующей волны, поднялся вверх и посмотрел назад.
Я находился в ста ярдах от берега.
Я смог разглядеть особняк. Освещенные окна. Стену. Ослепительное сияние прожекторов. Я натянул рубашку на плечи. Промокшая насквозь, она была тяжелой. Набрав полную грудь воздуха, я перевернулся на живот и поплыл.
Сто ярдов. Любой приличный спортсмен-олимпиец проплывет сто ярдов за сорок пять секунд. Любой приличный пловец из университетской команды уложится на такой дистанции в минуту. Мне потребовалось почти пятнадцать минут. Начался отлив. Меня все время тащило назад. Мне казалось, я по-прежнему тону. И все же наконец я нащупал ногами дно, обхватил руками гладкий камень, покрытый холодным илом, и крепко уцепился за него. Волнение не утихало. Огромные волны обрушивались на меня, швыряя лицом на гранит, размеренные, словно маятник. Мне было все равно. Я упивался ударами волн. Всеми до одного. Я успел влюбиться в камень.
Целую минуту я отдыхал, держась за него, затем побрел вдоль стены гаража, низко пригнувшись, по пояс в воде. Потом пополз на четвереньках. Перекатился на спину. Уставился в небо. «Теперь один вернулся, Харли».
Набегавшие волны доходили мне до пояса. Я отполз на спине так, чтобы они доходили только до колен. Перевернулся на живот. Вытянулся, прижимаясь лицом к камню. Мне казалось, меня раздуло. Я замерз. До мозга костей. Мой плащ остался в море. Пиджак остался в море. «Средства убеждения» остались в море. «Беретта» осталась в море.
Я встал. Вода стекала с меня струями. Шатаясь, я сделал пару шагов. Мысленно услышал слова Леона Гарбера: «То, что тебя не убило, лишь делает тебя сильнее». Гарбер считал, что это изречение принадлежало Джону Кеннеди. На самом деле оно принадлежало Фридриху Ницше, но только он вместо слова «убило» употребил «уничтожило». «То, что нас не уничтожило, делает нас сильнее». Проковыляв еще два шага, я прислонился к стене внутреннего дворика, после чего исторгнул из себя около галлона соленой воды. Тогда мне немного полегчало. Я помахал руками и поочередно подрыгал ногами, восстанавливая кровообращение. Затем пригладил мокрые волосы и сделал несколько медленных вдохов и выдохов. Меня очень беспокоил кашель. Мое горло болело и горело от холода и соли.
