Агата Кристи - Шестеро против Скотленд-Ярда (сборник)

А вот Агату Кристи, видимо, всерьез заинтересовали отравления в Кройдоне – она не раз основывала свои произведения на реальных событиях. Целая семья заболевает от отравления мышьяком, и двое ее членов позже умирают в романе «В 16.50 с Паддингтона» (1957), а в книгах «Кривой домишко» (1949) и «Карман, полный ржи» (1953) показаны серийные убийства членов семей путем введения яда либо в лекарства, либо в пищу или напитки. Герои Кристи часто высказывают мнение, что яд всегда был излюбленным орудием убийства у преступниц женского пола. И хотя сама писательница едва ли верила в это, ей нравилось пускать читателей по такому ложному следу, а в итоге показывала, что на самом деле подобное предположение крайне далеко от истины.

Статья Агаты Кристи, ни разу больше не публиковавшаяся с 1929 года, когда дело еще было свежо в памяти общественности, – это попытка пристального и проницательного взгляда на чисто человеческие факторы в случаях отравлений в Кройдоне. Писательница в типичной для себя манере принимает события близко к сердцу. Эта тема нашла потом отражение в ее романе «Горе невинным» (1958), ставшим наглядным примером того, что почти до конца жизни Агату Кристи волновало кройдонское дело. Еще десятью годами позже в исполненном горечи письме в редакцию иллюстрированного приложения к газете «Санди таймс» она писала: «Когда я умру и окажусь в раю (или в неком другом месте), а там мне доведется встретить Самого Главного Прокурора человечества, у меня будет к нему только одна просьба – раскрыть эту тайну».

Но все вопросы так и остались без ответов. К нашему величайшему сожалению, отставной старший инспектор Корниш, умерший 6 февраля 1959 года в возрасте 85 лет, уже не сможет дать свой комментарий…

Агата Кристи

Трагедия семьи из Кройдона

Живущая сейчас в мрачной тени величайшей тайны последнего времени, глубоко несчастная семья Сиднеев заслуживает сочувствия со стороны любого здравомыслящего человека в нашей стране.

Трижды за последние несколько месяцев смерть в виде отравлений мышьяком посетила их узкий круг, и каждый раз так, чтобы удар ощущался с особой жестокостью. И теперь, когда длительная пытка расследованием окончена, тайна так и осталась тайной: чья же рука подсыпала этот яд?

В приведенной ниже статье Агата Кристи, знаменитый автор детективных романов, просит проявить максимальную доброту к тем, кто по-прежнему вынужден нести в душе тяжкое бремя трагедии, которая, кто знает, может в будущем повториться в любом из наших с вами семейств.

Какова бы ни была правда в деле семьи Сиднеев, независимо от того, станет ли истина когда-либо известна всем или нет, я полагаю, что, с точки зрения стороннего наблюдателя, это одна из наиболее интригующих и захватывающих воображение криминальных историй всех времен.

Она даже воспринимается не как нечто реально происшедшее, а как хорошо задуманный и написанный детективный роман. Но такие романы всегда заканчиваются развязкой и ответами на все вопросы, которых читатель вправе ожидать в последней главе.

А потом вы можете разразиться праведным гневом и заявить: «Совершенно неправдоподобно». Или сказать: «Умно. Я мог бы обо всем догадаться, но не сумел». Либо – самый печальный приговор для автора – подведете такой итог: «Ерунда! Я знал, чем все закончится, с самого начала!» – и, зевнув, отложите книгу. В любом случае у вас будет полная ясность, кто же главный злодей.

Загадка дела Сиднеев тоже имеет решение. Оно пока известно только одному человеку – убийце, поскольку я считаю, и любой рационально мыслящий читатель согласится со мной, что все три преступления совершило одно и то же лицо. Только одно. Однако его личность до сих пор не установлена.

По сути, мы имеем дело исключительно с семейной драмой. Читая газеты, каждый из нас пытается представить себе отдельных персонажей этой драмы. И мы рисуем для себя образы членов семьи: миссис Грейс Дафф, мистера Томаса Сиднея, его жены, детей Даффов и Сиднеев, двух служанок – миссис Катлин Ноукс и Эми Бейкер.

Если верить их показаниям, это была дружная и гармоничная семья, а о семейных отношениях прислуга, как правило, очень хорошо осведомлена.

