Джорджетт Хейер - Убийство в Эшли-Грин. Осторожно, яд! (сборник)
Через четверть часа в мрачную комнату зашел генерал, красивый старик с благородной сединой и орлиным носом. Кивнув Ханнасайду, он мельком глянул на визитную карточку, что держал в руке, и командным голосом полководца, под началом которого сражались целые армии, спросил:
– Итак, суперинтендант, в чем дело?
– Извините за вторжение в столь ранний час, сэр, – начал свою речь Ханнасайд. – Но мое внимание привлекло некое объявление, точнее, некролог, появившийся в сегодняшней газете, автором которого, как я понимаю, являетесь вы.
Генерал смерил Ханнасайда стеклянным взглядом.
– Что за чертовщина, приятель? Какое объявление, в какой еще газете?
Ханнасайд извлек газету и указал на роковой некролог. Генерал снова глянул на суперинтенданта, теперь уже с подозрением. Достав очки, он водрузил их на орлиный нос и стал изучать объявление о смерти Джона Хайда. После чего выразил желание узнать, какое отношение имеет к нему этот тип, кем бы он ни был.
– Мне сообщили, сэр, что объявление поступило от вас, – объяснил суперинтендант.
– Вам сообщили! – вскипел генерал. – А позвольте узнать, кто именно?
– В редакции упомянутой газеты, – оторопел Ханнасайд.
– В таком случае, суперинтендант, должен сообщить, что вас дезинформировали! – продолжал возмущаться генерал. – Говорите, Джон Хайд? В жизни не слышал об этом типе!
Суперинтенданту Ханнасайду стало ясно, что генерал разгневан. Пожилой джентльмен потребовал немедленно объяснить, чего добивается Скотленд-Ярд, Ханнасайд вкратце рассказал, но сэр Монтегю заявил, что не интересуется деятельностью Скотленд-Ярда и не желает о ней слышать. Затем он захотел узнать, как зовут дерзкого мерзавца, посмевшего воспользоваться генеральским именем. Выяснив, что у Ханнасайда нет ответа на этот вопрос, пятый баронет чертыхнулся и заявил, что в Скотленд-Ярде работают бездельники, занимающиеся непонятно чем. Он недвусмысленно дал суперинтенданту понять, что тот должен немедленно найти наглеца, виновного в оскорбительном розыгрыше. И в заключение пообещал лично довести дело до конца и докопаться до сути.
Двадцать минут спустя Ханнасайд покинул генеральский дом и жаждущего мести хозяина, сочувствуя несчастному редактору газеты, которому старик в скором времени нанесет визит. Сам Ханнасайд тоже заглянул в редакцию, но ничего полезного не узнал. Некролог, а также имя и адрес сэра Монтегю Хайда были напечатаны на пишущей машинке и вложены в свернутый пополам лист фирменной бумаги кавалерийского клуба «Кэвелри».
– Значит, это не проделки Брауна, – сделал вывод сержант. – Тип, конечно, наглый, но не настолько, чтобы явиться в «Кэвелри» и попросить листок фирменной бумаги. Я бы тоже не осмелился! Судите сами, человек, который на это решился, должен быть нахальным, как носорог.
– Верно, – с улыбкой согласился Ханнасайд. – А еще с хорошим чувством юмора. Кстати, я отозвал детектива Фергюсона!
– Правда? – удивился сержант. – Вероятно, у него нет черных ботинок.
Ханнасайд оставил без внимания саркастическую реплику Хемингуэя.
– Что проку следить за Мэтьюсом, если ему об этом известно? Он трижды умудрился сбежать от Фергюсона.
– Если хотите знать мое мнение, – сурово заметил сержант, – он упомянул коричневые ботинки специально, чтобы вы убрали Фергюсона.
– Нет, он просто хотел меня позлить. Ведь он мог в любое время улизнуть от детектива. Если знаешь, что за тобой установлена слежка, затеряться в Лондоне пара пустяков. Сам ведь знаешь. – Ханнасайд на минуту задумался. – А если это Мэтьюс дал объявление в газету, то какую цель преследовал?
– Просто хотел подшутить, – предположил сержант.
– Бумаги Хайда, – нахмурился Ханнасайд. – Кто-то стремится ими завладеть.
– Мы и сами не прочь на них взглянуть, – согласился сержант. – Но если юный Мэтьюс выудил у Брауна имя адвоката Хайда, значит, он оказался умней меня. Вот все, что я могу сказать. Если только Рэндол не знал его с самого начала, в чем я сомневаюсь.
– Нет, не адвоката, – возразил Ханнасайд. – Мэтьюс никак не мог добраться до бумаг с помощью пресловутого некролога. А если так… Боже правый, как я раньше не догадался! Сейфовая ячейка в банке-депозитарии, сержант! Узнай названия всех банков-депозитариев в Лондоне. Их не так много. И если поторопимся, остановим всякого, кто попытается завладеть бумагами.
