Нил Уайт - Игра на выбывание
– Надо поговорить, – произнес Джо.
Миссис Бэгли замерла в нерешительности, а потом повернулась и шагнула обратно в коридор. Джо последовал за ней. Когда дверь захлопнулась, внутри стало так темно, что пришлось сощуриться. Создавалось впечатление, будто вся обстановка в доме разных оттенков коричневого. Ковер, бежевые обои, старая потемневшая краска. Войдя в гостиную, Джо сразу заметил серебристую картонную пачку сигарет и сделал вывод, что потемнели стены не только от времени.
Как только Джо сел, миссис Бэгли достала из пачки сигарету и закурила, выдыхая дым, из-за которого окружающая обстановка предстала в еще более мрачном свете.
– Должны же вы хотя бы примерно знать, где его можно найти, – произнес Джо.
Миссис Бэгли покачала головой:
– Я не спрашиваю, а он не рассказывает.
Когда Джо озадаченно нахмурился, миссис Бэгли пояснила:
– Я его сюда не приглашала. Это была ваша идея – ну, или той девушки, которая мне звонила. Она сказала, что иначе Ронни останется в тюрьме. Ну и что мне оставалось делать?
– Ронни ваш сын. В таких случаях мы всегда обращаемся к родным. А в чем дело? Почему вы не хотели его принимать? У вас с ним произошла какая-то размолвка?
Сделав глубокую затяжку, миссис Бэгли произнесла:
– Ронни ненормальный. У него… как бы это сказать? С головой не все в порядке.
– Вы о чем?
– У него какие-то противоестественные потребности. Ронни не рассказывал? Люди ко мне прямо домой приходили, кричали, что он ходит за молоденькими девушками, пугает их. До волос их дотрагивался – и в автобусах, и в магазинах, бывало, возле домов терся. Говорю же, он ненормальный. И всегда таким был. С тех пор как… – Миссис Бэгли запнулась, потом прибавила: – В общем, с тех пор как случилось кое-что… неприятное.
Джо обвел взглядом тесную комнату. Повсюду стояли дешевые статуэтки и фотографии в рамках. Ронни не было ни на одной. Зато часто встречались снимки юной девушки. Настоящая красавица – длинные волосы, на губах обаятельная улыбка.
– Можно узнать, кто это? – спросил Джо, указывая на снимки. Невольно вспомнились слова Сэма.
Миссис Бэгли повернула голову. Джо обратил внимание, как крепко сжались ее челюсти.
– Сестра Ронни, – ответила миссис Бэгли и снова глубоко затянулась. – С нее-то и начались его извращенные выходки.
– Какие выходки?
– Знайте, кому помогаете, – произнесла миссис Бэгли, тыча в Джо прокуренными пальцами. Пепел с сигареты посыпался на ковер. – Он больной.
От этих слов беспокойство Джо только усилилось. Что за опасный человек разгуливает на воле по его милости?
– Рассказывайте, – произнес Джо.
– Ронни за ней подглядывал. Представляете, за родной сестрой! Она поймала его, когда он… занимался самоудовлетворением. Грязный, мелкий извращенец. Словами не передать, что мы пережили. Мой муж, Фрэнк, не выдержал и ушел. Не мог оставаться в одном доме с этим.
– Где сейчас ваша дочь? Может быть, Ронни живет у нее?
Миссис Бэгли медленно покачала головой. На глаза навернулись слезы. Она перекрестилась.
– Окажись Ронни там же, где и она сейчас, я была бы только рада, – с трудом выговорила миссис Бэгли. Дрогнувшим голосом женщина прибавила: – Ее Салли звали. Она погибла. Поскользнулась в ванной и неудачно упала.
Глава 56
Когда тюремный охранник вернул Сэму телефон, он сразу обратил внимание на пропущенный звонок. Даже полицейским не разрешалось проносить внутрь средства связи. Оказалось, поговорить с ним пыталась инспектор Эванс. Прежде чем перезвонить, Сэм решил обсудить кое-что с Шарлоттой.
– Кажется, насчет сообщника Грант не врал. На простую издевку не похоже, – задумчиво произнес Сэм. – Вот только не пойму, при чем тут предательство?
– Понятия не имею, – пожала плечами Шарлотта. – Ну ладно, пусть наслаждается маленькой победой. Какая разница – все равно он надежно упрятан за решетку и опасности не представляет.
Сэм невольно улыбнулся, но улыбка сразу исчезла, стоило Шарлотте спросить:
– Грант что-то говорил насчет второго человека в кустах. Неужели и это правда?
Сэм замялся на секунду, однако Шарлотта успела сделать правильный вывод. Лицо у нее стало удивленное.
– Значит, правда.
Сэм плотно сжал челюсти.
– Нет, – произнес он и шумно вздохнул. – Если уж совсем начистоту – не знаю. В суде я ответил совершенно искренне. Меня спросили, видел ли я кого-то еще. Нет, не видел. Слышал ли звуки голоса или шагов? Не слышал. Были ли у меня основания предполагать, что, кроме Гранта, там находился еще кто-то? Нет, не было.