Пусть «мистер А» чем угодно клянется, что он ни разу не обменялся дурным словом с «миссис А». Пусть «мистер Б» сколько угодно заявляет: мы с «миссис Б» могли бы претендовать на приз «Образцовая супружеская пара». Выслушайте, что думает об этом их горничная Мэри-Энн. Она будет все в точности знать.

Мы, разумеется, не можем исключать, что полицейским известно гораздо больше фактов, чем публике. У них все еще может оставаться нечто важное для успешного продолжения расследования. Нам бы даже хотелось надеяться на это ради интересов семьи Сиднеев. Общественность же посвящена лишь в основные подробности дела, видит перед собой всего-навсего его внешний каркас.

И дело глубоко интригует нас с вами в силу своей исключительной запутанности и загадочности. С какой бы стороны вы ни подошли к решению, вы скоро упираетесь в безнадежный тупик.

Вы можете вообразить себе мотив убийства мистера Даффа; мотив для отравления Веры Сидней; мотив для устранения миссис Сидней, но вам никак не удастся объединить все три преступления в единое целое. Не видится никакого возможного объяснения, каким образом смерть этих троих людей могла пойти на пользу кому-то одному, а сходство метода убийств предполагает осуществление их одной и той же персоной.

Миссис Ноукс сварила суп для Веры. Эми Бейкер подала мистеру Даффу его пиво. Миссис Дафф имела возможность подсыпать что угодно в еду и питье для мужа. Мистер Томас Сидней находился в доме незадолго до того, как его мать приняла свое лекарство! Больше ничто не укладывается в логическую цепочку. Оставшиеся в живых члены семьи Сиднеев могли, вероятно, выиграть от смерти миссис Сидней и мисс Веры Сидней. Но никому не принесла бы никаких материальных выгод гибель мистера Даффа.

Единственный вывод, который напрашивается при беспристрастном рассмотрении дела, таков: ключ к решению загадки, вероятно, связан с обстоятельствами первого убийства. Раскройте тайну смерти мистера Даффа, и два других случая, как следствие, найдут для себя объяснения.

Разве не разумно предположение, что два более поздних убийства напрямую связаны с первым? Не могла ли мисс Сидней, а затем и ее мать разоблачить или по крайней мере заподозрить убийцу? И не потому ли они тоже были устранены? Или же убийца приобрел ту болезненную склонность к совершению преступлений, которая неоднократно описана в истории криминалистики?

Хорошо известен случай убийцы-француженки, которая душила детей, начав с собственных племянников и племянниц, а потом и совершенно чужих, нанимаясь няней в семьи, чтобы продолжать вершить свои чудовищные дела.

Совсем недавно отшумела история убийцы-англичанина, которому молва приписала целую серию преступлений, в итоге приговоренного к повешению. А ведь был еще и Смит с его «трупами невест в ванных».

Все это наводит нас на новое, крайне интересное предположение: если бы не началось следствие и не была вскрыта могила миссис Сидней, кто стал бы следующей жертвой?

Троих членов семьи отравили. Но закончились бы убийства на этом? Поневоле мысленно вновь и вновь возвращаешься к самому началу. Размышляешь о смерти Эдмунда Крейтона Даффа, от которой каждый из членов семьи Сиднеев мог только стать беднее либо в прямом, либо в переносном смысле слова. Феноменальная в своей необъяснимости смерть!

Его уход из жизни поставил в затруднительное материальное положение вдову. А они прекрасно ладили между собой, и никто не высказывал даже намека, что она хотела выйти замуж за кого-то другого. Если бы она была уязвима для сплетен, пересуды никак не минули бы ее. Этот мир никогда не проявлял снисходительности, когда слухи распускались о женщинах. Но миссис Дафф триумфально выдержала даже подобное испытание.

И все же по непонятной причине мистер Дафф был жестоко и хладнокровно убит. За что? Кто был его тайным ненавистником?

Здесь не обошлось без враждебных чувств, и, возможно, именно в них кроется разгадка.

Чье-то сознание, пронизанное неприязнью, никогда не демонстрируемой открыто, со временем оказывается пораженным болезненной гнилью.

Тайный отравитель ждет момента, чтобы повторить свое преступление.

Он опьянен своим успехом. «Я это сделал, а никто ничего не узнал и уже не узнает». И потому, стоит кому-то начать раздражать его или мешать ему, он без колебаний устраняет этого человека.