Вурдалак - Слэйд Майкл
— Значит, — проговорила Ренд, — Вурдалак, Джек Ом и Сид Джинкс оказались в изоляции друг от друга, потому что…
— … исчез общий фундамент — корневая личность.
— И напрочь забыли друг о друге…
— … поскольку на смену неврозу составной личности, которым страдал Сакс, пришла параноидная шизофрения, качественно иное заболевание. Да и сама троица была не та, что раньше. Это были новые психотические личности, воспользовавшиеся удобным для себя содержанием прежней душевной болезни.
«Вот почему Сакс ни разу не упоминал Сида и Джека после погребения», — подумал Чандлер.
— Поскольку Тиз, заправлявшая теперь всем, олицетворяла гемофилию, — продолжал Брейтуэйт, — то у подчиненных ей персонажей-мужчин в конце концов развилась гематомания, проявлявшаяся в каждом случае по иному. Иначе говоря, всей тройкой завладела навязчивая идея проливать человеческую кровь, чтобы скрыть подсознательный страх перед болезнью крови — вампиром, обитающим в их общем теле. В итоге душевное расстройство Сакса приняло опасные формы, а каждый из троих порожденных его больной психикой персонажей-мужчин превратился в убийцу-маньяка.
Молодой человек отпер дверь своей квартиры. Уселся за кухонный стол и прочел купленные газеты. Включил радио. Послушал последние известия. Вышел из кухни и по коридору направился в спальню.
— А у меня из головы не идут комнаты, — сознался Макаллестер. — Ист-эндский подвал наш шизик поделил на три одинаковые части. А склеп под покойницкой был устроен по-другому. У Вурдалака было втрое больше места, чем у остальных.
— Это, вероятно, — сказал Брейтуэйт, — следствие того, что подсознание Хайда проецировало его внутренний мир на внешний. Джек Ом воспринимал свой уголок мозга как комнату со стальными стенами, это видно из его записей. Поэтому, когда он выходил на сцену сознания и оказывался в реальном мире, занимаемое им жизненное пространство становилось отражением его иллюзий, то есть воображаемого бункера. Отсюда металлическая обшивка стен. То же с другими. Вурдалак не очень-то подчинялся Элейн Тиз: в отличие от Ома и Джинкса, созданий земных, он был проявлением сверхъестественных сил.
Макаллестер недоверчиво покачал головой.
— Чтобы понять психотика, — продолжал Брейтуэйт, — надо попытаться понять его точку зрения. Предположим, сознательная часть личности Сакса Хайда погибла в гробу. Элейн Тиз, женщине-вампиру, чтобы жить, нужна его кровь. Она паразит. Если тело Сакса погибнет, с ним погибнет и она. Что бы вы сделали на ее месте?
— Оживил бы тело, как чудовище Франкенштейна, — буркнул шотландец. — Она же из этих… сверхъестественных. Полагаю, ей это по силам.
— Нет, — возразил психиатр. — Нет, если верить записям Хайда. А знаете в чем причина? Она женщина и не может оживить тело мужчины.
— Тэк-с, — вздохнул шотландец. — Понятно, к чему вы клоните. Тиз была нужна, чтобы выпускать на сцену мужские персонажи, после гибели рассудка Сакса отрезанные от его сознательного, и использовать их в качестве силы, оживляющей телесную оболочку, которая давала ей жизнь.
Брейтуэйт кивнул.
— С первой минуты появления на свет, с момента разрыва с реальностью, Тиз взяла власть в свои руки. Отныне на сцене сознания появлялся лишь тот из троих «мужчин», кого она на данный конкретный отрезок времени решала выпустить из подсознания. Она была тюремщиком, сторожившим колодец безумия. Видите ли, — продолжал доктор, — стоит только понять внутреннюю логику Хайдова бреда, и все прочее выстраивается в стройную систему.
— И первым, — сказала Ренд, — Элейн Тиз выпустила Вурдалака.
— Почему? — спросил доктор, входя в роль адвоката дьявола.