– Если так, то почему его рассуждения тебя смутили?
– Потому что я не могу сказать с уверенностью, что там точно никого не было.
Шарлотта замедлила шаг и остановилась.
– Ну-ка, расскажи поподробнее, что происходило в ту ночь.
Несколько секунд Сэм молчал и наконец решился:
– Просто возникло ощущение, даже не знаю, как назвать… Я и правда слышал какой-то тихий шорох, но главное, чувствовал – мы здесь не одни. Да и Грант вел себя так, будто всеми силами старался привлечь мое внимание – вышел вперед, заговорил, опустился на колени…
– Вернее, отвлечь твое внимание от кого-то другого, чтобы этот человек успел скрыться.
– Может быть.
– Да, похоже, у Гранта действительно был сообщник.
– Этого исключать нельзя.
– Неужели ты так и промолчал?
– Почему? Рассказал инспектору, которому было поручено расследование, но тот ответил, что в рапорт такие подробности записывать ни к чему. Маньяк пойман, и, если после ареста Гранта убийства прекратятся, какой смысл строить ни на чем не основанные догадки? И он был прав, этот инспектор. Какая польза от моих предположений? Если бы я еще кого-то заметил… А так – просто ощущение. Зачем давать защите лишний аргумент в пользу невиновности Гранта? Еще попытались бы свалить все на другого человека.
– Да, тяжелая у нас работа. Иногда – даже слишком, – задумчиво произнесла Шарлотта. – Вроде все просто: произошло преступление, твоя задача найти виновного. Но в конечном счете дело сводится к тому, производит ли этот человек впечатление виновного. Получается, результат будет зависеть не от вины или невиновности, а от того, как представить дело.
– Предположим, пропавшие девочки стали жертвами сообщника Гранта, – вздохнул Сэм. – Получается, будь я настойчивее тогда, ничего этого, возможно, не случилось бы.
– Сейчас нас больше всего интересует Ронни Бэгли, – сразу перешла к делу Шарлотта. – Он – связующее звено между исчезновениями. Ронни обвиняют в убийстве женщины, которая постоянно навещала Гранта, он же питает пристрастие к волосам. Ты ведь рассказывал, что вчера Грант упоминал этот фетиш. Грант как будто рассказывал не о себе, а о другом человеке, только делал это от собственного имени. Что, если этот другой – Ронни?
Тут Сэму тоже пришла в голову идея.
– Если на то пошло, Грант может оказаться не организатором, а тем самым сообщником, о котором шла речь! Вдруг Грант опять произносил речь от лица кого-то другого? Получается, он взял на себя вину за двоих.
– Зачем ему это надо?
– Варианта два – либо Грант преклоняется перед этим человеком, или, будучи застигнутым на месте преступления, захотел присвоить всю славу себе. Посмотри на него. Жалкий тип, у которого единственная радость в жизни – корчить из себя важную персону. Кем он был, пока не угодил в тюрьму? Безымянным рабочим конвейера, на заводах таких великое множество. А теперь? Люди знают его имя. Тюрьма ограничивает его свободу, но при этом дает известность.
– Но почему девочки начали пропадать именно сейчас? – спросила Шарлотта. – Грант уже несколько лет сидит. Что изменилось? Исчезновения имеют отношение к делу Гранта, но почему они происходят спустя столько времени? Да и сам Грант раньше не выказывал желания пообщаться с полицией.
– Он что-то говорил о предательстве, – попытался ответить на ее вопрос Сэм. – Что, если Грант чувствует себя преданным? Его приговорили к пожизненному, а его сообщник, или ученик, или наставник, снова взялся за свое – без Гранта? Теперь Грант хочет сдать его полиции, но, несмотря на свои обиды и жажду мщения, не может удержаться, чтобы не подразнить нас. Он ведь все еще жаждет внимания, вот и не называет имени преступника напрямик.
– Получается, нужно выяснить личность второго, и тогда мы, скорее всего, найдем человека, из-за которого пропадают девочки.
– Ронни Бэгли, – произнес Сэм. – Кто же еще? Видимо, по этой причине Кэрри с ним и сошлась. Конечно, не то же самое, что Грант, но на безрыбье и рак рыба. А потом Ронни Бэгли убил Кэрри и их общего ребенка. Боялся, что Кэрри его выдаст? Избавился от опасной свидетельницы?
Шарлотта не ответила – должно быть, сама была погружена в раздумья. Тогда Сэм прибавил:
– Ладно, пора докладывать обстановку Эванс.
Сэм позвонил инспектору Эванс и рассказал все новости: сначала описал встречу с Грантом, потом изложил факты о похождениях Ронни в социальных сетях. Однако по ходу рассказа в тоне Эванс явно чувствовалось нетерпение.
