Патрик Квентин - Головоломка для дураков. Алый круг. Семеро с Голгофы (сборник)
– Верно, – подтвердил доктор.
К нам как раз вернулся Барнс, выполнивший одно из поручений Суини. Он слушал наш разговор и до поры молчал. А потом вмешался:
– Видать, это происшествие с доктором Уэстлейком на кладбище стало уже не первым, инспектор.
– Вы хотите сказать, что вам известно о чем-то еще? – по своему обыкновению резко обратился к нему Суини.
– Этим утром на улице меня остановила одна женщина. Вся в растрепанных чувствах и испуганная. Говорит, ей пришлось пройти через погост прошлым вечером, и клянется, что видела странное: вроде как серую фигуру, слонявшуюся среди могил. Она приняла ее за призрак и натерпелась страху. Я не очень-то обеспокоился, скажу честно. Вы же знаете наших дамочек. Могут увидеть привидение где угодно, особенно, если бродят одни по таким местам в сумерках. Но вот теперь…
Он оборвал свой рассказ. Мы немного помолчали. Что тут добавишь?
Затем Суини снова неожиданно задал вопрос:
– Кто-нибудь успел сообщить новости семейству Фэншоу?
– Никак нет, сэр.
– Вам придется взять это на себя, Барнс. Нам с Гилкрайстом необходимо доставить труп в морг для официального вскрытия. Отправляйтесь в гостиницу с Уэстлейком. Он знает обитателей отеля. Пусть поработает с ними.
Суини повернулся ко мне:
– Попробуйте вытащить из них хоть какую-то информацию, Уэстлейк. Особенно важно получить подтверждение сплетни о том, что у Фэншоу и Нелли Вуд возникли романтические отношения. Прощупайте жену. Нас крайне интересует, как она относилась к интрижке мужа. А главное – установите, где каждый из постояльцев находился и чем занимался в примерно известное нам время совершения преступления. Только ни в коем случае не давайте им повода считать, что мы кого-то из них подозреваем. Обратите особое внимание и на этого молодца Валентайна. Проверьте его. Я приеду с утра пораньше, и мы продолжим следствие.
– Сделаю. – Я уже напрочь забыл, что меня заспанного не так давно подняли с постели. Сонливость как рукой сняло. – А разве не надо послать кого-то на погост, чтобы взглянуть, нет ли там второго фонаря?
– Разумеется, такая необходимость существует, – с усмешкой ответил Суини. – Это будет еще одним заданием для вас с Барнсом. Прогуляетесь по кладбищу после беседы с постояльцами гостиницы. Никакой необходимости в спешке уже нет. Если происшествие имеет отношение к преступлению, то, несомненно, убийца уже забрал фонарь, а могилу засыпал. А может быть, это всего лишь привидения, тогда вы их застанете там в любое удобное для вас время.
Он отвернулся и мгновенно забыл о нашем существовании. Мы с Барнсом взяли под руки Мэгги Хиллман, которая перепуганной тенью стояла рядом, стараясь держаться ближе к свету наших фонариков, и побрели по темному пляжу в сторону гостиницы.
На террасе «Талисман-инн» все еще горел свет. Мы вместе с Барнсом провели туда потрясенную Мэгги, захлопнули затем за собой боковую дверь, выбравшись наконец из холодного тумана.
Я уже привык почти не различать в темноте своих спутников, так что при ярком свете их вид стал для меня шоком. На Мэгги был синий плащ-дождевик, а под ним достаточно элегантное синее платье – явно лучшее из всего ее гардероба. И мне не могло не показаться странным, что она так нарядилась для одинокой прогулки по пустынному пляжу.
Бросились в глаза и разводы от густо нанесенной на лицо прежде косметики, которую привели в полнейший хаос слезы и брызги соленой воды. Здесь тоже заключалось для меня явное несоответствие. Мистер Митчелл придерживался доходивших до фанатизма пуританских взглядов в том, что касалось частной жизни своей прислуги. Он тщательно следил, чтобы девушки не вздумали заводить себе амуры с молодыми людьми, а потому косметика, духи, как и все остальное, возбуждавшее плотские желания, находились в отеле под строгим запретом.
Сержант Барнс был мужчиной крупным, но худощавым. На его голове была надета клеенчатая зюйдвестка, которая прикрывала смуглое и довольно грустное лицо. На поверку он оказался даже выше ростом, чем запомнился во время случайных встреч на улицах городка. Мне пришлась по душе его внешность человека бывалого, но доброго. Доброту излучали и его глаза.
Он погладил девушку по плечу.
– Тебе, Мэгги, лучше сразу улечься в постель и хорошенько выспаться. Только сначала обсушись как следует, чтобы, не дай бог, не простудиться.
Мэгги растерянно посмотрела на меня, затем на Барнса.
– Со мной все в порядке. Правда, все хорошо.