— Он не считал себя человеком. Вурдалак был существом из другого измерения, придуманного Лавкрафтом, его возможности не ограничивались нашими понятиями времени и пространства — потому-то во время погребения, сильнейшей душевной травмы, Элейн Тиз использовала этот, а не другой характер. Лавкрафтовы Великие Древние живут по иным законам, поэтому Вурдалак сумел прошмыгнуть в наш мир через дверь, которую смерть открыла, чтобы унести душу Сакса. Поэтому ему удалось сохранить искру жизни в теле, похороненном в земле. Когда Вурдалаки вернулись и откопали Сакса, из могилы появился…
— Зомби, — закончил за нее Чандлер. — Труп, в который сверхъестественная сила вдохнула видимость жизни.
— Господи, — пробормотал Макаллестер. — Полная шиза.
— Но убийства начались недавно, — удивилась Ренд.
— Подозреваю, что вы не правы, — возразил Чандлер. — Даю голову на отсечение, что в семьдесят первом году, в первый месяц после погребения, Вурдалак убил Фредди Стерлинга (вот почему тот исчез), застрелил Хью Лейна, инсценировав самоубийство, и пытался изнасиловать Дебору. Мы никогда не узнаем всего, но определенная логика здесь есть.
— Верно, — согласился Брейтуэйт. — Он вконец отбился от рук и вынудил Тиз изгнать его за кулисы сознания. Но ей пришлось подыскать для него некую форму психологической разрядки — ведь он был существом сверхъестественным и, если постоянно ему перечить, мог разбушеваться. Поэтому вместо того, чтобы выпускать Вурдалака в реальный мир, передавая ему на строго определенное время контроль над телом Сакса, она с помощью страшного только на сцене Акселя Крипта, придуманного Рикой и Саксом незадолго до погребения, погрузила его в мир замещающих фантазий.
— Чтобы он грезил, как Ктулху в Р'лайхе, — усмехнулся Чандлер. — В ожидании дня своего возвращения.
— Да. Крипт стал теневым проявлением Вурдалака и в определенном смысле — самостоятельной псевдоличностью.
Но он всегда оставался лишь ожившей маской фан-гиньоля, всего лишь ролью, пусть и способной существовать на сцене без исполнителя. Полагаю, Аксель был чем-то вроде тени невидимки. Он творил зло от имени Вурдалака на сцене, в шоу рок-группы «Вурдалак».
— Что же вернуло Вурдалака в наш мир? — спросила Ренд.
— СПИД, — ответил Брейтуэйт.
Молодой человек поднял с пола бумажный пакет и отнес к кровати. Покопался, вынул резчицкий инструмент. И крепко взял в руку нож.
— Основу безумия Сакса составлял навязчивый страх несуществующей гемофилии, — сказал Брейтуэйт. — До начала восьмидесятых Джек Ом, отшельник-гомофоб, полностью посвящал себя науке как средству борьбы с главной угрозой ресурсам крови, необходимой Элейн Тиз. Его страховкой были общественные банки крови Америки и Англии. Затем в течение двух последних лет в связи с эпидемией СПИДа его личность претерпела глубокие изменения. Джек вдруг понял, что спасительному источнику жизненно важной для него крови не просто грозит заражение. Он осознал, что заразу разносят гомосексуалисты. В конце концов параноик Ом пришел к твердому убеждению, что все геи тайно объединились, составив заговор с целью убить его посредством СПИДа. Чтобы обезопасить себя и Элейн, требовалось создать запас «чистой» крови. Так появился Вампир. Затем Ом, пылая жаждой мести, вышел на тропу войны, и тогда Джек-Взрывник — Ангел Очищения — принялся уничтожать гомосексуалистов, которых подозревал в переносе и распространении инфекции.
— Гематомания, — вздохнула Ренд. — Везде она.
— Да, ведь в бреде Хайда почти до самого конца прослеживалась внутренняя логика и согласованность. Джеку Ому нужны были деньги на исследования — он искал лекарство от СПИДа. И на покупку сложнейшей электронной системы безопасности, которая надежно защитила бы его от любой контратаки геев. Естественно, Элейн Тиз — ее жизнь — целиком зависела от этих обстоятельств. И, чтобы добыть требуемые суммы, она задействовала Сида Джинкса.
— Это Джинкс вместе с Рикой удумал прикончить Розан-ну? — спросила Ренд.
— Да. Тиз использовала личность Джинкса для решения насущных проблем. Ему же в обязанность вменялось охранять телесную оболочку Хайда от непосредственных опасностей.
— Как по-вашему, Рика понимала, что происходит с ее братом?
