Рекс Стаут - Дверь к смерти (сборник)

Потянувшись к нагрудному карману, он извлек оттуда несколько сложенных листков бумаги.

– Вместо того чтобы заниматься пересказом, я лучше вам это прочту. – Он оглядел посетителей: – Полагаю, что если не все, то хотя бы подавляющее большинство присутствующих знает, что завтра мисс Нидер исполняется двадцать один год.

– Ну конечно же! – с обычным для себя жаром промолвила Полли Зарелла.

Вульф полыхнул на нее взглядом. Он терпеть не мог подобных женщин.

– Я уговорил мистера Димареста, – продолжил он, – предать огласке это письмо на несколько часов раньше положенного срока. Как вы сами поймете, оно предназначалось только мисс Нидер. Однако, если вы спросите мистера Кремера, он подтвердит, что, когда речь идет об уликах, изобличающих убийцу, о конфиденциальности следует забыть.

Он развернул листки.

– Написано от руки на двух листках обычной белой бумаги, – сообщил шеф. – Сверху стоит пометка: «Йеллоустонский парк, 16 мая 1946 года». Начинается документ так: «Моя драгоценная Синтия». За этим обращением следует:

Я запечатаю и отправлю это письмо Генри и попрошу, не открывая, передать его тебе в твой двадцать первый день рождения. Ты его отпразднуешь одиннадцатого июня следующего года. Как бы мне хотелось быть с тобой в этот день! Что ж, может, моя мечта и сбудется. Если же нет… Думаю, к этому времени ты уже во всем разберешься сама и сама решишь, как смотреть на случившееся. Ты должна обо всем знать, но пока еще рано.

Вульф поднял взгляд:

– Текст идет сплошняком, без абзацев. По всей видимости, мистер Нидер считал, что они не нужны. – Он вернулся к чтению:

Тебе скажут, что я покончил с собой, и передадут прощальную записку. Я знаю, что тебе будет очень больно, поскольку, невзирая на все наши разногласия, мы любим друг друга. Прошу тебя, не отчаивайся. Я не собираюсь сводить счеты с жизнью. Я надеюсь, что мы снова встретимся и я вернусь к любимой работе. Я пишу это письмо, чтобы объяснить тебе, что́ задумал. Полагаю, ты знаешь, что я боготворил Элен. Тебе она была не по нраву, и это единственное, что я имел против тебя, потому что Элен дарила мне свет и счастье, которого я никогда не знал вне работы. Она понимала, что я… Нет, пожалуй, не буду слишком затягивать. Я просто хочу поведать тебе, что́ случилось. Джин узнал о нас с Элен и убил ее. Не знаю, как именно он это обставил. Но пойми, когда они отправились вдвоем на конную прогулку, с его умом и силой ему не составило никакого труда избавиться от нее. Он решил убить заодно и меня. Он и сейчас этого хочет, а как ты знаешь, если Джин что-то решил, то обязательно доводит дело до конца. Именно поэтому я три дня и три ночи безвылазно просидел дома. Именно поэтому решил исчезнуть. Я не считаю себя храбрецом, физически я слаб. Ты знаешь, что Джин всегда брал надо мною верх. С тех пор как он убил Элен, я боюсь его до дрожи. Он никогда меня не простит и непременно поставит в задуманном точку. Я удивлен, что он не поехал за мной в Йеллоустонский парк. Впрочем, Джин не меньше моего любит работу, а скоро показ осенней коллекции. Думаю, он дождется моего возвращения. Я решил уехать только потому, что хочу сохранить себе жизнь. Увы, если я и вернусь, то произойдет это не скоро. Когда он обо всем узнает, то решит, что меня нет в живых. Я знаю, что у меня не получится сгинуть навеки. Поживем – увидим, что́ будет дальше. Может, Джин сам помрет. В конце концов, люди смертны. Я пытаюсь спланировать свои действия, исходя из того, что знаю о нем, а знаю я достаточно много. Я допускаю, что, если на протяжении двух-трех лет или хотя бы года он будет считать меня мертвым, а потом я вдруг вернусь к жизни и начну работать так, как никому другому просто не под силу, возможно, он передумает меня убивать. Это только один из вариантов. Ладно, там поглядим. Прятаться вечно у меня не получится. Если каким-то чудом я вернусь до твоего дня рождения, то заберу это письмо у Генри и ты его никогда не прочтешь. Однако я все равно отправлю это письмо ему – чтобы ты узнала правду, если я никогда не вернусь. В предсмертной записке я напишу, что ты станешь достойной заменой мне. Напишу, что верю – ты сможешь держать марку, потому что обладаешь удивительным талантом, талантом, которым я так горжусь. Лишь эти единственные слова предсмертной записки будут правдой. Я напишу их совершенно искренне. Я души в тебе не чаю и очень тобой горжусь.

Вульф сложил листки, сунул их обратно в карман и поднял взгляд.

– Слово «дядя» написано с заглавной буквы, – уточнил он.

И у Полли Зареллы, и у Синтии в глазах стояли слезы.

Вдруг Полли резко вскочила, не удосужившись вытащить платок, вытерла глаза рукой и вонзила уничтожающий взгляд в Джина Домери.

– Я увольняюсь! – выкрикнула она. – Предупреждаю вас за две недели при свидетелях! Вы сказали, что теперь мне придется мириться и с вами! Как бы не так! Мы откроем новую компанию, «Зарелла и Нидер»! Мы с Синтией вам покажем! Собираетесь на пару с Уордом Роупером конкурировать с нами? Тьфу!

Вместе с этим «тьфу» изо рта у нее вылетел плевок. Мне показалось, это произошло случайно.