В этот момент на террасу ворвался мистер Митчелл. Его придирчивый взгляд впился в Барнса, в меня, но затем, когда остановился на Мэгги, в глазах сверкнуло гневное осуждение. Он сделал свой вывод из-за беспорядочной косметики на ее лице, придя к совершенно неверному объяснению, почему его официантку доставили домой в таком виде врач и местный полицейский.
– Стало быть, все из-за тебя, Мэгги? – грозно произнес хозяин. – Ты создала нам столько проблем, что пришлось будить доктора Уэстлейка, а я сам до сих пор не спал ни минуты. Что она натворила, Барнс? Отправилась на гулянку с каким-то пьяницей? Угадал? Не зря никогда не доверяю им – этим маленьким тихоням.
Рука Мэгги жалким жестом потянулась к лицу, словно она только сейчас вспомнила про уличающие ее губную помаду и тушь для ресниц.
– Отправляйся в свою комнату и смой с себя всю эту гадость.
Мне никогда не нравились мелкие мужчины, которые пыжились казаться большими и важными, издеваясь над беззащитными девушками.
– Вы все превратно истолковали, Митчелл. Мы привели Мэгги домой, потому что именно она первой обнаружила труп. – Я намеренно делал каждое свое слово подобным удару в челюсть. – Нелли Вуд, гувернантка Фэншоу, была убита. Мэгги нашла ее у подножия «Головы монаха». Задушенной.
– Задушенной! – казалось, глаза Митчелла готовы вскочить из орбит. – Мисс Вуд убита? Постоялица моего отеля убита?
– Да, – кивнул я. – Повезло, что сезон уже закончился, не правда ли?
Но мистер Митчелл не понял иронии, восприняв мою фразу на полном серьезе.
– Да, да, воистину это подлинное везение! Но все равно ужасно. Наверное, теперь Фэншоу уедут немедленно, как и мисс Хейвуд. И мистер Ашер тоже. Какой позор…
Я оборвал его:
– Вероятно, супруги Фэншоу сейчас в своих комнатах? Нам нужно немедленно поставить их в известность о случившемся.
– Ах да, разумеется. Миссис Фэншоу ушла к себе очень рано, а вот мистер Фэншоу, как я заметил, вернулся в отель всего несколько минут назад.
– Вернулся? Откуда же?
Но мистер Митчелл уже обрел прежнее самообладание и чувство собственного достоинства.
– Не в моих привычках спрашивать своих постояльцев, где они были. По всей вероятности, он работал над своим полотном допоздна, и ему захотелось подышать свежим воздухом.
Еще один человек, которому пришло сегодня редкостное желание «подышать свежим воздухом».
Мы с Барнсом оставили Митчелла и направились к лестнице. Мэгги Хиллман, окончательно притихшая, последовала за нами. Я повернулся:
– Между прочим, Митчелл, где расположена комната Бака Валентайна?
Мэгги внезапно остановилась.
– Комната Бака? – эхом повторил Митчелл. – У него первый номер у лестничной площадки на четвертом этаже. Но зачем вам это? Для чего вы хотите знать, где он живет?
– С ним нам тоже необходимо побеседовать.
По одному ему известной причине вся спесь сразу слетела с мистера Митчелла. Он остался стоять на месте в полнейшем недоумении.
Когда мы поднимались по ступеням, я вскользь через плечо снова посмотрел на него. Он так и стоял внизу, пристально глядя нам вслед, кусая ногти.
Вот это уже действительно было нечто новенькое. Безупречный во всем владелец и менеджер «Талисман-инн» позволил застать себя за столь неэлегантным занятием – он яростно грыз свои всегда ухоженные ногти.
VI
На первой же лестничной площадке Мэгги Хиллман поспешила опередить нас и бросилась вверх вдоль следующего пролета одна. Я успел мельком увидеть ее маленькое личико, перепачканное косметикой, и вздернутый лоснящийся кончик носа. Она так побледнела и напряглась, словно все несчастья в мире внезапно свалились на ее плечи.
Наверное, так ей это и представлялось, подумал я.
Мы добрались до этажа, на котором располагались апартаменты Фэншоу. Барнс уже собирался постучать в дверь своим массивным кулаком, но я остановил его.
– Вслушайтесь, – сказал я.
Внутри просторных семейных комнат, занятых Фэншоу, кто-то так плакал навзрыд, что вызывало тоску и разрывало сердце. Сначала я решил, что это Бобби. Дети часто плачут от страха по ночам. Но этот плач был явно не детским.
– Женщина, – пробормотал Барнс.
Да, женщина. Мэрион Фэншоу. Она рыдала в своей комнате еще до того, как новость об убийстве мы успели сообщить ей самой или ее мужу.
Барнс постучал в дверь. Ее открыл Вирджил Фэншоу в старой белой рубашке и перепачканных красками джинсах.