Однако их опередили. В первом же банке-депозитарии, куда позвонил Ханнасайд, сообщили, что документы мистера Хайда были изъяты час назад его братом, мистером Сэмюэлом Хайдом, который и дал расписку в получении. Ханнасайд, с трудом подавляя желание грязно выругаться, отправился в Сити, где предстал перед служащими банка-депозитария. Расписка в получении содержимого сейфа Джона Хайда была подписана наклонным ученическим почерком. Служащий, к которому обратился Ханнасайд, сообщил, что мистер Сэмюэл Хайд предъявил свидетельство о скоропостижной смерти брата и копию его завещания, где он сам фигурировал в качестве единственного душеприказчика. У мистера Сэмюэла Хайда имелись ключи от банковской ячейки брата, так что придраться было не к чему.
– А как он выглядел? – поинтересовался Ханнасайд. – Молодой человек, одетый по последнему слову моды?
– Вовсе нет, – удивился служащий. – Я его не рассматривал, но седые волосы заметил. И еще желтоватый цвет лица, будто он приехал с Востока. Модной одежды не припомню. На нем было пальто, довольно потрепанное и старое. В общем, он очень похож на брата. Очень.
– Если это тот человек, которого я подозреваю, вы не могли не заметить одной особенности: удивительно яркие синие глаза с длинными ресницами.
– Ну, к сожалению, ничем не могу помочь, – пожал плечами банковский служащий. – Понимаете, на нем были очки с дымчатыми линзами.
– О господи! – вырвалось у сержанта. Через несколько минут, когда они вышли из здания банка, Хемингуэй заявил: – Это и есть Хайд, шеф. Браун каким-то образом умудрился его предупредить. И если вас интересует мое мнение, то смею заверить, когда мы сцапаем вечно ускользающего мистера Хайда, убийца Грегори Мэтьюса будет найден. Подумайте как следует. Во-первых…
– Благодарю за наставление, я уже думаю. И прихожу к выводу, что если Хайд намеревался сбежать, именно он прислал в газету объявление о собственной смерти. И ему ничего не стоило составить завещание, назначив душеприказчиком несуществующего человека. Одного не возьму в толк: зачем понадобилось надевать темные очки, закрывать лицо и кем-то прикидываться, чтобы получить собственные бумаги. Если у тебя имеется ответ, сообщи мне!
– Ответ простой, – недолго думая, выдал сержант. – Объявление о смерти предназначалось не служителям банка-депозитария, а нам. Хайд хотел, чтобы мы поверили в его смерть, но в таком случае ему нельзя вот так просто явиться в банк и самому забрать документы, правильно? Голова у этого типа хорошо варит, вот что я скажу. Когда вы попросили служащих банка-депозитария описать внешность Джона Хайда, они ни словом не обмолвились о солнцезащитных очках, будто он носит их только на Гэдсби-роу. Сказали только, что это человек средних лет непримечательной наружности. А теперь послушайте мое мнение: на случай если вы догадаетесь, что он хранит бумаги в банке-депозитарии, Хайд решил ввести вас в заблуждение. Пусть, мол, думает, что забирать документы из сейфа пришел совсем другой человек. Не могу сказать, что ребята из банка отличаются наблюдательностью, однако вполне логично предположить, если они видели Джона Хайда, то, естественно, знают, как он выглядит. Мошенник позаботился и об этом. Надел темные очки, придал коже желтый оттенок и назвался братом Джона Хайда. Чистая работа, ничего не скажешь.
Некоторое время Ханнасайд молчал и только хмурил брови.
– Возможно, ты прав, – признал он наконец. – Но все равно не могу сообразить, что делать дальше. Слушай, Хемингуэй, наведайся-ка опять к Брауну и припугни как следует. Пусть выкладывает, что понадобилось Рэндолу Мэтьюсу у него в магазине в тот день. А я в это время навещу Рэндола.
– Брауна напугать нетрудно, – засомневался сержант. – А вот насчет юного Рэндола не уверен. Даже представить не могу, чего он может испугаться. Разве пустить на него стадо диких слонов. Кроме того, не возьму в толк, чего он хочет от Хайда и зачем гоняется за его чертовыми бумагами. Что-то здесь не сходится, шеф, а мы пытаемся совместить несовместимое. Вот что я думаю.
– Если хочешь сказать, что мы окончательно запутались, так я и сам вижу, – с горечью проворчал Ханнасайд.
– Путаница возникла с самого начала, – продолжил свою мысль сержант. – Беда в том, что чем глубже нас засасывает это дело, тем непонятнее становится. Полная неразбериха. Однако считаю, что если Хайд тот человек, за которым мы, по неизвестным на данный момент причинам, гоняемся, то Рэндол тут ни при чем. Если же убийство организовал Рэндол, то Хайд не имеет к нему никакого отношения.