– Мадам, сядьте, черт подери! – рявкнул Вульф.

Полли кинулась было к Синтии. Похоже, она готова была прямо сейчас приступить к обсуждению деталей будущего совместного предприятия, но, услышав голос Джина Домери, остановилась.

– Ясно, – проговорил Джин. Голос его звучал спокойно, но выдавал, что Домери-старший очень напряжен. – Вы заманили меня сюда, чтобы обвинить в убийстве жены. И какие у вас доказательства? Истеричное письмо Пола Нидера? Что за вздорные фантазии!

– Вы не поняли, – покачал головой Вульф. – Меня интересует совсем другое. На вздорные фантазии нет времени. Письмо лишь прелюдия, а теперь мы займемся нашим делом. Итак, когда и где вы в последний раз виделись с мистером Нидером?

Джин покачал головой:

– От фантазий к фактам? Каким это «нашим делом» вы собрались заняться? Где и когда я его видел – мое дело, а никак не ваше. Вы вроде собирались рассмотреть какие-то факты?

– Так вы не станете отвечать на мой вопрос?

– Не стану, конечно. А с какой, вообще, стати? Я не обязан вам отвечать. Я вообще ничего не обязан делать.

– Вы совершенно правы, – согласился Вульф. – Однако позвольте заметить, что сейчас вы ведете себя не очень умно. Полагаю, вы знаете, что вон те два джентльмена, сидящие на кушетке, – полицейские. Инспектор Кремер и сержант Стеббинс. Их присутствие здесь вовсе не наделяет меня властными полномочиями. Тем не менее совершенно очевидно, что, отказавшись отвечать мне, вы будете вынуждены ответить им. Кого вы предпочтете, решайте сами. Итак, давайте попробуем еще раз. Когда и где вы в последний раз видели мистера Пола Нидера?

И снова Джин показал, что способен быстро принимать здравые решения.

– Точной даты я вам не назову, – проговорил он. – Скажу только, что наша последняя встреча состоялась в офисе в начале мая прошлого года. Как раз перед тем, как он уехал в отпуск.

– Ну вот, – удовлетворенно промурлыкал Вульф, – совсем другое дело. Ну а теперь, мистер Домери, несколько фактов, как я и обещал. Никакого самоубийства мистер Нидер в прошлом мае не совершал. Вы сами слышали, что́ говорится в письме. На прошлой неделе племянница видела его живым здесь, в Нью-Йорке. Желая остаться неузнанным, он отпустил бороду, надел очки и прилизал волосы, расчесав их на левый пробор. Многие видели его и сегодня утром, только теперь уже мертвым. Обстоятельства его смерти…

– Так вот что за сюрприз вы мне приготовили. – Инспектор Кремер в мгновение ока вскочил с кушетки и, метнувшись к столу босса, напустился на него: – Богом клянусь, на этот раз вы перегнули палку.

– Перестаньте, – с раздражением фыркнул Вульф. – Чем вы недовольны? Я же добыл для вас мистера Домери. Хотите прямо сейчас взять дело в свои руки? Вы готовы на это пойти? Или же позволите ознакомить его с еще кое-какими фактами?

Кремер оторвал глаза от Вульфа и огляделся. Когда взгляд инспектора упал на Синтию, по всей вероятности, в нем отразились не самые добрые чувства, поскольку девушка встала и пересела поближе к Димаресту.

Кремер неспешно подошел к освободившемуся красному кожаному креслу и сел в него. Таким образом, он оказался в самом центре кабинета – лицом к Джину Домери. Пэрли Стеббинс тоже пересел с кушетки: тихо передвинул кресло и расположился позади Джина, на расстоянии вытянутой руки от него.

– Ну давайте излагайте свои факты, – прорычал Кремер.

Вульф перевел взгляд на Джина.

– Я как раз собирался сказать, – продолжил он, – что только мисс Нидер знала, чей труп обнаружили в офисе. Обстоятельства смерти неизбежно привлекли внимание полиции. Стражи закона принялись за дело. Вполне естественно, в первую очередь следствие хотело установить, кто именно был убит. Как видите, мистер Домери, мистер Кремер крайне недоволен тем, что ни один из тех, кто это знал, не посчитал нужным поделиться с ним своим знанием. Мисс Нидер, мистер Гудвин и я скрыли эти сведения от инспектора. Сейчас он возмущен, что очень глупо с его стороны. Знай он, что убит мистер Нидер, скорее всего, сосредоточил бы все свои подозрения на мисс Нидер. И это было бы вполне естественно с его стороны. Во-первых, она присутствовала на месте преступления. Во-вторых, у нее имелся мотив – сохранить за собой наследство, завещанную дядей половину компании. В сложившейся ситуации главной задачей полиции было установление личности жертвы. Даже не знаю, мистер Домери, в курсе ли вы, какие силы полиция Нью-Йорка способна бросить на исполнение этой задачи. Будьте уверены, полиция отрядила бы всех своих людей на поиски следов, оставленных бородачом в очках с прилизанными волосами, расчесанными на левый пробор. Это как раз один из тех фактов, над которыми я прошу вас поразмыслить. Думаете, полицейские ничего бы не выяснили? Наверняка нашли бы хоть одного свидетеля, который видел бородача в очках. Я стараюсь быть с вами максимально честным и откровенным. Например, вполне вероятно, что отыщется свидетель или свидетели, которые расскажут полиции, что видели этого бородача в очках беседующим на улице или в каком-либо ином общественном месте с человеком вашей наружности. А потом те же свидетели вас опознают. Ведь такое вполне может произойти. Вы со мной согласны?